Играем на понижение. Минэкономики предоставило прогноз с дефицитом казенного оптимизма, а Центробанк ответил еще большим дефицитом такового. Впрочем, это обычная картина. Центробанк традиционно старается рисовать несколько худшие перспективы.
Что тут можно сказать? То же, что и о любых иных прогнозах: жизнь все равно рассудит по-своему. Все эти расчеты на будущее Минэкономики делает ради планирования федерального бюджета, который впервые за много лет решено формировать лишь на один год. Что же касается Центробанка, то ему прогноз нужен скорее для демонстрации аналитических способностей персонала, чем для реальной денежно-кредитной политики: она строится по факту, а не по плановым цифрам.
Цифры же (что Минэкономики, что Центробанка) представляют вот какой интерес: они отражают настроения тех, кто «рулит» экономикой. С коррекцией, разумеется, на то обстоятельство, что на самом деле видят они ее перспективы в более мрачном свете, чем осмеливаются говорить. Итоговые показатели на будущее – это всегда в таких случаях собственный взгляд, умноженный на некий повышательный коэффициент. Приходится отчасти даже удивляться, что в рассматриваемых прогнозах он не так велик, как всегда.
Будущее по Минэкономики
Ну никак не может оно спрогнозировать спад в будущем году, который очевиден всем аналитикам. Все-таки будет рост, но всего лишь на 0,9%. Миф о «прохождении дна» в нынешнем году не оставляет Алексея Улюкаева и его коллег. Только вот закладываемый рост от прогноза к прогнозу становится все ниже и ниже.
Что касается нефти, то тут вроде как ничего и не скажешь.
Придраться особо не к чему: ее цена в 2016 г. планируется на уровне $ 50 c небольшим повышением в следующем году до $ 55. Прошлый вариант предусматривал цены на $ 5 выше. Конечно, можно сослаться на самые пессимистические данные: эксперты Goldman Sachs не исключили падение и до $ 20, но они тоже гадают на кофейной гуще.
Курс рубля: в конце текущего – начале следующего года 70 рублей за доллар; потом плавное укрепление до 62 – 63 к концу 2016-го. И примерно до 60 – в 2017 – 2018-м. Имея опыт чрезвычайной его волатильности в связи с введенным в конце прошлого года режимом свободного плавания, столь «железобетонная» стабильность в течение почти трех грядущих лет весьма и весьма сомнительна.
Нестыковок в материалах Минэкономики хватает. Причем речь не идет о том, верен прогноз или нет. Рассуждения на эту тему предполагают (за исключением оценки абсолютно идиотских предсказаний) всезнание. А вот нелогичность вполне поддается оценке. Инвестиции в основной капитал в текущем году снизятся на 10,5%, в следующем также не вырастут, а сократятся, правда, только на 1,5%. Так откуда же, господа, у вас положительный (пусть и мизерный) экономический рост в 2016 году?
Теперь об инфляции. В 2016 г. ожидается на уровне 7,7%, в следующем – 7%, и, наконец, в 2018 г. – 5,5%. За всю историю рыночной экономики в России таких низких ее значений не наблюдалось. За счет чего их предполагается достичь?
Первый возможный ответ – за счет описанного выше укрепления рубля. Будет оно или не будет, но при предположении, что все-таки будет, логика тут есть. Ну а все-таки, с чем связывают в министерстве укрепление рубля? Тут надо обратить внимание на ожидаемое им существенное увеличение положительного сальдо счета текущих операций платежного баланса: с $ 60 млрд в 2016 г. до $ 81 млрд в 2018-м. Экспорт вряд ли нарастим при имеющихся прогнозах по цене нефти. Остается сокращение импорта. Но как же так, если рубль укрепляется?
Разгадка кроется в вере в миф импортозамещения. Не верить в него Минэкономики, естественно, по статусу не дано. Если оно не будет верить (или просто демонстрировать, что верит), то кто тогда поверит? Появляется предлог сказать об этом несколько слов.
Латинская Америка переболела этой идеологией в 60 – 70-е гг. прошлого века. В итоге влезла в огромные долги. Для того, чтобы наладить «все свое», нужны были немалые начальные капиталы. «Свое» оказалось на глобальных рынках неконкурентоспособным, а долги пришлось отдавать, пусть и частично (США и прочие «злодеи-грабители» многое им простили как неразумным дитятям).
С тех пор международное разделение труда значительно углубилось, и широко распространилось то, что экономисты назвали глобальными цепочками добавленной стоимости. Вспоминается картинка из учебника международной экономики, где контурное изображение «Боинга-747» раскрашено в самые разнообразные цвета по числу стран, чьи продукты так или иначе используются в его создании.
Лозунгом политики импортозамещения могут быть только слова «хуже и дороже». Так что инфляцию ею не побороть. В годы борьбы за импортозамещение Латинская Америка переживала такое обесценение покупательной способности национальных валют увлеченных ею стран, что в сравнении с ним наша нынешняя инфляция покажется сущим пустяком.
А что нам скажет Центробанк?
Сохранив ставку в 11% (до этого с декабря 2014 г. она пять раз понижалась), Центробанк тоже взялся за пророчество. Официально оно называется «Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2016 год и на период 2017 и 2018 годов». Едва на одном дыхании произнесешь. Посмотрим, что там любопытного внутри.
Во-первых, роста в следующем году не будет. По крайней мере в базовом сценарии. А будет небольшой спад – минус 0,5 – 1%. Есть еще оптимистический сценарий. В нем возможен рост 0,5% (все недотягивает до оптимизма Минэкономики). Первый сценарий предполагает среднегодовую цену нефти $ 50, второй – $ 60. На 2017 – 2018 гг. базовый сценарий исходит из той же цены на нефть и при этом рост прогнозируется в пределах от 0% до 1% в 2017 г. и в пределах 2 – 3% в 2018 г. В оптимистическом сценарии аналогичные цифры – 1 – 2% и 2,5 – 3,5%. Но зато и цена нефти $ 70 и $ 75.
Во-вторых, инфляция. Она у нас, как это ни странно, одинакова в двух вариантах прогноза. На 2016 г. 5,5 – 6,5%, на 2017 – 2018 гг. по 4% в год. Тут, как видим, наоборот. Надежд на лучшее куда больше, чем у Минэкономики. Это и естественно. Ведь за инфляцию Центробанк несет прямую ответственность.
Интересно еще вот что. Из текста документа ясно, что у Центробанка есть и рисковый сценарий. В нем присутствуют такие цифры: цена на нефть ниже $ 40, спад в 2016 г. 5% и ниже, инфляция – 7 – 9%.
Удивительно, но Центробанк не дает никаких наметок по курсу рубля. Однажды лишь упоминается об «ожидаемом сохранении стабильной курсовой динамики». Что это значит в условиях скачков курса за последний год – понять невозможно.
О том, насколько можно доверять прогнозам, говорит сравнение с выпущенным годом ранее аналогичным документом. Там базовый сценарий предполагал цену на нефть в $ 95, а стрессовый сценарий был $ 60. Ныне стрессовый сценарий стал оптимистическим.
О международных резервах. О них мы узнаем только, что их наращивание до $ 500 млрд. (в настоящее время $ 365) «потребует продолжительного времени и будет зависеть от развития ситуации по тому или иному сценарию». Понятное дело. Все зависит от того, как решат распорядиться Резервным фондом и Фондом национального благосостояния. Они включаются в состав международных резервов, а не есть что-то отдельно от них хранящееся. Если первый будет роздан на амбициозные проекты госкомпаний, а второй – на поддержку пенсионеров, то о наращивании международных резервов можно будет забыть. Напротив, будет их катастрофическое снижение, которое отразится на дальнейшем падении рубля.
Можно высказать догадку. Поскольку курс рубля зависит не только от цены нефти, но и от объема международных резервов, то по причине непредсказуемости судьбы последних Центробанк и не стал публиковать расчеты валютного курса на будущее.
Иногда выражается мнение, что можно разом стабилизировать рубль на уровне примерно $ 50, потратив значительную массу этих самых резервов, которые у нас вроде как в избытке (заметно перекрывают трехмесячный объем импорта). Однако в этом случае получится гонка за линией горизонта, так как рынок будет остро реагировать на такую политику, постоянно задирая курс доллара и опуская рубль. В октябре прошлого года Центробанк за счет поддержки рубля понизил резервы на $ 24 млрд, и какой в итоге был результат в ноябре-декабре?
В ожидании реалиста
Реалистом может оказаться не Минэкономики, не Центробанк, а казавшийся еще несколько лет назад безответственным фантазером Сергей Глазьев. До сих пор этому советнику президента РФ дозволялись лишь публикации. Теперь же ему предстоит сделать доклад на Совете безопасности РФ. А это уже довольно серьезно. Там люди такого же склада ума («тащить и не пущать»). Вспомним, что герой Г.И. Успенского будочник Мымрецов «тащил обыкновенно туда, куда решительно не желали попасть, а не пускал туда, куда этого смертельно желали».
Андрей Заостровцев
