Если вы хотя бы приблизительно соответствуете определению «оппозиционный российский политик», на Украину вас будут звать без шансов на отказ. Женщина неземной красоты, обладающая убедительными историей успеха в бизнесе и статусом в правительстве, оккупирует ваши каналы коммуникации. Она пообещает «показать свой мир», будет мило настаивать, пришлет программу показа. Встречи с известными персонажами, прогулки, коктейли… Вы точно поедете.
В Борисполе всех мужчин с питерского рейса завернули на собеседование и нескольких – обратно в Россию. Какой-то грузин из числа «пролетевших» пытался дать служащим СБУ взятку. Звонок от встречающих решил мое личное дело мгновенно. Потом нас по Киеву ненавязчиво сопровождали сотрудники то одного, то другого силового ведомства. Но на содержании разговоров это, кажется, не отразилось.
Перед вылетом захотелось перечитать историю Саманты Смит. Наивная американская девочка в самый разгар холодной войны поперлась за линию фронта, в стан страшного врага. На одной чаше весов были безысходная вражда двух империй, угроза ядерной войны, исходящий от Андропова могильный холод. На другой – предчувствие оттепели, не обоснованное политическими аргументами, но все же доказанное: "Бог создал Землю, чтобы мы все вместе жили в мире и не воевали".
В полете вспомнилась популярная в соцсетях картинка: богатое братское застолье и подпись: "Вот такой должна быть граница между Россией и Украиной!". Я чувствовал себя немного Самантой Смит. Только мой лагерь «сынов революции» называется не «Артек», а Майдан, и расквартирован был не по курортным корпусам, а по правительственным.
Война противоестественна, война между Россией и Украиной противоестественна во множественной степени. Это – лирика, но у нее есть точное экономическое обоснование. Ленинскую формулу «политика – самое концентрированное выражение экономики», в отличие от самого Ленина, никто с постамента не сносил.
На протяжении всей истории Украины как независимого государства Россия была ее главным экономическим партнером. Украинские промышленные предприятия с советского времени ориентированы на выпуск продукции для российского рынка. Географическая близость способствует полному спектру сотрудничества: от торговли сельскохозяйственной продукцией до транзита энергоносителей.
С 2008 по 2013 год экспорт Украины в Россию превосходил экспорт во все страны ЕС вместе взятые. В 2010 – 2013 годах доходы от поставок товаров и услуг в Россию составляли от 20 до 25 миллиардов долларов. В 2014-м, на фоне политических конфликтов вокруг Крыма и Востока Украины, этот показатель рухнул на 38% – до 13 млрд. В начале 2015 года падение ускорилось до 60% по отношению к январю прошлого года.
Совершенный в результате революции геополитический разворот Украины от России к Европе сулил стране новые доходы за счет интеграции в европейскую экономику. Однако сегодня даже самые убежденные сторонники европейского выбора признают, что эти надежды не сбылись. Экспорт в Европу приносил стране в районе 20 млрд долларов в 2010-2013 годах, сохранился на том же уровне (20,9 млрд) в 2014 году, а в начале 2015-го упал на 30%. Украинские машиностроение, химическая промышленность, производители готовых продуктов питания и представители практически всех прочих отраслей так и не нашли на Западе новых рынков сбыта. Экспортеров не спас даже обвал гривны. Более-менее держатся только торговля зерном и подсолнечным маслом, но и им без российского потребителя нелегко. Год после Майдана показал, что экономическая переориентация точно не может произойти так же быстро, как политическая. И может ли вообще экономика следовать за политикой вместо того, чтобы вести ее за собой, – большой вопрос.
«Европа не ждет нас, мы там не нужны. Мы пытаемся пробиться на европейский рынок, но наша доля остается очень маленькой» – эти слова гендиректора машиностроительного завода «Прогресс» в Бердичеве Игоря Щесняка легко можно себе представить в ток-шоу на российском ТВ, однако публикует их The Wall Street Journal. По версии Bloomberg, в 2015 году Украина вошла в пятерку стран, имеющих самые «несчастные» экономики мира. По оценке британского журнала The Economist Украина стала лидером в рейтинге стран с наихудшей экономикой. «Украина проигрывает экономическую войну с Россией», – признает в эти дни обозреватель Forbes. «Спустя год после избрания президентом Петра Порошенко Украина остается глубоко погрязшей в политическом и экономическом хаосе. И продолжает тонуть», – констатирует The New York Times.
Диалог с украинскими партнерами необходимо начинать с непростых признаний. Что аннексия Крыма противоречила мировому порядку, поддержка Россией сепаратистов в Донбассе была и остается недопустимой, а экономическое удушение небогатого соседа аморально. Впрочем, оценки свершившихся фактов носят почти ритуальный характер. Практическую ценность имеют поиски выхода из ситуации, когда политическая вражда и едва притушенный военный конфликт противоречат экономическим интересам обоих государств, в том числе и их граждан, сидящих друг напротив друга.
Экономика вынуждает Украину думать о будущем примирении с Россией – как о единственном реальном выходе из кризиса. Но эти размышления публичные лица, в особенности политики, на фоне уязвленной национальной гордости и разожженной в обществе государственной пропагандой едва ли слабее, чем в России, ненависти, пока вынуждены держать в тайне.
"Конечно, здесь все понимают, что это противостояние не может продолжаться долго. Но поднять тему примирения с Россией в современной украинской политике – равносильно самоубийству», – типичное высказывание киевского государственного деятеля, донельзя радикального в своем публичном амплуа. Имен все они, разумеется, просят не называть. Вот если бы мы могли сделать совместное заявление «против русских оккупантов и террористов» – другое дело.
Люди бизнеса, которые о рейтинге думают меньше, а в мире заинтересованы больше, позволяют себе желать примирения более явно. «Политики заигрались в войну и еще не наигрались ею. Но либо это увлечение пройдет, либо у нас будут другие политики», – злился в моем присутствии человек из украинского списка Forbes. Он уже год как перестал зарабатывать деньги в своей стране и ему это не нравится. Мир, считает он, может быть и не скоро, но все равно настанет. «Мы вынуждены смотреть в мирное завтра, потому что в военном сегодня не находим никаких перспектив».
Противоречивая ситуация, когда выстроить жизнь в антагонизме с Россией не получается, но и приступить к поискам компромисса нельзя, вынуждает украинский бизнес жить в параллельной реальности. Там потихоньку обновляются связи, заново налаживается торговля и усиленно работает принцип «ничего личного». Есть не только надежда, но и ощущение, что именно на этой почве однажды вновь прорастут и расцветут братские чувства.
По возвращении из Киева пил чай с коллегой по бизнесу и соседом по даче. Сосед со знанием дела искал себе окна в новый дом. Заказ был крупный – в районе полусотни тысяч евро. Нашел – ты не поверишь, говорит, где: на Украине. Самое конкурентоспособное предложение по цене и качеству. Делают в Харькове на немецком оборудовании, 30% предоплата, 30% после прохождения партии через границу и остальное при получении – вот и весь русский мир.
Валерий Федотов
