“На уроке финского мы обычно читаем учебник, пишем что-нибудь, – двенадцатилетние шестиклассники вводят меня в курс дела перед началом школы. – Задания делаем по этому тексту, отвечаем на вопросы...” Но все это было на прошлом уроке.
Новый урок финского длится почти три часа (с переменами внутри). Начинается он с того, что все встают и из класса уходят – идут в помещение вроде актового зала и группами по четыре человека показывают домашнее задание. Выглядит как привычная школьная самодеятельность, где разыгрывают сюжеты свежих новостей. Вот смерть известного спортсмена: один человек – телевизионный диктор (с текстом на бумажке), другой – мертвый баскетболист (валяется на полу), третий и четвертый – полицейские (изображают озабоченность). У другой группы археологические новости (раскапывают кости). У третьей – новости про беженцев (куда ж без них). Минут за десять со сценками справились, все вернулись в класс.
Преподаватель Петтери Эло выходит к доске: “С сегодняшнего дня вы будете учиться видеть в новостях нечто интересное – то, что можно пересказать другим. А еще вы будете учиться искать дополнительную информацию и учиться узнавать что-то новое”.
C учительского стола разбирают планшетные компьютеры, народ пытается подключиться к Интернету – и тут первое препятствие: школьная точка Wi-fi не выдерживает такого количества устройств, Интернет то работает, то нет. Так барахлить будет до конца урока, но занятие не про то, как гуглить. Словно тему урока, учитель пишет на доске список навыков:
–как формулировать аргументы и выражать свое мнение;
–как работать в группе;
–как использовать общий документ в процессе обучения.
“Навыки” здесь – главное слово. Именно за него зацепились журналисты, впервые услыхав про новую финскую образовательную программу. Заниматься практикой, а не теорией, изучать навыки, а не предметы, – казалось, в этом сенсация. Как будто главное теперь - не писать без ошибок, а, скажем, научиться общаться и убедительно говорить.
Эйя Кауппинен из Национального совета по образованию Финляндии объясняет: “Предметы остаются в учебном плане. Но за год школа должна организовать по крайней мере один проект, по которому ученики будут работать в группе. Задачу они могут выбрать сами, а подход к теме или феномену должен быть мультидисциплинарным”.
К навыкам, которые учитель писал на доске в школе "Хииденкиви", Кауппинен добавляет еще целый список: размышление, использование информационных и компьютерных технологий, интерпретация разных видов текста, внимание друг к другу, культурная компетенция. “Мир вокруг нас меняется, причем очень быстро: это и развитие технологий, и глобализация, и климатические вызовы, и экологическая обстановка. Все изменения влияют на то, как живут и как учатся наши ученики. То есть мы должны задумываться о том, какие навыки им потребуются в будущем. Навыков в математике, музыке, языках, возможно, недостаточно”.
Но никаких новых предметов финны придумывать не стали – развитие навыков добавили вовнутрь старых. Поэтому и получилось, что на сегодняшнем уроке финского языка ученики обсуждают не какое-нибудь “слитно или раздельно” (в финском правописании это тоже частая ошибка), а газетные новости.
Пол-урока прошло, я подсаживаюсь к ученикам и расспрашиваю, чем они заняты прямо сейчас. “Мы готовим материал, – рассказывают мне. – Прочитали несколько статей, вот добавляем еще”. Картинка на экране планшета знакома каждому, кто хоть раз работал с общими документами на Google Диске: ученики открывают и закрывают файлы, читают, меняют цвет и шрифт (кто ж откажется от такого удовольствия).
Потом класс голосованием (!) выбирает тему для дискуссии. Археология и спорт с треском проигрывают беженцам. Чуть раздвинув парты, посередине класса в круг ставят пять стульев, на четыре из них лицом друг к другу садятся ученики, пятый стул свободен. Каждый ученик сам решает, он “за” или “против” приема беженцев, и начинается: “надо помочь” против “у нас нет для них жилья”, “а давайте построим” и прочее. Кстати, родители нескольких учеников когда-то приехали в Финляндию из далекого зарубежья – эти дети даже в игре выбрали сторону тех, кто беженцам говорит “да”.
Учитель Петтери Эло немного подбадривает смущающихся, но в дискуссию не вмешивается. Как только на пятый свободный стул садится кто-то из новых учеников, один из четверых спорящих должен уйти – так через дискуссию проходит весь класс. Ребята стоят вокруг, словно неиграющие знатоки в “Что? Где? Когда?”, самые разговорчивые норовят снова и снова подсесть на свободный стул, а “камчатка” прячется, авось не заметят. Преподаватель и в самом деле не может уследить, чтобы в разговоре поучаствовал каждый, а после признается: “Пока непонятно, как оценивать учеников на таких уроках”.
Мне, как выпускнику советской школы, по формату все это напоминает “классный час”. На нем тоже не ставили оценок, а внутри такого “часа” бывали и выступления по заготовленным темам, и споры, и политинформация. Но тогда “не-предметные” темы обсуждались после уроков, а здесь они и есть уроки – кто ж от такого откажется. В классе точно никто не скучает.
Кроме “навыков” в финской реформе используют другое слово – “феномены”. Профессор Лена Крокфорс из Хельсинкского университета только что опубликовала презентацию про новые правила финского обучения. Она объясняет: “Финские школы сами решают, какие выбрать феномены, чтобы фокусироваться на них, и с точки зрения математики, и с точки зрения искусства, и, например, с точки зрения географии. Возьмем тему “Здравствуй, осень”. Как мы можем с помощью математики говорить про осень? Когда начинается и когда заканчивается день, какая погода в это время года, какая температура на улице. Тут и биология и математика вместе.”
И это еще не самое экзотическое сочетание. На университетском семинаре, который Крокфорс ведет для будущих преподавателей младших классов, объединяют даже геометрию с музыкой. В финских младших классах такой мультидисциплинарный подход работает уже давно. Смысл грядущей реформы в том, что “навыки” и “феномены” вводят в программу неполного среднего образования, и перестраиваться нужно учителям-предметникам, работающим в 6-м, 7-м, 8-м и 9-м классах. Получив новые возможности, не потерять старое, найти баланс между “навыками” и “предметами” – об этом говорят все специалисты.
Петтери Эло, как пропагандист новых подходов, даже зарегистрировал консалтинговую компанию, он дает экспериментальные уроки в разных школах страны и за пределами Финляндии – едет консультировать на модную тему в Соединенные Штаты.
Не знаю, как бы его приняли в российской школе. С одной стороны, профессия педагога у финнов гораздо более высокооплачиваемая и престижная, чем у нас. C другой, классический финский учитель мало похож на российского. У нас ведь школьный педагог – в идеале – это авторитетный, вдохновенный, любимый наставник, которого ученики помнят всю жизнь. В Финляндии лучших учителей не боготворят, не заваливают цветами на праздники, к ним редко ходят в гости после окончания школы. Финский учитель – в духе финского равенства – скорее товарищ, помощник, эксперт.
Нынешняя реформа продолжает это направление. “Мы пытаемся сломать традицию, в которой учителю принадлежит процесс обучения, в которой учитель владеет знаниями и делится ими с учениками, – рассказывает Петтери Эло. – Мы пытаемся создать такой процесс обучения, в котором ученики принимают участие в выборе темы и ее изучении”.
После окончания экспериментального урока, попрощавшись с учениками, преподаватель пытается оценить универсальность нового финского подхода: “Боюсь, он не подойдет тем странам, где приняты строгие стандартизованные тесты. Если важным считается знание фактов, то кросс-предметный подход может не вписаться в систему”.
То есть, возвращаясь к теме “радикальных” школьных реформ: революции нет, и готовых рецептов нет. Финны не отменяют “предметы”, но дают еще больше свободы и “подталкивают” учителей к экпериментам в предложенном русле. Через год, к концу 2016 года, можно будет увидеть первые результаты этих реформ.
Андрей Шилов,
журналист
***
Андрей Шилов – автор множества репортажей и документальных фильмов о жизни в Финляндии. В этом году в серии “Где русскому жить хорошо” вышла его книга под названием “Финляндия. Пора менять место жительства”.
