ПоделитьсяНесмотря на многообразие институтов поддержки стартапов, получить у них средства не менее трудно, чем кредит в банке. «Фонтанка» выяснила, кто готов давать деньги начинающему бизнесу и как на этом зарабатывает.
На фоне сохраняющейся высокой стоимости банковских кредитов петербургские предприниматели все чаще обращаются к альтернативным источникам финансирования новых проектов — краудфандинговым платформам, бизнес-инкубаторам, акселераторам и венчурным фондам. Однако распространенные на Западе модели пока не дают значимых результатов в российских условиях. Предприниматели сетуют на недоверчивость инвесторов и желание не напрягаясь получать сверхприбыли, те, в свою очередь, — на отсутствие оригинальных проектов.
Краудфандинг: миллионы только для БГ
Самый простой способ привлечь средства без обращения к банкам — это краудфандинговые платформы. Инвесторами здесь выступают обычные люди. Это могут быть те, кто напрямую заинтересован в том, чтобы новый продукт появился, или просто готов предоплатить его, чтобы потом получить скидку или иную преференцию. Сам сервис зарабатывает на комиссии с успешных проектов — как правило, в пределах 10% от набранной суммы.
Однако выскотехнологичная реализация принципа «с миру по нитке», несмотря на кажущуюся простоту, пока по сути не стала реальным инструментом финансирования стартапов. После бума краудфандинговых площадок в 2010-2012 году в России осталось всего два работающих ресурса – Planeta.ru и Boomstarter.
На сервисе Boomstarter всего 13 активных проектов в Северной столице, на Planeta.ru – 44. Из них только две бизнес-истории — кафе-кондитерская «Сладкий Пряня» и производитель нейростимуляторов Brainstorm, остальные — предложения скинуться на издание книги или альбом, а также социальные проекты.
Средства, которые пытаются собрать с помощью краудфандинга петербуржцы, невелики. Исключение составляют проекты профессионалов, которые делаются скорее с рекламными целями, нежели из-за реальной нужды в деньгах. К примеру, абсолютный рекордсмен по Северной столице — Борис Гребенщиков, который набрал для нового альбома 7 млн рублей (40% от всей суммы, набранной всеми петербургскими проектами в 2015 году). У настоящих стартапов результаты скромнее — как правило, не более 500 тыс. рублей. Для сравнения, на американских аналогах Kikstarter и Indiеgogo суммы куда серьезнее. К примеру, создателям «магазина без упаковки» In.gredients удалось привлечь $15 455 через сервис добровольных пожертвований indiegogo.com в США в 2013 году (более 500 млн рублей по курсу того года).
Однако нашим соотечественникам собрать и в тысячу раз меньшие суммы не всегда удается. Поэтому российские краудфандинговые платформы, зарабатывающие на комиссии, вынуждены идти на послабления. К примеру, Planeta.ru решила смягчить принцип «все или ничего» (проект получает деньги, только если за отведенное время соберет всю сумму. — Прим. ред.), разрешив собрать половину суммы, при условии, что этого хватит на реализацию идеи. Boomstarter в этом году запустил возможность бессрочного размещения.
«Пока в России краудфандинг — это, скорее, не инструмент сбора денег, а способ некоего исследования целевой аудитории, а также возможность заинтересовать профессионального инвестора», – комментирует Тимофей Глинин, автор проекта по производству нейростимуляторов Brainstorm.
Однако дело вовсе не в нежелании рядовых россиян вкладываться в стартапы, считают создатели площадок. «У нас люди не менее щедрые, средний чек платежа в пересчете на доллары не меньше, чем на американских площадках. Но в России самих инвесторов меньше, потому что меньше интернет-пользователей и многие люди до сих пор боятся платить картами», – объясняет создатель Boomstarter Евгений Гаврилин.
Впрочем, сами предприниматели не всегда грамотно пользуются сервисом. «Многие авторы не пиарятся, считая, что достаточно просто разместить объявление и деньги потекут сами собой», – говорит Евгений Гаврилин. При этом некоторые проекты снабжены такими описаниями, что снабжать деньгами их совсем не хочется. «Краудфандинг — это отнюдь не легкие деньги», – соглашается Тимофей Глинин. В частности, Brainstorm, набравший за месяц 900 тыс. рублей на Boomstarter, начал готовиться к размещению заранее — раскручивал группы в социальных сетях, проводил презентацию своего проекта на GeekPicnic, снимал проморолик и так далее.
Но количество инвесторов и проектов растет — даже несмотря на кризис. По данным Planeta.ru, за первое полугодие 2016 года петербуржцы вложили через площадку 5,4 млн рублей, что на 42% больше, чем за тот же период 2015 года. «Конечно, пока основная часть проектов — это сбор средств на выпуск альбомов и социальные проекты. Но в США краудфандинг тоже начинался с музыки. И у нас бизнес подтянется», – говорит представитель площадки Василина Горова. Boomstarter также фиксирует рост, но конкретных цифр на момент публикации предоставить не смог.
Бизнес-инкубаторы: до Alibaba еще не доросли
Власти Петербурга также обещают не оставить начинающих бизнесменов без поддержки, предоставляя им услуги двух бизнес-инкубаторов. Суть модели в том, что, давая подающим надежду проектам помещения на льготных условиях и организуя для них встречи с потенциальными инвесторами, город получает возврат в виде налоговых платежей.
Резидентами «Первого городского бизнес-инкубатора», который курирует комитет по развитию потребительского рынка, могут стать как компании, так и индивидуальные предприниматели, зарегистрированные на территории Петербурга не более двух лет. Необходимо только подать заявку и приложить бизнес-план в произвольной форме. Своим участникам организация сдает в аренду площади со ставкой от 243,75 руб./м2 в месяц. Срок «инкубационного периода» – три года. Согласно информации на сайте, сейчас у инкубатора около 40 резидентов. Всего в 2014-2015 годах 17 проектам удалось привлечь инвестиции в размере 23,5 млн рублей.
В «Ингрии», которую курирует комитет по промышленной политике, условия отбора жестче: прежде чем попасть в инкубатор, проекты должны пройти экспертизу на инновационность. «У нас с «Первым городским бизнес-инкубатором» разный подход. Они просто помогают малому бизнесу найти клиентов, улучшить бизнес-модель. Мы же работаем со стартапами, которые потенциально могут вырасти в что-то большее», – комментируют в «Ингриии». Срок программы также составляет три года. Стоимость рабочего места — 2,5 тыс. рублей в месяц в общем пространстве, 5 тыс. рублей в офисе. В 2009-2015 годах через инкубатор прошли 300 компаний, 100 после этого остались на рынке, а 67 удалось привлечь инвестиций в размере 1,95 млрд рублей.
Свой бизнес-инкубатор есть также у университета ИТМО. Чтобы попасть туда, проект должен быть так или иначе связан с научно-образовательной деятельностью университета. В настоящий момент в нем три резидента.
Впрочем, на встрече со студентами ИТМО гуру российского бизнеса Олег Тиньков отсоветовал начинающим предпринимателям идти в бизнес-инкубатор. «Там место разве что бройлерам», – заявил он с высоты своего авторитета.
Действительно, само по себе присутствие в бизнес-инкубаторе отнюдь не дает гарантии привлечения инвестиций. Громкими историями успеха городские организации пока похвастаться не могут. Однако ничего страшного в том, что мы пока не смогли вырастить российский Google или Alibaba, нет, считают в «Ингрии». «Не все по-настоящему важные разработки попадают в поле зрения общественности. Часть из них просто не предназначена для массового рынка, часть сразу ориентируется на технически готовый зарубежный рынок», – говорит директор бизнес-инкубатора Полина Лукьянова. По ее словам, среди успешных (по объему привлеченных инвестиций) выпускников – сервис для поиска работ ИТ-персоналом ResumUP, образовательные робототехнические конструкторы ScratchDuino, сервис по продаже билетов Radario, образовательный проект «Лекториум».
Акселераторы и венчурные фонды: сначала деньги, потом инвестиции
Согласно «Стартап гиду», подготовленному компанией iDealMachine, в Петербурге насчитывается шесть акселераторов и восемь венчурных фондов, которые готовы вкладывать в бизнес на начальных стадиях. В идеале модель предполагает предоставление небольших (до 2 млн рублей) инвестиций в обмен на долю в проекте (5-10%). Однако входить в капитал стартапа на начальной стадии такие компании зачастую не торопятся и зарабатывают не столько на раскручивании проекта и последующей перепродаже, сколько на консультационных услугах.
К примеру, Фонд поддержки молодых специалистов и предпринимателей указывает на своем сайте о готовности предоставить одобренному им проекту 1,4 млн рублей инвестиций, но из них 600 тысяч в виде сервиса по акселерации. «При этом они вкладываются, когда продукт уже есть и есть первые продажи. Просто с идеей приходить бессмысленно», – делится опытом взаимодействия с организацией разработчик мобильного приложения Алексей Иванов.
Стартап-акселератор и венчурный фонд iDealMachine заявляет на своем сайте, что занимается инвестированием на ранних стадиях в наукоемкие и IT-проекты. «За четыре года работы на рынке мы проинвестировали в 23 компании, девять из которых привлекли инвестиции следующих раундов и активно масштабируются», – отмечают в организации.
Но, по словам участников рынка, в 2016 году фактически организация перестала вкладывать деньги на ранних стадиях, сосредоточившись на предоставлении платных консультационных услуг. При этом организация продолжает устраивать смотры стартапов. По словам принявших в них участие, в итоге им сообщают, что пока вложиться в их начинание фонд не готов, но может помочь улучшить проект – за умеренную плату.
В самой компании вопрос о размере средств, инвестированных в прошлом и в текущем году, оставили без комментария, но подтвердили, что зарабатывают на платных услугах, которые продают не только стартапам, но и инвесторам. «К сожалению, прибыль от продажи долей (в стартапах. — Прим. ред.) – это долгая история, в особенности учитывая сегодняшние рыночные реалии, поэтому коммерциализация акселерационной программы – это наш ответ кризису», – пояснил Сергей Фрадков, управляющий партнер iDealMachine.
Другие акселераторы также не слишком активно инвестируют в начинающий бизнес. Так, акселератор для ИТ-проектов SumIT в 2015 году выпустил девять проектов. Однако реальных денег эти компании не получили — только экспертную поддержку проектов. Акселератор для hardware-проектов Future Technologies помогает своим участникам с получением грантов, но сам не инвестирует, рассказали в бизнес-инкубаторе университета ИТМО (также занимается взаимодействием с акселерационными программами).
Но это связано не с кризисом, а с насыщенностью рынка и качеством самих стартапов. «Многие фонды и акселераторы стали смотреть в сторону Запада или менее развитых с точки зрения стартап-движения стран, там все еще можно найти что-то нестандартное, в то время как Россия переполнена копикэтами», – говорит директор бизнес-инкубатора ИТМО Елена Гаврилова.
Однако при таком подходе появление новых бизнесов неминуемо тормозится. «Фонды можно понять, они хотят заработать, поэтому смотрят на относительно готовые и работающие проекты. Но мы рассчитывали привлечь инвестиции как раз чтобы оставить основные работы и посвятить все время созданию продукта, и через 2-3 месяца презентовать его более серьезному инвестору», – говорит Алексей Иванов. Сколько времени уйдет на это теперь, предприниматель предсказать затрудняется. «Но если идея востребована, она будет актуальна и через восемь лет», – уверен он.
Галина Бояркова, «Фонтанка.ру»
