ПоделитьсяВ Упсала-Цирке готовится к премьере спектакль «Я – Басё» по мотивам японских трёхстиший хокку, в котором участвуют дети с синдромом Дауна. В Музее Анны Ахматовой открылся проект-квест для подростков по произведениям братьев Стругацких «В предлагаемых обстоятельствах..». В этом году увидела свет постановка «Колино сочинение», в основу которой легло стихотворение мальчика с синдромом Дауна и которая стала театральным открытием Петербурга. Все эти события объединяет один человек – режиссер Яна Тумина – многодетная мама и мама особого ребенка.
С петербургским режиссером Яной Туминой мы говорили в Музее Анны Ахматовой в Фонтанном Доме – поздним вечером, за два дня до открытия ее нового проекта в рамках фестиваля «Детские дни в Петербурге» – проекта-квеста по произведениям братьев Стругацких «В предлагаемых обстоятельствах..», адресованного подросткам. Говорили под стук молотков – монтаж выставки для квеста шел допоздна.
А совсем скоро, тоже в ноябре, в Упсала-Цирке состоится еще одна премьера – спектакля «Я – Басё». Тоже абсолютного эксперимента – там будут играть ребята-актеры основного состава Упсала-Цирка и дети с синдромом Дауна из нового творческого центра Упсалы «Я-Пакитан». Средства на спектакль также собираются способом краудфандинга и помочь может каждый – сбор идет на платформе "Планета.ру" https://planeta.ru/campaigns/wearebasho/about.
В этом году Яна поставила спектакль «Колино сочинение», ставший одним из театральных открытий года в Петербурге. Спектакль, о котором не раз писала «Фонтанка», спектакль, в основу которого легли стихи московского мальчика Коли Голышева – ребенка с синдромом Дауна. Эта история для Яны – многодетной мамы и мамы такого же особого ребенка – очень личная.
О личной истории, о нынешних проектах мы и говорили с режиссером.
- Яна, почему «Я – Басё»? Именно так, а не иначе?
– Я провела год в репетиционном процессе, в общении с детьми, это для меня сейчас самый трепещущий проект. А какие получаются костюмы и декорации – в них ощущение тончайшей красоты. Почему назвали мы наш спектакль именно так? Вот мы говорим: «Я – Пушкин, ты – Пушкин, он – Пушкин». То есть, получается, присваиваем себе имя великого поэта или, читая стихи, пропускаем их через себя. Мы произносим простое и ясное, гениальное в своей простоте и ясности хокку – и это момент нашего соучастия в этой простоте и гениальности, нашего проявления.
- Как совпали особые ребята и трехстишия Басё?
– О совпадении – это еще вопрос. Я надеюсь, что оно получится. В этих стихах для нашего уха есть такая наивная простота, кажется – и я так могу, но это обманчиво. Попробуйте вот так соединить слова. Мало кто знает вообще, что хокку читают два раза подряд – чтобы проникнуться ощущением.
Дети особые – простые сердца, которые могут так открыто радоваться, так искренне обижаться, быть такими отходчивыми, не затаивая обиду, каждый раз встречая тебя радостью нового дня. Весь этот год, что мы создавали «Я – Басё», они приходили из школы, уставали, кто-то заболевал, выздоравливал, снова приходил. Но вот самое главное качество – они обнимали при встрече каждый раз так, как будто бы вы с ними только что родились, только что возникли в этом мире. Вот я так со своим Сёмой каждое утро здороваюсь – и мне это столько сил дает. По сравнению со всеми испытаниями – это счастье.
Поделиться-Яна, так летит время – уже больше года прошло, как ты взялась за создание «Колиного сочинения» – спектакля, на который натолкнули стихи мальчика с синдромом Дауна Коли Голышева. Ты хотела создать историю про любовь, про красоту. Все получилось – и деньги собирали на спектакль, и ты с художниками и актерами работала вдохновенно, и признание пришло. Что меняется в людях, когда они смотрят «Колино сочинение»?
– Я создавала «Колино сочинение» ради простой истории, лиричной, открытой, очень личной. Отклик получился. Людям нужна такая прозрачная и сентиментальная в хорошем смысле слова история. Все равны перед любовью и смертью – вот о чем мы хотели сказать, это смысл самой истории – и семьи Коли, и его стихов, и моей семьи, и моей истории.
ПоделитьсяБыл однажды в жизни спектакля «Колино сочинение» случай, который меня тронул. После спектакля в фойе театра «Кукольный формат» все могут написать отзыв. Текстов с прекрасными словами набралось уже много. Но вот один, это был не отзыв, а письмо Коле. Оно начиналось так: «Здравствуй, Коля, мне много-много лет..». Письмо было написано таким детским почерком круглым. Человек рассказал, как всю жизнь его считали дураком, ему одиноко, а вот стихи и спектакль вернули ему ощущение присутствия родителей, которых уже нет, защиту, память о любви. В этом был смысл этого наивного письма.
Я даже догадалась, кто написал – на спектакле сидел очень большой взрослый человек в яркой оранжевой куртке и в очках с толстыми стеклами. Потом он зашел к актерам, сказал «спасибо». Такой сюжет в сюжете я сразу увидела. О том, как любовь уже ушедших родителей хранит человека, как важно, чтобы ребенок рос в любви, чтобы потом ему было легче.
-Ты берешься рассказывать истории, где и дети особые, и люди заболевают смертельно. Но ты так всегда говоришь о надежде, о вере в чудесное. «Трюк» в «Театре за Черной речкой» по книге «Оскар и Розовая Дама» Эрика-Эмманюэля Шмитта тоже про это.
– Книгу Шмитта мне принесли, когда мы делали спектакль о подростках и для подростков «Один на один» здесь, в Шереметевском саду Музея Анны Ахматовой в Фонтанном Доме. Студент принес и сказал: «Яна Марковна, это ваш материал». А я знала, что это гипертрофированно сентиментальный материал. Кнечно, я прочитала, рыдала безутешно и смеялась. И сказала себе – стоп, внимательно посмотри, в каких местах ты смеешься и почему.
Я пересмотрела все спектакли по этой книге, которые смогла найти в Сети – и в кукольном театре, и в прочтении Алисы Бруновны Фрейндлих. Потом решила, что сценография должна быть обязательно Эмиля Капелюша, а в спектакле должна играть актриса Марина Солопченко, что будут и куклы, и актеры. Но что играть? У меня родилась простая мысль – кому такая книга больше всех нужна, кому она поможет дать силы, вернуться к жизни? И я ощутила, что этот текст, эти слова нужны, просо необходимы самой забулдыжной, отчаявшейся душе, которая живет на отшибе собственной памяти. И вот если бы эта книга попала к такому человеку, переживающему настоящее отчаяние, то она могла бы изменить его жизнь.
Так появилась героиня, которую играет Марина Солопченко – забулдыга, бывшая циркачка, брошенная всеми, живущая в вагончике. Она находит под Рождество на своем пороге больничный мешок – такой, куда складывают вещи ушедших людей. В мешке куклы, которые мог бы сделать ребенок, какие-то письма. В общем, вещдоки чьей-то судьбы. И одинокая отчаявшаяся душа начинает раскручивать эту историю, попадает в нее. Такая сложная партитура у «Трюка». Мы постарались, избегая сентиментальности, не бояться быть сентиментальными, мы работали с текстом очень подробно и бережно, превратили его в драматургию. Почему «Трюк»? В тексте есть фраза Оскара, когда он, увидев рассвет, и поняв тайну – что на мир надо смотреть, как будто видишь его в первый раз, пишет письмо Богу: «Не мог бы ты повторить этот трюк для моих родителей». Ничего лучше этого названия к нашему спектаклю придумать было нельзя. Да, «цирк» нашей жизни, акробатика выживания, но трюк – это продуманный закон, иначе ничего не получится. И если у чуда есть некий закон, то мы можем делать чудеса друг для друга, настоящие чудеса.
- В минувшем году в саду Фонтанного Дома появился шатер – в нем впервые был показа спектакль о подростках и для подростков, ну, не только для них, конечно, – «Один на один». Такое творение на основе записей в соцсетях, личных историй. Было жаль, что нельзя шатер еще подольше продлить. И хорошо, что спектакль теперь переехал в театр Фонтанного Дома – Музея Анны Ахматовой. Ты продолжаешь разговор с подростками и сейчас здесь же, Фонтанном Доме, начинает жить новый проект – путешествие-квест «В предлагаемых обстоятельствах...». Почему Стругацкие?
– История диалога с подростками прижилась и проросла здесь, в Фонтанном Доме. В музее почувствовали, что мы – я, художницы Маша Небесная и Женя Исаева – можем брать ответственность обращения к подросткам. Этот проект для меня, если честно, материал на сопротивление – я не люблю фантастику.
- Но Стругацкие – не только фантасты, они философы.
– Да, но все равно для меня с точки зрения литературы это совсем необаятельно. «Один на один» – это была полностью наша история. А здесь – мы отказались от спектакля, сделали действо, в котором интерактивная, сюжетная выставка – основное событие. Она дает эмоциональный опыт прохождения по всему пространству, а в финале – диспут, когда можно проанализировать, поговорить о полученном опыте.
- Не смущает, что большинство подростков Стругацких не читало?
-Так и есть. Мы это понимаем, но постарались придумать все таким образом, чтобы посещение «В предлагаемых обстоятельствах…» стало очень мощной провокацией – к чтению, размышлению над неисчерпаемыми темами, вечными и остро касающимися сегодняшнего дня.
ПоделитьсяМы говорим о человеческих чувствах, человеке во Вселенной, о том, как человек принимает решения и надо ли их принимать за кого-то. Этот проект для меня совершенно непредсказуем. Я как режиссер придумывала его как целую машинерию вместе с художницами, сотрудниками Музея Анны Ахматовой в Фонтанном Доме – как же рассказать так, чтобы зацепило подростков от тринадцати и старше.
Один из моих сыновей, которому тринадцать, я его всегда прошу помочь – почитать, рассказать, что думает, так вот он сказал, что лучше всего понял «Пикник на обочине», хотя в нашем проекте узнаваемы и «Улитка на склоне», «Жук в муравейнике», «Трудно быть богом», «Гадкие лебеди», «Обитаемый остров» с его излучающими башнями. Стругацкие же создали целую Вселенную, и задали много вопросов, на которые нет однозначных ответов.
Беседовала Галина Артеменко