Президент Обама уверен, что Омар Матин, устроивший бойню в Орландо, никак не связан с более крупным экстремистским сообществом, просто начитался в Интернете вредных призывов и пошел стрелять. Отец стрелка убежден, что теракт в гей-клубе никак не связан с религией, просто сын был убежденным гомофобом. Хотя завсегдатаи клуба утверждают, что сам стрелок был геем. Только мрачным и угрюмым.
Никто не хочет признать, что очередная атака, совершенная человеком, присягнувшим на верность Исламскому государству (запрещено в Российской Федерации) – а для надежности он клялся под аудиозапись службы 911, – закономерный итог геополитических и технологических потрясений последних тридцати – сорока лет.
Мир был биполярным, а стал глобальным. Религиозные догматы снова превратились в весомый политический аргумент. Расстояния драматически сократились, высококлассная цифровая аппаратура доступна не только в Токио или Нью-Йорке, но и в Ракке и Абботабаде. Уроженцы Багдада, Дамаска и Пешавара владеют изощренными приемами продвижения своего товара, будь то духи, кроссовки, винтовка М-16 или слава «воина халифата», так же виртуозно, как коренные калифорнийцы и парижане. Эти драматические перемены и привели «орландского стрелка» к гей-клубу «Pulse» 12 июня 2016-го.
Омар Мир Сиддик Матин, гражданин США, родился в Нью-Йорке в 1986 году в семье беженцев из Афганистана. Точно неизвестно, когда семейству Матин было предоставлено право на убежище, но то, что его приняла именно эта страна, вполне соответствует геополитическим реалиям того времени.
Многострадальный архаичный Афганистан не сумел пережить аккуратную модернизацию 60-х. Там уже терпели на улицах девушек в мини-юбках, но не сумели адаптироваться к наличию политических партий. Президент Афганистана Мухаммед Дауд, спихнувший с престола собственного кузена короля Захир-шаха, сумел справиться с исламистскими мятежниками, которые эмигрировали в Пакистан, но спасовал перед пламенными коммунистами и героически погиб. Это случилось в 1978 году.
Стремительные социалистические преобразования вроде земельного передела и принудительного женского образования спровоцировали мятежи, с которыми революционеры сами не справлялись. СССР ввел войска в ответ на просьбу о помощи и дал повод своему сопернику в холодной войне устроить нечто вроде «Вьетнама для Советов».
Для этого надо было поддержать, обучить и вооружить апологетов и сторонников исламизма, шариата и джихада. Не только в Афганистане. На джихад в Афганистане приглашали всех подлинных мусульман в мире.
В холодной войне все средства были хороши. В Белом доме и Капитолии умилялись набожности воинов джихада, которые прерывали деловые встречи для совершения намаза. Хотя тревожный звоночек прозвенел уже тогда: моджахеды, привезенные в Техас для лечения, нападали с ножами на медсестер, облаченных в халатики, которые оскорбляли их религиозные чувства. Для сравнения: даже набожные афганцы, пригретые СССР, не устраивали скандалов на пляжах в Сочи – видимо, допускали, что образ жизни, как и одежда, могут быть разными. Геополитическая логика заставляла терпеть выходки бородатых борцов за свободу и принимать как беженцев их соотечественников. Среди них оказалось в Америке и семейство Матин.
Не случайно, а в результате большой игры в большом биполярном мире.
Семья не бедствовала, хорошие дома, переезды из Нью-Йорка во Флориду, колледж для детей. У «орландского стрелка» степень по уголовному праву, хотя отец семьи так и не сумел правильно заговорить по-английски. Зато в доме много рассуждали о политике, преимущественно об афганской политике. Сиддик Матин выступал на дариязычном телеканале в Калифорнии, брал интервью у афганских кандидатов в президенты и бережно хранил видео, в пресс-службе действующего президента Афганистана Гани вспомнили, что это было в 2009-м, во время провальной предвыборной кампании. До сих пор он ведет собственный видеоканал в FB, где разоблачает коррумпированных лидеров Афганистана и благодарит талибов за последовательную борьбу с «линией Дюранда», которая еще во времена британского владычества в Индии разделила пуштунов между Пакистаном и Афганистаном. Одобренные Талибаном публичные казни, телесные наказания, прочие законы шариата, запреты на музыку и школы для женщин его, видимо, не смущают. Кстати, каждое видеообращение Матина-старшего к своим подписчикам в FB начинается с традиционного «Бисмилляхи рахмани рахим», так что о религии в семье не забывают.
Омар Мир Сиддик Матин рос среди таких семейных разговоров, учился в американской школе, читал американские журналы, смотрел американское ТВ и рекламу. Явно фанател от образа героического «мачо» в духе Шварценеггера и Брюса Уиллиса. Не зря же он занимался бодибилдингом, сидел на стероидах, учился стрелять и мечтал о службе в полиции Нью-Йорка. Правда, он видел себя мачо в «исламском стиле», где ценится покорность и моральное доминирование, отсюда интерес к исламским корням и агрессия в отношении женщин и геев. Агрессия становилась только сильнее из-за осознания им собственной ориентации. Какой уж тут исламский мачо.
Американский плавильный котел дал осечку: соблазнительный образ всемогущая медиаиндустрия навязала, а ценности внедрить в подсознание не удалось, помешала семья.
Ну, и неудачи, трудоустроиться в «NYPD» не удалось, даже имея диплом по уголовному праву, жены отказывались быть покорными и терпеть побои. Вот такой коктейль из современных социальных технологий, голливудских образов, мусульманских традиций и американских разочарований.
Именно на такой или подобный коктейль рассчитана умелая и качественная пропаганда ИГ. Они продают подвиг ради веры так же красиво и соблазнительно, как автогиганты торгуют «Крайслерами» и «Вольво», только их товар в отличие от мертвого железа «духовно насыщенный и религиозно обоснованный», зато продается в привычной глянцевой упаковке, производится и распространяется с помощью новейших технологий.
Сразу после атаки в Орландо ориентированные на ИГ группы в социальных сетях стали постить портреты павшего «героя». Он, скорее всего, рассчитывал, на посмертную славу. Организованная им атака против «неверных» на территории США далеко не первая.
В февральском номере глянцевого журнала ИГ «Дабик» колонка редактора была полностью посвящена прославлению супружеской четы, устроившей в декабре аналогичный расстрел в Сан-Бернардино: много хвалебных слов и фотографий. В других номерах того же журнала, переполненного красивыми фото брутальных исламских мачо, прославляли авторов атаки на Париж, участников расстрела в Шарли-Эбдо, террориста, захватившего модное кафе в Сиднее, и даже тех американцев, кто неудачно попробовал напасть на выставку антиисламских карикатур в Техасе.
Еще в каждом номере весьма качественного журнала, разлетающегося по миру со скоростью «клика», повторяют призыв халифа ИГ ал-Багдади к «подлинным мусульманам», где бы они ни жили: «Приносите клятву и атакуйте неверных, особенно в Рамадан, чтобы сделать их жизнь невыносимой, Аллах наградит вас раем, а единомышленники прославят в глянце и в песнях». Те же призывы повторяются в закрытых группах в соцсетях.
Очевидно, совсем не просто так «орландский стрелок» зафиксировал свою присягу ИГ на аудиозаписи службы 911. Может, и впрямь связаться напрямую с парнями из Ракки и эл-Фаллуджи ему не удалось. Но он хотел, чтобы о клятве халифу писали и говорили.
Так выглядит террор на краудсорсинге.
Геополитика, возвращение религии в политику, технологии и алчность превратили планету в большую, охваченную войнами деревню.
С помощью ушлых пиарщиков, тотальной рекламы и Интернета можно продать что угодно кому угодно, даже образ жизни. С помощью «всесетевого», умело спланированного призыва удается набрать добровольцев-астрономов для наблюдения за звездами, хипстеров для битвы подушками и барышень для участия в телешоу «Ублажи олигарха». Все такого рода кампании просчитываются, планируются и контролируются.
Отчего тогда исламистский террор на краудсорсинге с самых высоких трибун называют чем-то доморощенным и неорганизованным? А главное – не имеющим никакого отношения к геополитике, войнам на Ближнем Востоке и глобализации?
