Геннадий Смирнов: "Тема - это что-то смешное, нелепое, странное. Как Мизулина" (видео, аудио)

Автор хита "Я тебя своей Мизулиной зову" и новомодной "Песни о Ротенберге" Геннадий Смирнов рассказал "Фонтанке.Офис" о том, что служит стимулом в его творчестве

- Геннадий, как родился трек, который мы называем "Песня о Ротенберге"? Что, наболело?

– Мелодию услышал просто хорошую. Есть же сайты, где можно скачивать минусовки. Наткнулся на эту – и сразу родилась рифма: "Померк – Ротенберг". Там ещё намек на Лермонтова: "Выхожу один я на дорогу". И придумался вот такой персонаж. Это не какое-то политическое заявление, это не декларация. Это всё равно какой-то любопытный персонаж, не я. Вот он – ночью, одинокий, просто шел и никого не трогал: "Хоть копейкой поможите".

- Центральные каналы ситуацию с дальнобойщиками никак не освещают…

– Да, и это удивительно!

- И вдруг – такое творческое высказывание.

– Этой песней все замучили. Мне все звонят и про неё спрашивают. Последний раз такое было, когда я написал "Я тебя своей Мизулиной зову". Это хит.

- Не каждый удостоится такой чести, да?

– Да, пожалуй. Может, орден дадут. Посмертно.

- События с дальнобойщиками большинство людей обсуждает в Фейсбуке – и всё, больше дальнобойщикам никто не помогает. Они остаются сами по себе?

– А как им помочь, вот скажи? Кроме творческого порыва. Это же не журналисты вышли, не артисты. Это взрослые, серьезные мужики. Это малый бизнес, у кого одна машина, у кого – три. Это люди, которые привыкли за себя отвечать. Это такая мужская работа. И условия в этой профессии довольно сложные. Я не знаю, как мы можем им помочь.

- Так у многих других тоже наболело. Это начало "снежного кома"?

– Вот видишь, чего нет в телевизоре – того не существует.

- Кто может оказаться следующим героем твоей песни?

– Не знаю.

- Ну а что нужно сделать для этого человеку?

– Что-нибудь смешное. Мы говорим про этот "побор Ротенберга" – это скорее исключение. Потому что тема обычно – что-нибудь смешное, нелепое, странное, как вот с нашей любимой Еленой Борисовной Мизулиной.

- Но она почему-то не даёт больше повода.

– Вот все перестали давать поводы! Вот почему ещё мне захотелось эту песню записать – как-то нужно с юмором относиться к жизни, к окружающему миру. Сейчас все стали такие серьёзные, обидчивые! Все превратились в каких-то мощных аналитиков и рассуждают о геополитических проблемах. Как обустроить мир – мы сейчас всем покажем, как жить. Поэтому нужно даже к такой ситуации относиться с юмором. Это не только украшает мир, но и улучшает его. Вот… От Елены Борисовны никак не оторваться, это вечная тема. Тогда же у меня много брали всяких интервью, потому что песня стала хитом. И я говорю: вот просто встать с лозунгом "Доколе!" – это почти бессмысленное занятие. Это только умножает силу тех, к кому ты обращаешься. А то, что становится забавным, смешным, что обсмеяно, теряет силу и энергетику. Вот видишь – нет Мизулиной.

- Ну как нет? Она есть в сенате.

– Ну, что-то она тихо там. Наверное, ещё раз песню послушала.

- Почему это до сих пор работает? Мне казалось, что опция "юмор" уже сильно исказилась: одному смешно – другому нет. Или есть фундаментальные вещи, которые цепляют всех?

– Думаю, в каждой общественной страте, как модно было говорить недавно, – свои анекдоты. На съемочной площадке или в театре – это один юмор. А ты попробуй на Кировском заводе рассказать эту смешную историю – никто не поймёт, что это было. Или общественная группа "силовики": у них совершенно особый юмор, который нам непонятен.

- Например, как их рассмешить? Они-то нас умеют. А мы их?

– Не знаю, я давно не пытался. Неизвестно, чем закончится. И кто будет в конце концов смеяться. Хотя там, наверное, можно про "тупых американцев" шутить.

- Вон – Задорнов…

– Да, человек на этом одном карьеру сделал! И ушёл в историки. И выступает примерно с той же степенью разумности. А! Вот есть хороший персонаж: Мединский. Наша Елена Борисовна, притом что мне совсем не нравится то, что она говорит и делает, но она – человек искренний. Она верит в то, что говорит. Чего не скажешь о Владимире Ростиславовиче Мединском. Он просто карьерист. И если поменяется политика партии, то он, не меняя выражения лица, будет произносить противоположные тексты.

- Так о нём сложно песню написать.

– Вот я и говорю: пока пишешь – устареет. Сейчас у него Иван Грозный – потомок Марка Аврелия. Через Византию, он там сложно описал.

- Про Елену Борисовну – "Я тебя своей Мизулиной зову" – это ведь год прошёл?

– Уже два!

- А вашу деятельность в Фейсбуке можно как-то обозначить? Геннадий Смирнов – это целое СМИ?

– Практически.

- Благодаря тебе люди начали обсуждать благотворительность. Ты помогаешь фонду "Антон тут рядом", да? Но сейчас такое время – кризис. Что сейчас происходит? Люди откликаются, когда необходима помощь?

– Да, люди откликаются. Мы собирали деньги одному мальчишке с "Русфондом", это крупнейший из благотворительных фондов. Там была не очень большая сумма – 80 тысяч рублей, по-моему. И мы насобирали половину. Люди мне писали: прости, могу только 200 рублей, 100 рублей. А такие деньги – это последние. Человек в чём-то себе отказывает. И потом мне позвонили из фонда. Один дядька, бизнесмен московский, прочитал эту историю, связался с ними и спросил: сколько не хватает до суммы, назовите – я всё перечислю. Его имя нигде не публиковалось, ни для какого пиара это не используешь. Человек просто взял – и перечислил. Это все анонимно, и люди потом этим не хвастаются.

- Что сейчас происходит в центре "Антон тут рядом"? Как можно ему помочь?

– У "Антона" есть сайт, там много информации о событиях, о встречах, фотографии. Вообще это очень интересно Люба Аркус придумала: это не только учебное, адаптационное заведение, но и культурный центр, куда приезжают поэты, композиторы, музыканты. Приходят не только родители студентов, но и люди, которые уже привыкли. И они эмоционально привязываются к этому месту. Это всё интереснее получается. Я последний раз читал стихи, когда была книжная ярмарка у Михайловского замка. Там целый день выступали в пользу "Антона", приходили люди и покупали книжки. Деньги, конечно, шли в центр. И мне было тяжело, потому что передо мной выступал Полунин. Он, конечно, фантастический! Но выступать после него нельзя. И там ещё одна тема есть. На сайте "Помогать легко" продаются изделия. Я купил там фантастический кувшин. Он весь косой, и надпись там такая: "А что, Пушкин умер? Да. Ой, как жалко". Это студенты, там очень многое делается руками, вещи уникальные, в одном экземпляре. Вот еще один способ совмещать творческую составляющую и финансовую помощь.

- Многие люди настороженно относятся к этому, потому что есть много мошенников.

– Эта тема часто обсуждается. Есть очень простой способ: выбирайте один фонд, которому вы доверяете, и туда перечисляйте. Те же "Русфонд", "Адвита", "Подари жизнь" – давно проверенные и авторитетные организации, и деньги точно пойдут на нужное дело. А с теми, кто стоит с коробочками, не стоит связываться, это, скорое всего, мошенники.

- А ты сам как пришёл к этой истории?

– Поскольку московский фонд "Выход" – идея моей подруги Дуни Смирновой, вот я там и оказался. Но люди там работают с утра до ночи, это работа довольно сложная. А я там эпизодически. Хотя я много людей притащил, в том числе в "Антон тут рядом". В том числе – из Фейсбука. И деньги перечисляют, и в аукционах участвуют. Дуня сказала одну очень важную вещь: сейчас в России благотворительность – это собрание самых интересных людей, самая живая и интересная тусовка в стране. Почему-то огромное количество творческих людей туда идёт. Я не знаю, может, это бегство от окружающей жизни, способ что-то компенсировать. Но, тем не менее, Люба Аркус рассказывает, что регулярно стучится в двери молодежь. Люди говорят: чем мы можем вам помочь. К счастью, ситуация меняется к лучшему, в том числе – благодаря таким людям, как Люба Аркус, Дуня Смирнова.

- В декабре 2014 года ты записал композицию "До свидания, евро". А как ты воспринимаешь то, что сейчас происходит в экономике? И евро – до свидания, и отдыхать теперь негде…

– Да, была же статистика, что в Турцию три с половиной миллиона в год ездило, а в Египет два с чем-то миллиона. То есть шесть миллионов человек ездили в две страны. Куда их теперь распределять? Это какие-то политические дела, связанные с Сирией, а в Египте понятно с чем – с терактом. Но я тут прочитал, что никаких выездных виз не понадобиться. Всё будет обставлено таким количеством запретов, таким повышением цен, что, во-первых, станет некуда, во-вторых – не на что. У нас в Конституции написано: мы все имеем право на свободный выезд и возвращение в РФ. Только у нас денег на это не будет. Это вполне может быть хитрым планом. А и нечего! У нас и в Киришах хорошо.

- Железный занавес 2.0?

– Мне кажется, политика наша – она вся строится на какой-то… Неискренности. Не заявляется впрямую цель, а находиться обходной способ, чтобы добиться того же самого, при этом правды не произносить вслух. "Нечего вам там делать, сидите дома", – как бы говорит нам государство, но при этом никому ничего не запрещает.

- А бывает такое, что подходят и говорят: хватит уже хохмить, мы в кольце врагов…

– Мне только так пишут.

- И ты вступаешь в полемику?

– Нет, смысла не вижу. Этап "всю ночь не спал, потому что в Интернете кто-то неправ" у меня был, но уже прошёл. Сначала хочешь всем что-то доказать, но потом ты понимаешь, что смысла в этом нет. Складывается круг людей, с которыми ты говоришь на одном языке. И взгляды-то могут быть разные – политические, экономические.

- Но умных людей такие вещи никогда не ссорили.

– Вот! О чём я и говорю. Когда уже вырабатывается общий язык, когда уже о главном мы договорились, что нельзя воровать, убивать, обманывать, – дальше уже можно спорить.

- У нас народ не воспринимает запреты, никто особенно не возмущается?

– А мы привычные. "Где наша ни пропадала". "Моя хата с краю" – это, может быть, самое популярное. Эти цифры – 86 процентов, 90 процентов – это агитационная социология. Когда начинают задавать конкретный вопрос… Не "вы за Путина или против Путина", потому что это фигура символическая, и обыватель, если скажет нет я против Путина, действительно будет чувствовать, что он как бы и против родины…

- Так уже было сказано практически официально, что Путин – это Россия.

– Да. А когда начинают задавать конкретные вопросы, про жизнь, там получаются другие цифры. Не восемьдесят, не девяносто, а куда более разнообразное. Единство – оно в телевизоре существует. А люди куда разнообразнее и интересней, чем пишут в политических отчетах. Хотя у нас всё обычно начинается с борьбы за нравственность, а приходит всё равно к баблу.

- Народ готов на себе эксперименты терпеть?

– У государства сейчас ещё появилось оправдание: против нас идёт война, международный терроризм, Европа, Америка. Агрессивное поведение "наших западных партнёров" – как президент говорит.

- Надо потуже затянуть поясок…

– Да-да, именно это.

- Это всё можно повторить, скопировать снова?

– Невозможно. Всё-таки эта власть, как кто-то сказал, – она не про идеи, а про деньги. Наше социалистическое отечество, СССР, – это всё-таки была страна с идеей. И миллионы людей этой идеей жили: мы построим самое прекрасное общество на земле, и это оправдано. Сейчас-то какая идея? Как сплачиваться? Вокруг денег, что ли? Идеи никакой нет. Идея – это: мы первыми полетим в космос. Это сверхидея, ради которой можно было сказать: потерпим, не доедим, поживем в коммуналке. А сейчас – что?

- Боятся – значит уважают.

– Такая гопническая конструкция. Но она работающая. Хотя фантазия у них не очень богатая.

- Твоя композиция "Гул затих" – она же родилась иначе, чем другие?

– Это способ такой, когда сталкиваются несовместимые вещи. Тогда высекается очень качественный юмор. Песня "Три танкиста, три веселых друга" и Пастернак – это как вода и масло. Однако – получается.

- Скажи, каково сейчас актеру?

– Сложно. Потому что кризис, сериальное производство сильно зависит от рекламы, а рекламный рынок сильно просел. Поэтому стало меньше денег на производство. Всё-таки производство довольно затратное, длинное. И нечего стало вкладывать. Мы вот должны были начать съемки в конце октября, уже переносили два раза, сейчас – на середину января. Остается песенный жанр.

- Можно ли его монетизировать, были такие предложения?

– Были предложения. Но возникает проблема с авторскими правами. Потому что если текст мой, то музыка не моя. Поскольку это пародия и некоммерческое использование, то не возникает конфликта с авторскими правами. Если я 100 рублей получу – это суд. С автором нужно договариваться, с наследниками. А работает этот юмор только тогда, когда музыка известная.

- Сейчас многие проекты актерские заморожены?

– Да. Или откладываются. В театре начнётся в конце февраля. С театром проще, на это не нужно практически затрат. Собрались – и репетируешь.

- У нас сейчас есть такое кино, ради которого голливудское стоит отодвигать?

– Многое хорошее российское кино не доходит до зрителей. Потому что нет ни рекламы, ни продвижения. Сегодня вот печальная новость – Эльдара Рязанова с нами нет. Закончилась огромная эпоха не только в кино, а вообще в нашей жизни. По его фильмам можно будет изучать, какими были люди и как они жили. У него очень точные типажи.

© Фонтанка.Ру