ПоделитьсяСтоимость первого этапа работ по реконструкции Петербургской консерватории достигла 2 млрд рублей. «Фонтанка» посмотрела, что происходит на главном реставрируемом объекте в городе.
Министерство культуры объявило оставшиеся конкурсы первого этапа реставрации здания Консерватории имени Римского-Корсакова. За год, прошедший с первого тендера, стоимость работ выросла с 1,9 до 2 млрд рублей. Это самый дорогостоящий объект реставрации нынешнего времени. «Фонтанка» попросила автора проекта реконструкции – КБ «ВиПС», осуществляющее надзор за работами, – показать, что происходит на площадке.
Сейчас консерватория начинается не с вешалки. И даже не со скрипучих полов. Вместо пола сразу за входом постелены доски – подрядчик проводит новые коммуникации. Советские зеркала еще висят по стенам. Но отражают плотно застеленные ступени парадной лестницы, перила, расчищенные до дерева, и оголенные от бухтящей штукатурки стены.
Пока в консерватории ведут самые грязные работы – разбирают аварийные перекрытия, расчищают исторический декор, укрепляют фундаменты и треснувшие стены. Во внутреннем дворе уже снесли остатки котельной. К 2017 году пространство накроют стеклянным куполом, по кругу устроят антресоль на самостоятельных опорах с театральным буфетом. А в полуподвальном этаже откроют студенческую столовую.
ПоделитьсяРеставраторы работают тише строителей. Пока их работа – исследование. В каждом из 600 помещений консерватории, в углах и закоулках, где краска сохраняется лучше всего, сделаны расчистки старой штукатурки. Прямоугольные палитры – летопись жизни интерьеров. «Большая часть реставрационной работы, наверное, 80%, — это исследования и изучение архивов», – рассказывает руководитель архитектурно-реставрационной мастерской КБ «ВиПС» Елена Каткова.
ПоделитьсяГлавное открытие, ставшее гордостью реставраторов, – росписи на стенах бывшей церкви Рождества пресвятой Богородицы. Дореволюционные узоры нашлись под слоями штукатурки, там, где их никто не ждал увидеть.
Домовый храм на 300 человек устроил в 1891–1896 годах Владимир Николя. Здесь поклонялись своим, музыкальным богам. Панихиды служили по русским композиторам, деятелям Русского музыкального общества, отдельно – по Петру Чайковскому, Антону Рубинштейну и Николаю Римскому-Корсакову. В хоре, разумеется, пели студенты.
В советское время дух культа тщательно вытравили. Храм превратился в музыкальные классы. Дубовый иконостас разобрали. Сперва, по документам, его перевезли в соседний Никольский собор. После следы теряются. Возможно, в 1930-х драгоценность, как воплощение религиозного наркотика, была уничтожена. Масштабное помещение разбили перегородкой на два этажа, форму окон опростили, а росписи закрыли известковой краской.
Тем более удивительно было найти под слоем штукатурки 100-летний орнамент. Теперь его восстановят. Вернут на место – между круглых окон второго света – фигуры Богородицы и архангелов, в сами окна – витражи, а алтарь закроют резным иконостасом.
Утерянные детали восстанавливают по фотографиям либо, когда материала недостаточно, стилизуют, учитывая руку мастера, характер постройки. «Чертежи всех деталей, всего декора реставраторы рисуют вручную и в натуральную величину, – чертит в воздухе Елена Каткова. – Если иконостас высотой три метра, то и чертеж высотой три метра».
ПоделитьсяВ Большой зал посторонних пока не пускают – идут опасные работы. Проект его реставрации тоже держат в секрете. Возможно, из желания сделать сюрприз. Возможно, дорабатываются детали.
В Малом зале имени Глазунова, напротив, пока разве что вытирают пыль. Он был отреставрирован в 2001 году. Только орган заключен в деревянный саркофаг. Решение отказаться от его разборки на время реставрации приняли специалисты немецкой фирмы Eule. Они специально осмотрели инструмент перед началом работ.
ПоделитьсяСаркофаг должен защитить орган от вибраций и пыли. Внутри поддерживается специальный режим влажности и температуры. Специалисты контролируют соблюдение параметров каждый день.
Впрочем, и Малый зал ждет обновление. Ему требуется замена перекрытий.
Реставраторы обещают не нарушить самое главное – акустику. Траугот Бардт был одним из лучших проектировщиков музыкальных помещений. Трехслойные металлические рамы изогнуты кверху в акустических целях. Аналогично – декор крепится не к кирпичной стене, а к деревянной обшивке.
ПоделитьсяНо что студенты видят чаще сцен и парадных залов? Коридоры и классы. Сейчас полы в них сняты. Плитка сложена в ящики и ждет отправки на склад. «Консерватория – музей метлахской плитки. Метлах, тераццо, меандр – мы насчитали 120 видов», – говорит Елена Каткова.
Впрочем, даже техническая замена полов может быть любопытна. Подпол – кладовая исторического здания. Обнаружить сокровищницу, как в особняке Нарышкиных, – редкость. Но одежда, предметы быта – обычные находки.
В консерватории, говорят, под полами холла Большого зала, нашли нераспечатанное письмо. В нем юноша, студент, признавался барышне в любви. Судя по всему – любовь конца XIX века. Наш экскурсовод пожимает плечами: «Легенда». Куда реальней исторический подъемник для инструментов, о котором напоминают сквозные отверстия в перекрытиях.
Изменится консерватория и внешне. Над входами появится 15 кованых козырьков. Со стороны Мариинского театра восстановят чудом сохранившиеся резные дубовые окна. А фасад станет двухцветным с основным оливковым тоном.
Антонина Асанова,
«Фонтанка.ру»
