Сын короля Саудовской Аравии Мохаммед бин Сальман сообщил о том, что королевство рассматривает вопрос о проведении IPO своей жемчужины: "Сауди Арамко", одной из крупнейших в мире нефтяных компаний. Что это значит для России?
Логика решения очевидна: Саудовская Аравия, сделав ставку на удержание доли рынка и создание проблем для своего главного противника – Ирана, второй год ведет политику удержания цен на нефть на минимально возможных уровнях. К сугубо политическому фактору здесь добавлен и объективный, связанный с перенасыщением рынка свободными объемами нефти, которые растут быстрее спроса. Пока превышение добычи над спросом оценивается в полтора, а то и в два миллиона баррелей в сутки, что уже привело к заполнению объемов хранилищ, а это, в свою очередь, дополнительно давит на цены.
Задача саудитов – удержать свою долю рынка, сократить финансовые возможности Ирана и по возможности выбить производителей, для которых низкая цена на нефть в течение продолжительного времени является критической и вынудит их уйти с рынка. Смысл последней задачи, в общем-то, очевиден: в условиях низких цен все производители нефти начинают снижать расходы на разведку новых месторождений, инвестиционные программы и эксплуатируют лишь существующие запасы. В такой ситуации преимущества получат те страны и те компании, которые уже обладают технологиями, позволяющими увеличивать нефтеотдачу (то есть отношение извлекаемой нефти к разведанным запасам).
По прогнозам, к 2030 году в рамках таких проектов будет добываться около 300 млн тонн нефти в год. При этом, как ожидается, три четверти этого объема будут извлекаться в Саудовской Аравии, Кувейте, Китае и США.
При этом, по мнению компании "Эрнст энд Янг", высказанному ею в 2013 году в докладе "Применение современных методов увеличения нефтеотдачи в России: важно не упустить время", "...в последнее десятилетие в России влияние применения методов увеличения нефтеотдачи (МУН) на общую операционную динамику остается незначительным (не более 3% общей добычи в стране против 10% в США). Однако на фоне тревожной динамики, в так называемых «браунфилдах», в том числе в основной российской нефтегазоносной провинции Западной Сибири (ежесуточная добыча нефти за последние 7 лет сократилась примерно на 7%), степень актуальности применения МУН непрерывно растет".
http://www.ey.com/Publication/vwLUAssets/Advanced-recovery-methods-in-Russia/$FILE/Advanced-recovery-methods-in-Russia.pdf
Нефтяники Саудовской Аравии, называя методы добычи нефти в ряде стран (и имея в виду в первую очередь Россию, Нигерию, Венесуэлу, Алжир) варварскими, довольно скептически относятся к возможностям этих конкурентов в короткие сроки создать и внедрить эти технологии, которые позволят в опережающем темпе по сравнению с ведущими странами нарастить объемы добычи, повысив извлекаемость нефти.
Исходя из сказанного, задача саудитов – продержаться на текущем уровне цен в течение ближайших 5 – 7 лет. После этого деградация месторождений в странах-конкурентах и отсутствие свободных средств на разработку новых естественным образом начнет убирать с рынка те страны и те компании, которые не уделяли должного внимания развитию. Кроме того, саудиты, безо всякого сомнения, будут использовать и политические факторы и методы для ускорения деградации своих конкурентов. К примеру, для Нигерии очень серьезным дестабилизирующим фактором является деятельность группировки "Боко Харам". Хотя месторождения нефти находятся на юге страны, а оперирует "Боко Харам" на севере, политическая нестабильность создает серьезные угрозы. Нет ни малейших сомнений, что для удушения нефтяной отрасли Нигерии саудиты постараются оказывать поддержку группировке или, во всяком случае, постараются содействовать тем, кто заинтересован в ее деятельности.
По той же причине Саудовская Аравия обязана в своих интересах способствовать политической нестабильности и в России. Здесь ее инструментом являются различные экстремистские и террористические исламистские силы, течения и группировки. Кроме того, обученные в радикальных исламских учебных заведениях священнослужители из исламских регионов России никуда не делись, они уже стали частью исламского духовенства России и являются опорой планов саудитов в нашей стране.
В этом смысле никакие сообщения о готовности Саудовской Аравии вкладывать ресурсы в развитие отношений с Россией не могут рассматриваться иначе, как желание королевства создать точки своего влияния в нашей стране, откуда они будут подпитывать радикальные силы уже непосредственно на месте. Россия для Саудовской Аравии – лишь противник и добыча. Все ее действия должны рассматриваться исключительно в этой плоскости.
Будь в России иная структура экономики, для нас проблема конкуренции с Саудовской Аравией не носила бы столь острый характер. Но сейчас вариантов нет – действия саудитов угрожают нашей стабильности, а категорический отказ российских властей проводить действенные экономические (а вслед за ними неизбежно и политические) реформы ведет нас к столкновению в той или иной форме. Проблема в том, что региональный противник Саудовской Аравии Иран в силу тех же причин не может рассматриваться нами как естественный союзник – Иран объективно заинтересован в возвращении на европейский рынок нефти и завоевании на европейском рынке газа приемлемой для себя доли. И в том, и другом случае это означает столкновения наших с ним интересов.
Решение, таким образом, остается внутри России. Внешняя политика не способна решить эту задачу – как бы Россия ни создавала препятствия на пути иранским углеводородам в Европу, причиной всех проблем является наша собственная зависимость от сырьевой направленности.
Возвращаясь к сообщению Мохаммеда бин Сальмана, можно сказать, что оно говорит лишь об одном: Саудовская Аравия готова к политике низких цен на протяжении весьма длительного периода. Измеряется этот период как минимум несколькими годами, а это значит, что все надежды на некий фантастический подъем цен на нефть, которым нас убаюкивают власти и эксперты, не слишком обоснованы. Главный возмутитель спокойствия на рынке – Саудовская Аравия – не готова возвращать все назад. Цели не достигнуты, задачи еще не решены. Поэтому ничего еще не закончилось, как бы на это ни надеялись наши обанкротившиеся руководители.
