Его фамилию полицейские не озвучили. Но шведские и финские СМИ быстро выяснили, что задержанный говорит по-русски и что для него это уже третий такой инцидент. 25 апреля 2014 года он, находясь на борту самолета, выполнявшего рейс Копенгаген — Осло, сообщил, что в багажнике заложена бомба. Лайнер совершил тогда вынужденную посадку в ближайшем аэропорту. А еще раньше, 20 февраля 1993 года, этот же человек угнал в Стокгольм Ту-134, летевший из Тюмени в Петербург. Последнее обстоятельство сразу же позволило установить личность угонщика. Это Тамерлан Мусаев. Тогда, в 1993-м, он был на борту не один, а вместе с женой и 7-месячной дочкой. За свой угон отсидел 9 лет.
Удивительно, что спустя 20 лет он продолжает терроризировать гражданскую авиацию, правда, теперь уже не российскую, а скандинавскую. Зачем он это делает – было непонятно ни европейским журналистам, ни российским.
ПоделитьсяТак получилось, что наш коллега, главный редактор еженедельника «МК» в Питере» Владлен Чертинов, 22 года назад проводил журналистское расследование истории с угоном. Тогда он общался со многими участниками этой истории. Он и на этот раз попытался выяснить причины столь странного поведения Мусаева. Поговорил с его бывшей женой и дочерью. А заодно узнал, как угон 1993 года повлиял на судьбы главных героев тех давних публикаций.
Мефистофель с гранатой
Тамерлан Мусаев — дагестанец, житель Баку, музыкант. В начале 90-х между Азербайджаном и Арменией шла война. Тамерлана пытались принудить идти на фронт — вступить в народное ополчение. Он отказывался, ему угрожали тюрьмой. Тогда молодой муж и отец вместе с семьей уехал в Россию, но здесь возникли проблемы с гражданством. Помыкавшись и отчаявшись, он не придумал ничего лучше, как угнать самолет в Нью-Йорк. 20 февраля 1993 года Мусаевы из Тюмени вылетели в Петербург. Уже в небе Тамерлан достал гранату, выдернул чеку и, удерживая рычаг, потребовал, чтобы экипаж выполнял его приказы. Дальше предоставим слово стюардессе рейса № 8516 Инге Розе. Ее эмоциональный, драматичный, а местами анекдотичный рассказ я записал еще тогда, в 1993-м. Это был один из самых длительных угонов. Он продолжался 14 часов.
— Я хорошо запомнила Мусаева с самого начала, — вспоминала Инга. — У него были билеты с непроставленными местами — видно, купил их в последний момент. С ним жена и ребенок. Они выглядели очень измученными — у ребенка к тому же личико явно больное, отекшее. Мне всегда жалко бывает таких пассажиров. А тут еще 7 утра, и на улице колотун. Он спросил: «Куда нам сесть?» Я разместила их в конце салона. Взлетели. Прошло два часа. Только мы всех напоили, и большинство пассажиров успело уснуть. Вдруг вызов. Моя напарница Лариса Лапина пошла в салон — возвращается через несколько секунд и говорит: «Инга, у нас граната. Вот чека и записка».
В записке он требовал лететь в Америку. Выглянула в салон: Мусаев стоял в проходе. Я его сразу Мефистофелем окрестила. Высокий, худой, весь в черном — только лицо побелевшее... Подхожу к нему и спрашиваю: «Ну что, милый мой?» (Надо было как-то расслабить его, разрядить ситуацию, потому что он очень нервничал.) «В Америку хочу», — говорит. «Хорошо, — отвечаю, — полетим куда хочешь. Только имей в виду: до Америки на нашем самолете не долетишь. Да и топлива осталось лишь на час».
Он меня спрашивает: «А ты чего посоветуешь?» — «Ну давай сядем где-нибудь. Сделаем дозаправку». — «Ладно. Только не в Пулково (он почему-то был уверен, что если сядем в Пулково — обязательно будет захват). Только за границей». В конце концов согласился на Таллин.
— Мусаев на протяжении всего полета так и держал гранату с выдернутой чекой?
— Да. А на земле, в Таллине и Стокгольме, доставал еще и вторую гранату и тоже чеку вынимал. Многие потом не могли в это поверить, говорили: невозможно их так долго удерживать без чеки. Но тем не менее это факт. И гранаты, как потом выяснилось, были у него самые настоящие — Ф-1 (радиус разлета осколков — 200 метров). У Мусаева руки были побелевшие. Он говорил, что они у него занемели, и еще предупреждал: «Постарайся меня не задевать».
Жена его сказала, что ничего не знала про предстоящий угон. А на вопрос, сможет ли ее муж взорвать самолет, ответила: «Он способен на все».
— Вы расспрашивали его, кто он, откуда, почему решился на этот поступок?
— Мы с ним долго говорили. Но о себе он не особо распространялся. Только в конце, в Стокгольме, уже когда они шли сдаваться, его неожиданно прорвало. Он кричал: «У нас там война. А вы… Что вы вообще про меня знаете? Знаете ли, что мне пришлось пережить и как мы добирались из Азербайджана в Тюмень?» Могу единственное сказать про него: он не хам, никого не обозвал и не оскорбил. У нас не было ненависти тогда к нему, а сейчас его просто жалко.
Тайный ход для пассажиров
— Как пассажиры вели себя?
— С пассажирами нам повезло. Ни одного психопата, что заводят себя и других, не оказалось на борту, слава богу! Мы Мусаева попросили выпустить в Таллине часть пассажиров. Сначала я ему вообще предложила: «Отпусти всех, оставь только нас с летчиками в заложниках». Мусаев заявил: «Вас одних не оставлю. Из-за вас никто беспокоиться сильно не станет». Согласился выпустить только несколько человек. Стали ходить выбирать. Отпустили старичков, иностранцев. Я сказала Мусаеву: «Ты за границу летишь, так зачем тебе еще международный скандал?» У нас цель была — чтобы как можно больше народу под разными предлогами покинуло самолет. Одного мужчину я выпустила под видом диабетика, которому уколы нужны. Выпустила потому еще, что он вел себя как-то очень трусливо, и я решила про себя, что от него надо избавиться.
Когда стали выпускать этих первых 12 человек, угонщик спросил: «У вас только один выход?» — «Один», — говорю. А мысль быстро работает — ага, значит, ты не знаешь конструкцию самолета. Сразу вспомнили о багажниках, через которые можно выпустить людей незаметно. Прихожу к летчикам. Говорю: «Включите ВСУ (вспомогательную силовую установку. — Ред.), пусть шум будет». Они: «Зачем тебе шум?» — «Чтобы не слышно было, как двери багажников открываем. Через них можно часть пассажиров выпустить». Они в ответ: «Вы что, с ума сошли? Не проявляйте инициативу». Но ВСУ все-таки включили... Я Мусаеву сказала: «Пропусти меня в туалет». По дороге наклоняюсь к одному мужчине, говорю громко: «Молодой человек, вы, кажется, тоже хотели», а сама шепчу ему: «Дверь резко на себя и влево». И начали мы по одному потихоньку людей выпускать. Так вы представляете, несколько здоровых мужиков с высоты два метра в сугроб прыгать боялись — уговаривать пришлось.
— А угонщик где был при этом?
— Он постоянно за землей наблюдал и потому бдительность терял временами. Когда он находился в передней части самолета, я пассажиров через задний багажник выводила, а когда в хвостовой, то через передний. Лариса же рядом с ним была и ему обзор закрывала.
Кроме этого, мы еще сказали пассажирам, чтобы они верхнюю одежду оставляли на креслах, чтобы видимость была хоть какая-то. Один дядечка, помню, все за шубу и шарф свой мохеровый переживал.
Таким образом выпустили мы еще 23 человека. Но тут жена Мусаева это дело заметила, закричала: «Тамерлан, они все здесь уходят!» Он рассердился не на шутку. Подлетает, говорит: «Ты в туалет хотела. Теперь не будешь у меня вообще ходить в туалет». И потом уже нас в салон к пассажирам не выпускал.
У нас идея одна родилась. Решили мы предложить ему бутерброд. Думали, если граната все-таки ненастоящая, то он чисто машинально должен будет в сторону ее отложить. Но тут пассажирка одна бдительная все нам спутала: «Девушки, зачем вы ему предлагаете бутерброд? У него же руки заняты».
Когда взлетели, на борту оставалось 26 мужчин и 18 женщин.
«Я ненавижу советскую власть!»
Прилетели в Стокгольм. Он опять две гранаты в руки. Долго не верил, что Швеция. Выпустил еще 10 заложников. Начал требовать большой самолет до Америки. Шведы и вправду подогнали какой-то.
Тут еще у них ребенок заплакал, и Мусаевы начали психовать. Он кричал: «Я ненавижу советскую власть! Я никому не верю!» А женщина-переводчик ему в ответ монотонно: «Да, мы знаем, у вас в стране существуют проблемы. Да, экипаж скоро будет готов. Но подумайте. Может быть, вы останетесь в Швеции? Мы предоставим вам адвоката». Он долго не соглашался, говорил: «Я готов пойти на переговоры. Но одну гранату возьму с собой, а другую оставлю жене». Жена тоже кричит: «Если я увижу, что тебя хватают, я взорву самолет!» И вот тут опять стало по-настоящему страшно.
А потом вдруг что-то произошло, наверное, какой-нибудь слуховой гипноз, и они внезапно решили сдаваться (Мусаев позже признался, что у них просто закончились чистые пеленки для дочки. — Ред.). Как сейчас вижу, как у мужчины, которого Мусаев попросил вставить чеку в гранату, пальцы трясутся. Спрашивает: «Где вторая чека?» И тут мы подумали: уж не выбросили ли ее машинально? Хорошо, что отыскалась в столе.
Когда вышли они, сразу вздох облегчения, конечно, у всех. Шутки разные. Потом обыск и пятичасовой допрос в полицейском участке. Шведы нас накормили, дали отдохнуть два часа в гостинице (мы ведь за все время, что длился угон, так ни разу и не присели). Ну и после этого обратно домой.
Прилетаем — стоят пограничники и начальство с широкими лычками. Пассажиры прощаются, обнимают нас: «Спасибо, родные». А пограничники: «Проходите, проходите. А вы, девушки, примите в сторону, вас сейчас допрашивать будут». Тут у меня впервые нервы не выдержали, слезы потекли — реакция чисто женская. Начальство говорит: «Что вы тут нам закатываете истерики?» В 15:30 прилетели, в 20:30 подошла наша очередь идти на допрос. Приезжаю в первом часу ночи домой, а я живу в коммуналке — комната 9 метров квадратных. За стеной общая ванна. Хотела помыться с дороги — соседка стирать заперлась. Ну все, думаю, здравствуй, Родина.
Человек без дома
К неудовольствию Мусаевых, шведы выдали их в Россию. По итогам угона мэр Собчак поощрил оперативную группу из 11 человек, куда вошли его дежурный помощник и даже водитель дежурной службы мэрии. Но не вошли стюардессы. Начальство вообще не оплатило им тот рейс. Спасенные пассажиры написали возмущенное письмо в Министерство гражданской авиации. После этого девушкам выдали по 15 тысяч рублей, даже не объявив благодарность. Да и летали потом стюардессы совсем недолго. Автор этих строк еще однажды встречался с Ингой Розе. Она была в состоянии, близком к депрессии. История с угоном сильно на нее подействовала. Инга говорила о предстоящих сокращениях в Пулково. Ничего хорошего она для себя не ждала. И между прочим, сделала прогноз насчет дальнейшей судьбы Мусаевых. Считала, что жена и дочка (которым шведские благотворительные организации после угона снимали в Петербурге квартиру) скоро переберутся жить в Швецию, а сам Тамерлан, отсидев половину срока, присоединится к семье.
Инга сильно ошиблась. Марина Мусаева, получившая 6 лет условно, не дождалась мужа из колонии — встретила другого мужчину и родила ему сына. Она вместе с дочкой Сабиной по-прежнему живет в Петербурге. А вот сама Инга оказалась именно там, куда так стремился угонщик Мусаев, — в Нью-Йорке. По крайней мере этот город значится сейчас на ее страничке в «Одноклассниках» (впрочем, давно уже не активной). Такая вот ирония судьбы. Да и Тамерлан освободился не быстро. Получив по приговору 12 лет, вышел на свободу через 9 — за примерное поведение. Он написал книгу «Я угнал самолет...». И вот — снова принялся за угоны.
О судьбе Тамерлана мы поговорили на днях с его бывшей женой Мариной и дочкой Сабиной.
— Марина, у Тамерлана есть дом? Он где-то живет постоянно?
— У него нет дома. Освободившись из колонии, он жил в Петербурге, работал музыкантом в разных кафе. Жилье снимал. Мы с большим трудом смогли сделать ему российское гражданство (потому еще, что Азербайджан не хотел высылать необходимые документы). А когда наконец проблема решилась и у него появились сначала внутрироссийский, а потом и заграничный паспорт, он сразу же попытался вырваться из страны. Хотел переехать в Финляндию, но получил отказ. Тогда снова стал угонять самолеты. Таким способом он добивается гражданства Швеции. Он считает, что шведы ему должны, что они не выполнили обещаний, которые давали в 1993 году в аэропорту Стокгольма. Они экстрадировали его в Россию, где он отсидел 9 лет — потерял лучшие годы, семью, подорвал здоровье. После того как в 2014 году он «пошутил» — сообщил, что в багажнике самолета заложена бомба, — шведы приговорили его к полутора годам. Но выпустили через полгода — доставили в Петербург на частном самолете. А он опять пересек границу и снова «заминировал» самолет. Сейчас он в финской тюрьме. Мне только что звонил адвокат, сказал, что его переводят в Швецию и будут судить там.
— Он не думал остаться в России и попытаться наладить здесь свою жизнь?
— Он категорически против этого. Особенно после событий на Украине. Он считает, что каждый человек может и должен покинуть Россию, и чем больше людей это сделает, тем лучше — если произойдет массовый отток, то власть задумается и начнет перемены в стране.
— Вы нормально общаетесь с ним? Помогаете ему?
— Конечно, общаемся. Ведь у нас общая дочь. А в моей помощи он не особо нуждается. Ведь я же не в силах дать ему шведское гражданство.
— Вы вспоминаете 93-й год? Как сейчас относитесь к тем событиям?
— Вспоминаю всегда, когда лечу на самолете. Я поняла, что нельзя было так поступать. Нам было трудно тогда, но пассажиры в этом не были виноваты. И мы не имели права рисковать их жизнями.
— Как вы жили, пока Тамерлан сидел?
— Жили непросто. Но потом вместе с московскими друзьями я занялась бизнесом. Продавали большие настенные карты для офисов.
— Тамерлан так и не принял Россию. А вы? Петербург стал для вас родиной?
— Я женщина. Я не бунтую, как Тамерлан. Для меня родина там, где мои близкие. У меня сейчас другой муж, и нашему с ним сыну Роману 16 лет. Мы фактически живем на два дома — между Россией и Израилем. Возможно, переедем туда. Но пока не решаемся сдернуть сына, которому надо еще закончить 11-й класс.
Обратный билет для Сабины
Итак, стюардесса Инга Розе перебралась в США, Тамерлан Мусаев продолжает бороться за возможность перебраться в Швецию, его бывшая жена Марина, вероятно, переберется в Израиль. Все по разным причинам стремятся покинуть Россию. Даже тогда в самолете в 1993 году, по словам Марины, было несколько пассажиров, которые обрадовались, узнав, что угонщик хочет лететь в США. Не слишком ли грустное и эмигрантское у этой истории послесловие? Вовсе нет. Потому что Сабина Мусаева, та маленькая девочка, ради которой Тамерлан решился в 1993 году на отчаянный поступок, повзрослев, выбрала себе другой путь. Она закончила иняз в Педагогическом университете имени Герцена. И уехала работать в Америку. Девушка отлично знает английский язык. Она легко могла бы остаться в США, тем самым исполнив мечту отца. Но Сабина вернулась в Петербург и работает сейчас учителем в своей родной школе. Она очень хороший учитель. Родители учеников на нее не нарадуются.
— Сабина, как вы относитесь к тому, что произошло тогда на борту самолета, вы понимаете своего отца, оправдываете его?
— Конечно. Ведь я его дочь. И я тоже считаю, что Швеция перед ним виновата. Он заслуживает от шведов не только гражданства, но и денежной компенсации. Папа — горячий, искренний человек. И он многое перенес. Его темперамент и жизненный опыт не могут не сказываться на здоровье, на сердце. После всего, что с ним было, ему нужно жить в спокойной стране.
— Он уговаривал вас остаться в Америке, когда вы работали там?
— Уговаривал. Ведь Америка для него идеал.
— А для вас?
— Это страна победившего глобализма. Люди должны отличаться, а глобализм делает их одинаковыми. Америка не моя страна. Я поняла, что американского народа не существует. В США живут люди разных наций, потерявшие свою идентичность. Россия — другая. Мы здесь пока еще себя сохраняем. Благодаря своему образованию (которое, кстати, оказалось очень хорошим по американским меркам) и изучению русского языка я стала лучше понимать русский народ. Знаю, чего ждать от людей, которые меня окружают. У меня оказался совсем не американский менталитет. Мне неинтересно жить ради денег.
— Почему вы пришли работать в свою бывшую школу?
— Когда-то маме стоило немалых трудов устроить меня сюда — в обычную школу, рядом с которой мы жили. Но именно здесь я провела счастливые годы и встретила замечательных учителей, которые очень много дали мне в жизни. Теперь я отдаю этот долг.
Так что Тамерлану Мусаеву все-таки стоит сказать спасибо. Благодаря тому, что в 1993 году он угнал самолет, в Петербурге стало больше на одного хорошего учителя.
Владлен Чертинов, главный редактор еженедельника "МК в Питере"
