Поделиться"Я знала, что держала в руках подлинную вещь... и только когда следователь дал мне в руки два полотна, я увидела разницу: стихийность мазков Григорьева..." - на заседании Дзержинского суда состоялся долгожданный допрос искусствоведа Елены Баснер.
Выступление в суде бывшей сотрудницы Русского музея и аукционного дома Буковски, искусствоведа с мировым именем, а ныне подсудимой по делу о продаже поддельного полотна авангардиста начала XX века Бориса Григорьева "В ресторане" напоминал спектакль одного актера.
Напомним, что в 2014 году, спустя три года после возбуждения дела по статье "мошенничество в особо крупном размере", следствие предъявило обвинение Баснер, полагая, что она, зная о подделке, участвовала в продаже картины. Ее мнение о том, что "В ресторане" – подлинник, позволило издателю и арт-дилеру Леониду Шумакову продать полотно коллекционеру Андрею Григорьеву за 250 тысяч долларов. Подделку определили в Научно-реставрационном центре имени Грабаря, куда Васильеву пришлось отнести полотно, после того как его завернули на профильной выставке. Эта экспертиза и легла в основу дела.
Сцена первая
На заседание Елена Вениаминовна пришла в длинной юбке и глухом шерстяном кардигане телесного цвета, что очень контрастировало со стилем ее группы поддержки – подтянутых дам с прическами а-ля только от парикмахера, которых язык не повернется назвать пенсионерками.
Ее допрос вела одна из двух защитниц. Баснер вспомнила, как в мае 2009 года ей в офис аукционного дома позвонил мужчина, назвавшийся Михаилом Аронсоном, и попросил дать оценку картине, оказавшейся у него случайно. Встречу назначили в Петербурге. Увидев полотно, Елена Баснер поняла, что где-то ее видела. И тут искусствоведа с мировым именем сбил владелец. Аронсон якобы заявил, что оно из семейной коллекции, которая была разделена.
"Я сразу же подумала, что это может быть только собрание Тимофеева. А картина из парижского цикла гуашей Григорьева 13-го года", – взволнованно, постоянно прикладываясь к стакану с водой, рассказывала Баснер.
Чтобы подтвердить свою догадку, она позвонила Шумакову, который в свое время издавал альманах Бурцевской коллекции (а в коллекции Тимофеева было много работ из этой коллекции), и назначила встречу, чтобы купить его.
Дальше события в пересказе искусствоведа развивались стремительно: Шумаков заинтересовался картиной и попросил сделать пару дополнительных фото, а получив их, уже на следующий день приехал с задатком в 100 тысяч. Еще через несколько дней он привез еще столько же: 80 для Аронсона и 20 для Баснер. Последняя уверяла, что ничего у покупателя не просила, а столь крупную сумму восприняла как благодарность.
О том, что "В ресторане" – подделка, Елена Вениаминовна узнала только в 2011 году, после звонка Шумакова и встречи с Васильевым, которому картина досталась уже за 250 тысяч долларов.
"Это был шок, но настоящим ударом для меня стала новость о том, что оригинал картины находится в Русском музее и происходит он из Окуневской коллекции, которую я сама в свое время принимала", – продолжала исповедоваться адвокату искусствовед.
Но и тогда она лелеяла в себе ощущение от первого момента, когда взяла картину в руки и уверовала в то, что она подлинник: "По-настоящему я поверила, только когда следователь дал мне в руки оба полотна. Конечно же, оригинал был виден сразу. Я увидела цельность и при этом спонтанность, стихийность кисти художника".
Сцена вторая
Когда в допрос вступил прокурор, Баснер даже не повернулась в его сторону. Не осталось ничего и от профессионала, совершившего непростительную, но объясненную ошибку, который запивал водой волнение и просил напомнить: "О чем я говорила?"
Ответы обвинителю давались свысока, сквозь губу и максимально лаконично: "Да, получила 20 тысяч. Благодарность. Так принято в этом мире". И ошиблась, мол, потому, что продавец и покупатель так торопились совершить сделку, что практически вырвали из рук полотно. И экспертизу должен был сделать покупатель сам. А то, что денег не отдала покупателю, так после его поведения общение с ним считаю невозможным.
Сцена третья
Чуть меньше холодного презрения досталось стороне потерпевшего Васильева, который пытался поймать эксперта за язык. Вспомнил он и о разговоре в кафе, где Елена Вениаминовна якобы уверяла, что именно его "В ресторане" – подлинник, а в Русском музее – подделка.
"Не помню такого", – парировала Баснер. И о том, что ее подозревают в соучастии в продаже другой подделки – картины художника Калмыкова "Пробуждение".
Но вместо взволнованного ошибкой эксперта перед судом уже стояла снежная королева, чью оборону не пробьют ни Васильев, ни два его адвоката, ни представитель Русского музея.
За три часа допроса тайной осталось только одно: куда делись пресловутые 20 тысяч то ли гонорара, то ли благодарности за поспешную продажу картины?
Татьяна Востроилова, "Фонтанка.ру"
