ПоделитьсяЗадавший Путину вопрос уральский фермер-острослов Василий Мельниченко рассказал «Фонтанке», как его в составе группы товарищей готовили к встрече с нацлидером.
Последнее крылатое выражение фермера Василия Мельниченко, разошедшееся по Сети, звучало так: «Не страшно, что страна наша в заднице. Страшно, что она начала там обустраиваться». А ещё в 2013 году он заметил: «В России уровень бреда превысил уровень жизни». В диалоге с президентом он был верен себе и сказал: «Если выполним поручение президента, это будет экономическое чудо России».
Видимо, живое общение с первым лицом всё-таки оказало на остроумного агрария сильное влияние: в разговоре с «Фонтанкой» Василий Мельниченко был очень серьёзным. Вероятно, двухдневная подготовка к «прямой линии» всё ещё сказывается.
– Василий Александрович, как вы попали на это мероприятие? Вот как вообще люди попадают на «прямые линии» к президенту?
– Телеканал «Россия» собирал участников для «прямой линии». Мне позвонили дней за десять-двенадцать и сказали, что надо 12 числа приехать в Москву. Я приехал, за мной прислали такси, оно увезло меня в пансионат «Поляны». И там нас готовили ко встрече с Путиным.
– Все, кто должен был задавать вопросы, жили в пансионате?
– Ну, некоторые, допустим, кто в Москве живёт, типа «випов», жили в Москве. А все остальные, мы то есть, собирались там. С разных регионов люди приехали. С Сибири были, конечно, с Питера, с Карелии – отовсюду. Предварительно всех, само собой, пригласили. Кого-то администрация рекомендовала, а кого-то выбирало само телевидение. Я так понимаю, что я был приглашён в качестве узнаваемого лица.
– И как вы жили в этом пансионате?
– Там же нормальный пансионат гостиничного типа. Номера одноместные все, скорей всего, всё нормально. Я вот скучал, но жил один. Столовая там достаточно приличная.
– По какому принципу выбирали, кого приглашать?
– Вот этого я не знаю. Думаю, где какую работу производят… Некоторых приглашали как, будем так говорить, узнаваемых лиц. Конечно, все были очень довольны, считали, что им очень повезло, что их пригласили, что есть возможность задать вопросы.
– Василий Александрович, вы же наверняка с этими людьми разговаривали, они что-то рассказывали. Кто они, как попали на эту «линию»?
– Ну, лично я считаю, что качество… Как бы это сказать… Вот в прошлый год гражданское качество людей было выше.
– Что вы называете «гражданским качеством»?
– В прошлый год были более активные граждане. Более качественные вопросы готовили. Мне так показалось. Но это моё личное мнение, я не могу претендовать на роль судьи, вы понимаете.
– Как вас рискнули пригласить – при вашей репутации бунтаря?
– Да я же на самом деле не бунтарь, это только пресса меня так называет! Я очень конструктивный человек. Да – негативно отношусь к неразумной политике и открыто это говорю. Но у меня такие очень настроения рабочие, нормальные. На развитие, на всё. Я не думаю, что ко мне есть негативное отношение у власти.
– А у вас к ней?
– У меня к ней есть претензии по качеству работы, и я этого не скрываю. Вот и сейчас – мне же не дали задать вопрос до конца.
Вопрос, который успел задать фермер Василий Мельниченко:
«Владимир Владимирович, у нас есть «Стратегия-2020». В 2016 году, согласно, видимо, этой стратегии, в сёлах Российской Федерации закроется 426 школ, 300 с лишним больниц и 215 детских садиков. Может быть, мы всё-таки перестанем писать такие программы? Потому что мы читаем поручение президента от 6 мая 2014 года, вы знаете, тут ни слова нет про закрытие школ, детсадов, больниц. Здесь есть только то, чтобы было нормальное местное самоуправление ответственное, чтобы были созданы рабочие места и, наконец, ликвидирована безработица. Здесь написано про то, чтобы мы жили достойно и богато, Владимир Владимирович. Мау будет писать Грефу, Греф – Мау? Нам-то чего делать? Давайте выполним поручение президента, и, может, этого будет достаточно…».
– Вы сказали, что всех «готовили ко встрече с Путиным». В чём заключалась подготовка?
– Нас собирали в зале, давали инструкции – как всё это должно происходить. Потому что я-то не в первый раз встречался с президентом, а некоторые в первый раз. Я бы, конечно, предпочёл каждый раз с новым президентом встречаться, но вот видите, как… Так получилось. Ну, пусть будет один, ладно. Рассказали нам, как что будет. Потом проходило собеседование группами. Всех просматривали, прослушивали. Узнавали, какие вопросы будут. Объясняли, как задавать. Я так понимаю, что из всех вопросов были отобраны наиболее перспективные, с которыми людей можно подготовить. Потом всех собрали и повезли туда, где будет «прямая линия», показали места – где кого посадить и кого за кем закрепить. Там же девочки носят микрофон, так вот – чтобы было понятно, кому, чего и как. Некоторым говорили, что они перспективные и, скорее всего, зададут вопрос.
– Возили и закрепляли всех – или только тех, у кого вопросы «перспективные»?
– Я так понимаю, что большинство вопросов готовила группа телевидения. Они уже были подобраны, подготовлены, в том числе – «выездные», там, Тула, другие, третьи, десятые…
– То есть президент заранее знал, какие вопросы ему зададут?
– В большинстве случаев – да. Если не дословно, но он темы знал и видел. Мы же с 12 числа собирались и репетировали.
– Те вопросы, что были заданы, мы слышали. А какие ещё были вопросы у ваших соседей в пансионате?
– В основном, конечно, приземлённые. О себе, о своих делах. «Государственной важности» вопросов мало было.
– Ваш вопрос тоже был «подготовлен»?
– Это был мой вопрос. Но в плане его не было. Я не думал, что мне удастся задать хоть один вопрос. Но президент там немножко спутал сценарий, начал сам искать другие вопросы. Вы заметили, наверное, что он как бы сам начал искать. Мне удалось докричаться до президента.
– Как вам это удалось, если вашего вопроса, как вы сказали, «в плане не было»?
– А я там закричал на весь зал: «Дайте слово деревне!». И Путин сказал: «Да, конечно, давайте». Так крикнуть никто не смел, кроме меня. Все остальные молчали. Потому что нам говорили: не кричать, не шевелиться. А я задал свой вопрос, хоть и не до конца я его задал.
– Что вам не дали досказать в вашем вопросе?
– Я хотел ещё сказать, что не страшно, если законы плохие, но есть хорошие чиновники. Тогда работать можно и при плохих законах, всё можно исправить. Но даже если законы самые лучшие, а чиновники – нехорошие, то всё это обречено.
- Вы всерьёз ждали на это конкретного ответа с далеко идущими последствиями?
– Нет. Конечно, я понимал, что президент в роли своей будет всё равно и отвечать будет так, как он отвечает. Я понимал, что он не закричит: «Василий Александрович, я вас очень ждал, давайте будем действовать!». Но тот ответ, который дал президент, меня вполне устроил.
Ответ, который дал фермеру президент Путин:
«По поводу сокращения социальных учреждений. Возможно, какая-то оптимизация и нужна. Я сейчас не буду говорить, что в том, что написано, всё ерунда, но полностью с вами согласен в том, что мы должны учитывать особенности нашей страны. А особенности заключаются в том, что в ряде наших обширных территорий населённые пункты расположены друг от друга на достаточно большом расстоянии… Ну невозможно беременной женщине за сотни километров ехать рожать по бездорожью. Об этом, конечно, надо заранее подумать. И бездумное сокращение сети недопустимо…».
- Действительно – устроил?
– Ну, может быть, можно было и лучше, но даже такой ответ меня устроил. Потому что активисты, аграрии, председатели сельсоветов слышали всё и видели и имеют полное право… Есть поручения президента. Достаточно качественно написанные, с процедурами. И если на них опираться, то можно много сделать.
- Вы сами сказали, что участвуете в «прямой линии» и общаетесь с президентом не впервые…
– Конечно!
- После прошлых ваших общений что полезного случалось?
– Я всегда оптимистично настроен. Меня многие спрашивают: вот ты встречался с президентом Медведевым, задавал вопросы, супер-пупер, тра-та-та, а пользы, типа, нет.
- А есть?
– После встречи со мной, допустим, Медведев отказался быть президентом.
- Какой пользы вы ждёте от общения с Путиным?
– Я думаю, что я вселю надежду в разных людей, в федеральных экономистов, в настоящих маршалов экономики, которые смогут начать протестовать против неграмотной и неразумной аграрной политики. Мы попробуем их переубедить, ситуацию всё-таки надо сдвинуть. Мне сейчас звонят десятки руководителей хозяйств с регионов и очень благодарят. И говорят: «Василий, это важно, что ты задал такой вопрос». Да, возможно, никто не будет особо ничего менять. Но мне важно, чтобы люди разбудились, чтобы разбудилось гражданство. Не хочется опустить руки и сказать, что всё пропало. Дело ведь не в том, задал вопрос или не задал. Я делаю, что могу, и буду добиваться. Даже с Путиным согласен работать. Ну, нету другого выхода. Можно, конечно, кричать, чтобы «все долой». И в какой-то мере, наверное, это было бы правильно, чтобы все ушли, а мы начали работать. Но что есть – то есть.
Беседовала Ирина Тумакова,
«Фонтанка.ру»
