ПоделитьсяПосле череды самоубийств онкобольных, вызвавшей резонанс в СМИ, проблемой доступности наркотического обезболивания занялись государственные органы. В Международный день онкобольного ребенка «Фонтанка» расспросила экспертов о том, как обстоит ситуация с наркотическим обезболиванием в Петербурге.
По данным Международного комитета по контролю над наркотиками, Россия занимает 82-е место в мире по доступности сильнодействующих обезболивающих препаратов.
По словам главного внештатного специалиста по паллиативной помощи комитета по здравоохранению Санкт-Петербурга, главного врача хосписа №2 Зои Софиевой, городские больницы и хосписы обеспечены необходимыми препаратами, однако сами врачи порой оказываются не готовы выписывать наркотические обезболивающие. «Назначение препаратов идет с очень большим опозданием. Во всем мире наркотические анальгетики должны применяться месяцами, но не неделями и не днями. К сожалению, у нас выписывается малое количество рецептов малому количеству больных», — рассказала Софиева.
Причин этому несколько: это и бюрократические препоны, и неясности в законодательстве, и страх врачей перед контролирующими органами. У многих в памяти жива история врача Алевтины Хориняк, которая подверглась судебному преследованию за то, что выписала наркотический анальгетик онкологическому больному, прикрепленному к другому участку. Но, как считает Зоя Софиева, это не единственная проблема: «Помимо Федерального закона есть еще множество нормативных актов и распоряжений, к самому закону приняли огромное количество поправок — а ведь ни один врач на участке не будет сидеть и сравнивать тридцать приказов. Поэтому мы предложили Минздраву: необходимо принять новый закон о наркотических средствах, в котором будут прописаны все детали. При этом врачи должны уметь не только назначать адекватную противоболевую терапию, но и проводить диагностику болевого синдрома».
Во многом острота проблемы доступа к обезболиванию снимается наличием в Петербурге развитой системы паллиативной помощи. «Врачи знают: если не получается справиться с болевым синдромом, они всегда могут обратиться в хоспис. Руководители хосписов регулярно выезжают в поликлиники, которые курируют, выступают там с докладами, рассказывают о пациентах. Самое главное — приучить врачей к тому, чтобы они вовремя направляли к нам пациентов, и приучить родственников пациентов не бояться хосписов», — говорит Софиева.
Проблема преемственности между больницами и хосписами действительно существует, считает главный внештатный детский онколог комитета по здравоохранению Санкт-Петербурга Юрий Пунанов. По его словам, это вопрос не только врачебный, но и человеческий: «Доктору очень трудно отказаться от попытки вылечить больного. Не всегда понятно, где грань: вот этого человека еще можно вылечить, а вот этого — уже нельзя? Этот процесс может растягиваться на длительный период времени, порой до тех пор, пока больной не становится нетранспортабельным».
Взрослых хосписов в Санкт-Петербурге восемь, детский — один. Именно Петербург стал пионером паллиативной помощи детям — новой для российской медицины отрасли (достаточно сказать, что Порядок оказания паллиативной медицинской помощи детям был утвержден приказом Минздрава только в прошлом году). «С открытием детского хосписа проблема противоболевой терапии онкологических больных в Петербурге оказалась практически решена», — уверен Юрий Пунанов. «Таких случаев, как в прошлые годы, когда ко мне как к детскому онкологу обращались с просьбами разобраться, почему ребенку не оказывают помощь, больше нет».
Несмотря на активное развитие паллиативной медицины, хосписы до сих пор сталкиваются с болезненными ограничениями: так, согласно приказу Минздрава №330, наркотические анальгетики выделяются хосписам согласно расчетным нормативам, не всегда соответствующим реальным нуждам больных.
«Ограничения на получение обезболивающих средств в хосписах вообще не должно быть, — уверен профессор кафедры анестезиологии-реаниматологии и неотложной педиатрии СПбГПМА, врач анестезиолог-реаниматолог СПб ГАУЗ «Хоспис (детский)» Глеб Ульрих. – Нас иногда просят составить план на следующий год по количеству препаратов, которые мы собираемся использовать. Но ведь это не уголь и не сталь, мы не можем здесь строить пятилетние планы. Специфика больных требует довольно большие объемы обезболивающих препаратов, и это необходимо учитывать». С ним согласен и Юрий Пунанов: он считает, что хосписы не могут функционировать по принципу планового хозяйства, поэтому необходимо отменять ограничения как на количество обезболивающих, так и на срок пребывания пациента в стационаре.
Важным вопросом остается не только доступность обезболивающих препаратов, но и разнообразие их форм. В России по-прежнему отсутствуют детские формы наркотических анальгетиков — таблетки, пластыри, сиропы, даже чупа-чупсы, которые активно применяются в западных странах.
«Есть серьезная проблема в нашей стране с некоторыми препаратами, которые мы не можем назначать детям определенного возраста. Если за рубежом этот препарат можно назначать, например, с пяти лет, то у нас — только с четырнадцати, он так зарегистрирован в компании-производителе. Поэтому мы ограничены и в выборе лекарств, и в выборе способов их доставки ребенку — нам остается только внутривенное и внутримышечное введение препарата», — отмечает Глеб Ульрих.
Специалисты сходятся в одном: прогресс очевиден, но того, что уже сделано, — недостаточно. Необходимо развивать систему паллиативной помощи не в одном городе, но во всех регионах страны; внедрять паллиативную помощь в программу медицинских университетов; продолжать корректировать и упорядочивать законодательную базу. Доступ пациентов к качественной помощи, к необходимым лекарствам, адекватной противоболевой терапии должен обеспечиваться не усилиями отдельных врачей, а системной совместной работой государства и общества.
«Каждый врач и каждый чиновник, работающий в сфере здравоохранения, несет ответственность за решение этой проблемы», — уверен генеральный директор медицинского учреждения «Детский хоспис» протоиерей Александр Ткаченко.
«Людям больно. Люди страдают, идут на крайние меры, не в силах терпеть эту боль. Нам должно быть стыдно, если хотя бы один человек в нашей огромной стране остается со своей болью один на один, без помощи и поддержки. Мы должны объединиться, чтобы принять новые стандарты обезболивания, в первую очередь отменяющие ограничения на наркотические анальгетики для хосписов. И Бог нам судья, если мы этого не сделаем».
Евгения Новикова, для «Фонтанка.ру»
