За убийство в 26-м отделе можно спросить батюшку

Застреленный осведомитель был найден в кабинете пьяного капитана Артемьева. Но для его коллег это не довод. “К нам батюшка приходил, с него все и началось”, - ищут объяснение они.

В Красногвардейском суде Петербурга 11 мая начался процесс над бывшим оперативником Андреем Артемьевым. Он обвинен в убийстве 37-летнего информатора Дмитрия Демидова. Тело с простреленной головой нашли в кабинете Артемьева в 26-м отделе. Экспертиза показала, что полицейский был пьян, а смерть наступила от пули, выпущенной из табельного пистолета.

По версии обвинения, 11 ноября 2015 года Артемьев заступил на дежурство от уголовного розыска 26-го отдела полиции в нетрезвом состоянии, привел в свой кабинет петербуржца Демидова, с целью убийства достал пистолет ПМ, выданный ему за четыре часа до этого, и в 12.50 произвел выстрел в голову потерпевшего. Смерть наступила от слепого пулевого ранения с контузией головного мозга.

– Вы согласны с обвинением? – спросила Артемьева судья Елена Волкова.

– Частично. Признаю превышение полномочий. Убийство – нет, – ответил он, после чего замолчал.

По данным «Фонтанки», оперативник давал показания лишь один раз – при допросе в качестве подозреваемого. Сообщил, что привел Демидова в кабинет, усадил на стул, положил пистолет в кобуре на стол, отвернулся к сейфу и услышал выстрел. По словам родственников погибшего, тот никогда не пытался покончить с собой и не высказывал мыслей о суициде.

Из-за молчания подсудимого Елене Волковой обстоятельства того дня пришлось вытягивать из сослуживцев. Будто следуя правилу круговой поруки, они не жалели елея. Артемьев – "лучший сыщик, пьяным его не видели" (как следует из материалов дела, 10 апреля 2013 года приказом руководства опера предупредили о неполном служебном соответствии за грубое нарушение служебной дисциплины, которое выразилось в нахождении на службе в состоянии алкогольного опьянения. – Прим. ред.), "с оружием обращался аккуратно", "осведомителей никогда не стращал".

– Что произошло 11 ноября? – спросила судья оперативного дежурного 26-го Эдуарда Лексина.

– Несчастный случай в отделе полиции.

Волкова удивленно посмотрела поверх очков:

– Ну давайте про несчастный случай. Как вы вооружали Артемьева?

– Как всегда.

– У вас «всегда» – по-разному, так что давайте, как тогда было.

– В 9 утра выдал оружие заступающей смене, она пошла на развод. Закончился развод, по рабочим местам разошлись.

– Артемьева видели? В трезвом виде?

– Да.

– Без запаха?

– Не нюхал.

– Да ладно. У оперативников чутье должно быть отличное. За дверью должны чуять. Продолжайте.

– В 10.20 Артемьев привел задержанных за мелкое хулиганство девушек, оформил рапорт. В 12.50 он спустился с лестницы, был возбужден. Сказал, что случилось несчастье, про кровь что-то говорил. Я ему: "Андрюша, чего ты..."

– Ничего не понимаю, – вскипела судья. – «Несчастье», «кровь», «Андрюша». Это так разговаривали два опера? Даже на киноэпопею «Менты» не тянет. Дальше что?

– Мой помощник Гуров поднялся в уголовный розыск. Там действительно несчастье.

– А что за несчастье-то?

– Человек в кресле сидит, не подающий признаков жизни.

– Господа, давайте по-взрослому. Вы все в полиции работаете. Вы все мужчины. У человека дырка в голове, а вы – «в кресле сидит». Он же не уснул. Давайте, Лексин, расскажите-ка нам, как лично вам эта картинка видится.

– Несчастный случай, – упрямо повторил дежурный.

– Патрон был дослан? – неожиданно спросила Елена Волкова.

Повисла многозначительная пауза.

– Не исключаю, – сдался Лексин.

По одной из версий, оперативник выпытывал у Демидова информацию о нераскрытых преступлениях, наставив пистолет, а палец лежал на спусковом крючке. Эта версия появилась почти сразу, и, как стало известно сегодня в суде, Артемьева после гибели Демидова по приказу врио начальника 26-го отдела поместили в камеру административно задержанных, где оперативник и просидел целый день. Освидетельствование состоялось вечером, экспертиза показала алкогольное опьянение легкой степени.

Надежда узнать подробности еще теплилась. Помощник дежурного Александр Гуров первым увидел кабинет Артемьева с телом погибшего:

– На столе, кажется, стояла кока-кола. Спиртным не пахло. Пистолет был в раскрытом нараспашку сейфе. После того, как я посмотрел в кабинет, доложил начальству, что у оперов ЧП.

– Какое ЧП? – теряла терпение судья.

– Просто ЧП. Чрезвычайное происшествие.

– Я знаю, что такое ЧП. У вас в 26-м всегда ЧП. С трагической периодичностью.

– Не всегда, а через год, – уточнил Гуров.

Наконец, подобрался к конкретике:

– Могу предположить, что вследствие неосторожности Артемьев мог это сделать.

– Ну ведь почему-то это произошло? – допытывалась судья.

– Да, кто-то на спусковой крючок должен был нажать, – последовал уклончивый ответ.

– Кто? Полтергейст? У вас есть полтергейст?

– Нет. У нас батюшка был – освящал (в декабре 2013-го, после капитального ремонта отдела. – Прим.ред.). После этого все и началось.

В своей мистике помощник дежурного прав. «Фонтанка» вспомнила, что в марте 2014 года, через несколько месяцев после церковного обряда, почти весь уголовный розыск был задержан за мошенничество. В январе 2015-го в отделе покончил с собой участковый. В ноябре прозвучал выстрел в кабинете Артемьева.

Александр Ермаков, «Фонтанка.ру»