Колесим по Финляндии (часть вторая)

Не спешите утверждать, что вы знаете Финляндию, если не были в Лапландии и других отдалённых уголках страны. «Фонтанка.fi» продолжает автопутешествие длиной в 4 тысячи километров, чтобы увидеть Чёртову пашню, побывать в гостях у художника-рыси и на миг затеряться в молчаливой толпе Тихих людей.

В первой части мы рассказали о том, чем славятся жители Ямся, почему финны выбирают тайских жён, где добывают самое яркое золото Суоми и что называют седьмым чудом света в Финляндии.

Чертова пашня

Русские туристы любят Лапландию зимнюю, а между тем осенняя таит гораздо больше сюрпризов.

Сопки Пааллас-Юллястунтури, третьего по величине национального парка Финляндии, – это никогда не прекращающаяся песня ветра. Она начинается у подножия и сопровождает до конца вершины. Непродуваемая спортивная одежда и трекинговые ботинки будут очень кстати. По дороге то тут, то там встречаются «чертовы пашни» – словно великаны плеснули на землю из ведра вместо воды камни. Они «разлились» по земле странным узором, а со временем покрылись причудливыми узорами лапландских мхов. На этой возделанной чертом пашне никогда ничего не может вырасти. Она невероятно красива, но малопригодна для легкой ходьбы.

На сопке Химмелриики, или, как ее еще тут называют, «Государстве неба», можно увидеть сейды. Некоторые очень старые, покрытые мхом, другие лишь недавно сложены путешественниками. Культ этих каменных саамских «скульптур» исследован не до конца, отсутствие знания рождает мифы. Одна саамская легенда гласит, что рыбаки, уходя в море, оставляли в этих сооружениях часть своей души и веру в возвращение, другая говорит о том, что сейды для саамов – недоступный загробный рай. Общепринятая версия намного проще: сейды обязаны своим появлением леднику, который придал камням замысловатую форму.

Иногда к художнику-рыси заезжал Кекконен

Это только из иллюминатора самолета кажется, что Лапландия – сплошной ковер. На земле все иначе, постепенно начинаешь привыкать к указателям на саамском языке, и их названия первыми рассказывают о том, какой пейзаж ждет впереди. Kuivajoki – сухая река, Kalajoki – рыбная река... А если в названии tunturi («сопка») встречается слово oaivi (по-саамски «голова»), значит, ждите впереди голую вершину.

Забираемся в глушь, за одну из таких лысых вершин. Сотрудница музея художника Рейдара Сярестёниеми в местечке Кауконен сетует на то, что сюда редко заезжают русские туристы, хотя рядом расположены горнолыжные курорты Юлляс и Леви, а спорт было бы так полезно сочетать с культурой.

Рейдар Сярестёниеми считал, что «в цвете глубина может насчитываться километрами». Так и рисовал – ярко, пышно, бездонно. И жил, не обращая внимания на общественное мнение, – имел не ту сексуальную ориентацию, нарушал все законы строительства (тонны воды огромного бассейна на втором этаже дома, построенного из того самого кело – дерева умерших сосен, покоились прямо над гостиной первого этажа), называл себя рысью и рисовал автопортреты в образе этого животного. Говорил: «Часы идут как хотят, а я живу как хочу». Учился с 1947 по 1952 год в Финской академии изящных искусств в Хельсинки, в 1956 – 1959 годах – в Институте имени Репина в Ленинграде, но уехать насовсем из Кауконена так и не смог, утверждал, что «художнику нужно жить в том мире, откуда он черпает вдохновение».

Министерство окружающей среды Финляндии называло место его усадьбы одной из самых ценных пейзажных зон страны, президент Кекконен заезжал к художнику в гости. А русских туристов здесь действительно пока еще очень мало, а жаль.

По тропе медведя

Покидать Лапландию грустно. Финны говорят, что, уезжая отсюда, ты оставляешь часть себя. Путь по-прежнему поражает природной красотой, он идет через национальный парк Оуланка.

Вход в него бесплатный, как и парковка Савилампи (Savilampi). В кафе перед входом на территорию национального парка можно за 5-6 евро отведать ароматного горячего лососевого супа с теплым хлебом и пуститься в путь. Дорога лежит в каньон реки Оуланка – скалистое ущелье. Примерно через 3,5 километра от парковки природная тропа «Малый медвежий круг» приводит к величественному и мощному ревущему девятиметровому водопаду реки Китка/Kitkajoki.

Нагулявшись и изрядно устав, ночуем в популярном среди русских туристов горнолыжном центре «Рука», выезжаем сразу после завтрака и долго едем на север, в сторону Куусамо, и дальше к городу летнего фестиваля классической музыки Кухмо, а параллельно на тысячи километров тянется российская граница...

Страна Тихих людей

А вот такого мы точно не ожидали. Не доезжая до Куусамо, останавливаемся как по волшебству на шоссе № 5. Что это? Тысячеглавая толпа Тихого народа встречает молчанием. Приветливая продавец в магазине сувениров рассказывает, что «по утрам, когда свет ложится на фигуры сзади, они выглядят угрюмыми и агрессивными, в полдень, напротив, приветливыми, а особенно красивыми, когда солнце уходит на запад». Ветер развевает одежды, треплет волосы из дерна на земляных головах. Ощущение немного жуткое – кажется, что Тихие люди живут своей странной жизнью. Оно усиливается, когда проходишь сквозь толпу, все дальше и дальше удаляясь от трассы... такое чувство, что и ты становишься одной из этих фигур. Где-то там остается шоссе, проносятся автомобили, в кафе рядом с тысячеглавой толпой на огромном противне пекутся ароматные блины, но все это уже кажется нереальным, далеким и ненужным...

Автор этой мистерии – выходец из этих мест, хореограф Рейо Кела, создающий уникальные танцевальные произведения, которые исполняются на театральных сценах, в галереях, лесах, на болотах. Его самый короткий танец длится полторы секунды, самый длинный – 164 часа. Он уже давно не живет в Суомуссаллми, гастролирует по всему миру, но малую родину не забывает. Рейо часто спрашивают, что он имел в виду, создавая Тихих людей, но мастер всегда уходит от ответа: «Каждый ищет ответ на вопрос сам, согласно собственным ощущениям». И лишь когда дважды в год фигуры переодевают, снимая старые, испорченные ветром и дождем одежды, меняя головы из дерна, на поле остается тысяча крестов. Одежду приносят жители Суомуссаллми, а за сохранение Тихих людей отвечает молодежная мастерская коммуны.

Ново-Валаамский монастырь

Въезд в Ново-Валаамский монастырь встречает чистым перезвоном колоколов, которые были вывезены монахами со Старого Валаама.

Ежегодно в обитель приезжает более 160 тысяч человек, поэтому и монастырский быт во многом ориентирован именно на паломников. Менеджер на ресепшене предлагает на выбор отель, студенческое общежитие или гостиницу.

Обстановка в комнатах аскетична. Молитвослов на столике у кровати, Библия на финском, детские книжки на православные темы, обязательный фонарик для прогулок по территории. В 21:00 на территории монастыря выключается свет, и темная обитель погружается в абсолютную тишину. Утренний монастырский завтрак – это ржаной хлеб, мюсли, каши, свежие овощи, сыр, рыба, яйца, варенье, сок, молоко, кофе, чай, заваренный по особым монастырским рецептам. Стены трапезной расписал один из самых известных в России иконописцев – архимандрит Зинон, когда гостил здесь в 1990-м году. Работы его кисти украшают и нижний храм Феодоровского собора, который расположен недалеко от Московского вокзала Санкт-Петербурга.

– Монахов у нас немного, – поясняет архимандрит Сергий, – сейчас братия состоит из восьми человек, и только пять из них постоянно живут в монастыре. Кто-то служит в женской обители Линтула, кто-то преподает в университете Йоэнсуу. Сегодня Валаам – не только главная святыня православной Финляндии, но и непререкаемый авторитет в вопросах веры и «поставщик» архипастырей Финской православной церкви.

В монастырском магазине «Туохус» («Свечка») продают маленькие, тонкие свечки с неповторимым медовым запахом. В «Туохусе» также есть грамматика карельского языка и Библия на карельском. Монастырские вина делают прямо в Ново-Валаамском монастыре. Их изготовлением занимаются и монахи, и трудники. Делают их из смородины, общая площадь ягодных полей монастыря составляет 50 га.

Если же вы хотите отдохнуть от светскости, вернуться в прошлое и ощутить подлинную благодать, пройдите на монастырское кладбище – место последнего упокоения валаамских старцев.

Там все настраивает на высокий лад, как и вершина Коли, на которой нам еще только предстоит остановиться на ночевку в отеле. А потом наш путь пройдет через город оперного фестиваля Савонлинну и самую большую деревянную церковь страны Керимяки...

И вот мы держим путь на Хельсинки, одометр говорит о том, что мы проехали почти четыре тысячи километров. Наш слегка приплюснутый круг замыкается. За время пути мы посетили большинство финских провинций и поняли одну простую вещь: страна на самом деле огромна и по-прежнему гостеприимна, нужно просто взять карандаш и проложить новый – свой собственный – маршрут. Тем более что впереди руска – самое красивое время года. С севера на юг краски становятся всё ярче и ярче и достигают апогея в Лапландии. Именно ранней осенью многие финны, которых в стране называют ruska-turistit, едут за Полярный круг послушать своё сердце, полюбоваться северным сиянием и признаться в любви к своей стране.