Полное превосходство США в глобальном мире при тотальном раздоре оппонентов – это концентрат мнения важного американского эксперта о своей политике. Его для «Фонтанки» разобрал известный петербургский арабист Зеленев.
Давайте посмотрим на проблему современного мироустройства с другой стороны – технологической. «С началом американской эры у США возникла крайняя заинтересованность в разрушении традиционных социальных устоев, что влечет за собой определенную нестабильность и дает США максимальное пространство для маневра». Эту удивительную фразу написал в своей книге «Следующие 100 лет. Прогноз событий XXI века» американец Джорж Фридман.
А это не просто политолог Джордж, а основатель частного разведывательно-аналитического агентства «Стретфор», которое в США именуют теневым ЦРУ. Это очень многозначительная фраза. Прежде всего, она касается востоковедов, поскольку именно российское востоковедение даже в большей степени, чем западная ориенталистика XX века, решало задачу глубокого изучения, а значит, и сохранения традиционных социальных устоев там, где они еще имелись на Востоке, и где они продолжают быть актуальными.
По словам Фридмана, в декабре 1991 года, когда распался Советский Союз, началась новая эра – американская. Бинарный мир с полюсами, воплощенными в мощных СССР и США, с уходом СССР утратил стабильность, похоже, навсегда, – по крайней мере, на время жизни нынешнего поколения землян.
Глобальный мир неизбежен, но к нему ведут разные пути. Путь, когда глобальный мир мог бы наступить благодаря усилиям двух великих держав, – необратимо в прошлом. При всем своем желании Китай в ближайшей перспективе не сможет занять место СССР.
За прошедшие 25 лет возникли новые реальности: политические, экономические, социальные и культурные. Россия ушла из Центральной Азии и с Кавказа. Вдоль линии холодной войны из бывших советских республик возникли 5 суверенных мусульманских стран. Вслед за СССР в жестокой гражданской войне распалась Югославия, взорвалась Чечня, возмутился Ближний Восток и т.д. и т.п.
Казалось бы, все силы нового свободного от конфронтации мира должны быть брошены на тушение пожара глобальной нестабильности. Но все оказалось не так. С окончанием холодной войны все эти конфликты обрели локальную значимость. Стратегической угрозы глобальному миру (при отсутствии внешнего вмешательства) они не представляли, становясь болью немногих избранных. Прежде всего, эти конфликты оказались совершенно не важными для уцелевшего в холодной войне главного фактора глобальной политической жизни – США.
11 сентября 2001 г. спровоцировало США на ряд весьма спорных шагов в духе мести (плохого советчика в политике) – вторжение в Афганистан и Ирак, но это были весьма странные войны, непохожие на все прежние. Вообще-то попытки США взять под свой контроль пространство от Австрии до Гиндукуша, мягко говоря, не всегда оказывались успешными. Особенно примечательно, по словам Фридмана, что возник феномен войны США против приверженцев джихада, которая, по его мнению, уже близится к завершению. Именно война, а не противостояние двух моделей социокультурного бытования, которое сохранится на обозримую перспективу.
Этот конфликт, видимый и осязаемый, отвлек внимание от главной проблемы, которую в свое время не смог решить Советский Союз и был сломлен. Это проблема главенства в Европе. Она, вообще-то, главная на данный политический момент.
Именно опасения, что сначала СССР, а потом и Россия с их безграничными ресурсами и военной мощью, объединившись с Европой, сумеет потеснить США, составляют на сегодня главную глобальную политическую коллизию.
Сдерживание СССР и давление на него со стороны США в далекие 80-е прошлого века было не эмоциональным порывом, а единственно возможным ответом на возникший вызов. Фридман: «После того как США потерпели поражение во Вьетнаме, они объединились с Китаем, чтобы контролировать СССР, чья мощь в тот момент казалась почти безграничной». Это и был момент, когда США и Китай смогли сделать скачок вперед, а СССР потерпел поражение.
Насколько США привержены идее мира в решении политических проблем, можно подсчитать. Но сегодня на этот вопрос отвечают иначе, чем 20 лет назад. США вели войны примерно 10% времени всего своего существования, что по историческим меркам очень немного. Только в ХХ веке это время составило уже 15%. С начала XXI века США постоянно ведут боевые действия, то есть 100% времени. Скажем больше: США уверенно идут к состоянию перманентной войны или глобальной революции.
Фридман объявляет о пяти военных стратегических целях США.
1. Полное военное господство в Северной Америке.
2. Устранение любой угрозы со стороны держав Западного полушария.
3. Предотвращение любой возможности вторжения с моря.
4. Полное господство над мировым океаном.
5. Подавление любой возможности сопротивляться военно-морской мощи США.
В достижении своих целей США не слишком разборчивы, во всяком случае, применение силы не рассматривается как крайняя мера, а скорее как допустимая. Неизбежные потери, тем более относительно небольшие, не пугают. Например, в Ираке США задействовали корпус в 200 тысяч человек, а потери составили 5 тысяч человек, то есть 2,5%. В принципе, учитывая наступательный со стороны США характер действий, эти потери можно назвать незначительными. В американском обществе есть, правда, и другое мнение, поскольку речь идет о молодежи. Правда, сами войны кажутся нескончаемыми, с неопределенными целями – хронокультурными со стороны США, и геокультурными со стороны их противников, например, арабов. США как бы выигрывают время, тогда как их противники воюют за пространство.
Стратегия США в отношении исламского мира понятна и не скрывается. Уже более 1000 лет исламский мир разобщен и нестабилен, и перспективы его сплочения иллюзорны. США вмешиваются в дела региона не с целью чего-либо добиться, а с целью помешать чему-либо, не стабилизировать, а дестабилизировать. Рост напряженности на Ближнем Востоке и в Северной Африке побудил США вмешаться с целью не дать появиться крупному исламскому государству, способному объединить вокруг себя «здоровые силы» мусульман. Некоторых политиков и сегодня охватывает ужас при воспоминании о Египте времен президентства Гамаля Насера с его харизмой и неукротимой жаждой глобального лидерства, которому едва не удалось объединить арабов вокруг утопической идеи строительства «исламского социализма».
«Если обойтись без риторики, сохранение мира в Евразии (включая Северную Африку) не является одним из первостепенных интересов Соединенных Штатов. Они также не заинтересованы в том, чтобы полностью выиграть войну. Цель США в таких конфликтах, как в Югославии, Афганистане, Ираке, – дестабилизировать ситуацию, а не наводить порядок».
США собирают вокруг себя различные коалиции, но бескомпромиссно пресекают любую возможность создать коалицию против себя. Создать коалицию стран, способных сдержать США, в XXI веке будет крайне сложно. «Это будет опасное столетие, особенно для всего остального мира» – мнение Фридмана. В геополитике существует ключевой критерий, известный как «допустимая погрешность». Допустимая погрешность зависит от типа опасности и запаса силы. У некоторых стран она минимальна, как, например, у Израиля и Палестины, что не дает им права допускать политические ошибки. У других – весьма значительна, как, например у Исландии. У Соединенных Штатов она огромна, что дает им возможность не вести себя осмотрительно. С учетом того, что сфера интересов США охватывает сейчас весь мир, они ввязываются во многие конфликты в разных частях света. Противодействовать США в мире может очень немного стран и очень недолго. Все же прагматизм подталкивает США к тому, чтобы минимизировать потери и затраты, а значит, побуждает перевести конфликты глобального мира из сферы межгосударственной во внутригосударственную. Практика подсказывает, что во внутригосударственный конфликт тоже можно вмешиваться, но гораздо менее затратно и болезненно, чем на межгосударственном уровне.
Поэтому в исламском мире борьба с джихадистами подходит к завершению, так как удалось перевести линию фронта внутрь самих исламских стран. Сами с собой уже воюют Ливия, Египет (на Синае), Сирия, Йемен при соучастии Саудовской Аравии, Ирак, Турция (в Курдистане), в сирийско-иракском политическом болоте постепенно увязает Иран, у остальных это в перспективе.
Царящие в исламском мире раздор и неспособность к единству говорят о достижении США стратегической цели, пусть пока в тактическом масштабе и времени.
В сущности, исламский регион никогда не был так разобщен, как сейчас, что в принципе ставит точку в американо-исламском противостоянии. «До того, как мусульмане перестанут враждовать друг с другом, победа всегда будет на стороне США». Тут я согласен с экспертом и разведчиком Фридманом.
Евгений Зеленев, руководитель департамента востоковедения и африканистики, Высшая школа экономики, Петербург
