ПоделитьсяНа заседании Совета по культуре в Петербурге президент обсудил с деятелями искусства мечты. Кого-то они приводят в якутскую тюрьму, кого-то - к победе над «Википедией» и покемонами.
Самый драматический момент Совета по культуре, который Владимир Путин 2 декабря провёл в Петербурге, случился через час после начала встречи. Режиссёр Александр Сокуров после долгой и не очень вдохновляющей речи о поддержке отечественного кино разразился монологом.
«У меня есть сердечная просьба – давайте решим проблему Олега Сенцова. Он осуждён на 20 лет лагерей. Режиссёр должен сражаться со мной на кинофестивалях, но не сидя в нашей северной тюрьме», – сказал мэтр.
Президент выглядел холодным и неприступным. Судьба украинца Сенцова, отбывающего срок в Якутии за подготовку теракта в Крыму, явно главу государства интересовала. Но не в том ключе, чтобы его освободить. «Мы должны исходить из того, что живем в правовом государстве и вопросы такого рода должны решаться судебной системой, – начал издалека президент. – Сенцов осужден не за творчество. А за то, что взял на себя совершенно другие функции… фактически посвятил свою жизнь террористической деятельности. Дело не в его позиции, не в том, что он думает по поводу событий в Крыму. Дело в его намерениях и подготовке противоправных действий».
Разговор шёл в белоколонном зале Президентской библиотеки – бывшего Синода. За овальным столом пантагрюэлевской величины собралось больше полусотни режиссёров, танцоров, писателей, музыкантов – тех, кто создаёт культурное лицо страны. Все они молчали.
Но Сокуров не отступал: «По-русски, по-христиански прошу. На Сенцове смертей нет».
«Слава богу, что нет, но могли бы быть», – отрезал Путин. А затем поинтересовался, когда же наконец режиссёр переведёт на русский язык фильм «Фауст», изначально снятый на немецком: «Пока картиной наслаждаются только ваши немецкоязычные зрители. Смените гнев на милость!»
«Кто, когда и что пытался запретить?»
По отношению к Сенцову президент оказался непреклонным, но вот в вопросе о театральной цензуре проявил интерес к диалогу. На то, что у российской Мельпомены не всё в порядке со свободой слова, главе государства открыл глаза актёр Евгений Миронов. В качестве примера он сослался на скандал с постановкой рок-оперы «Иисус Христос – суперзвезда» в Омске и проблемы с гастролями театра «Сатирикон» в Петербурге.
Сначала Владимир Путин не поверил: «Кто, когда и что пытался запретить?» Потом уточнил свою позицию: «Срыв гастролей – это не запрет. Тут всегда очень тонкая грань между тем, что я назвал бы опасным эпатажем, и свободой творчества. Всё зависит от чувства такта. Чиновники часто действуют не потому, что хотят хватать и не пущать. А потому, что не хотят, чтобы у нас трагедии появились такие, как расстрел редакции «Шарли Эбдо» в Париже».
Затем президент попросил у своих помощников справку и добавил: «Ещё в советское время рок-опера про Иисуса считалась классикой, и её никто не запрещал, но и старался особенно не продвигать. Считалось, что это религиозная пропаганда». А в конце встречи Путин согласился на предложение худрука Александринского театра Валерия Фокина создать специальный совет во главе с министром культуры Владимиром Мединским и театральными деятелями. Новый орган поможет «оперативно решить вопросы разных напряжений».
«Не нарушайте КЗОТ»
В остальном глава государства был с культурными деятелями, как никогда, вежлив, предупредителен и любезен. Представительнице ВООПиК Галине Маланичевой пообещал открыть в Москве музей Владимира Даля, главу Эрмитажа Михаила Пиотровского похвалил за создание 3D-модели Пальмиры, а художественного руководителя Мариинского театра Валерия Гергиева – пожурил за больную ногу.
Дирижёр пришёл на заседание президентского совета, хромая после операции. «Валерий Абисалович, КЗОТ не нарушайте. Не работайте, когда врачи вам не разрешают этого делать. Или хотя бы вспомните практику Евгения Мравинского, который дирижировал, немножко сидя. Хотите, я вам стул специальный подарю?» Гергиев только поморщился, объяснив, что «как-нибудь выкрутится».
Худрук Мариинки обещал уместить свою речь в одну минуту («у музыканта главное – чувство времени»), но говорил целых пять. Он сформулировал свою просьбу так: «У меня есть мечта – дожить до того дня, когда в филармонических залах будут рояли отечественного производства. Без вашего вмешательства тут перспективы – нулевые. Мариинский или Большой театр могут заплатить за рояль 17 – 20 миллионов рублей, но не наши региональные коллеги. Может быть, этим заинтересуется бизнес-элита. Когда-то рояли выпускались в Москве, Таллине, Сибири», – отметил дирижёр.
«У меня есть мечта»
Фразу «У меня есть мечта», впервые произнесённую в 1963 году христианским проповедником Мартином Лютером Кингом, культурная элита 2 декабря повторяла часто. Мечты у всех были разные.
Координатор движения «Архнадзор» Константин Михайлов мечтал о том, чтобы национальный лидер нашёл «некоторое количество времени» и собрал за круглым столом представителей всех ведомств, ответственных за культурное наследие. И задал бы вопрос: «Зачем вы это сделали?», и показал бы фотографии и чертежи, и спросил бы снова: «Как принимались эти решения?»
Президент Фонда Достоевского Игорь Волгин грезил, чтобы Владимир Путин возглавил оргкомитет по подготовке к грядущему 200-летнему юбилею классика: «Если бы вы согласились, это было бы замечательно… Достоевский был бы очень рад». – «Если бы я все возглавлял, то пел бы уже бы не «О, жалкий жребий мой», а «О, жалкий мой жребий!» – отшутился Путин.
А вот российский журналист почвенной ориентации, редактор газеты «Культура» и член «Единой России» Елена Ямпольская изложила свои фантазии в подробностях. «Без государства нет культуры, без культуры нет государства… Нам нужны свои отечественные игрушки, музыка, книги, спортивные и туристические события для молодёжи. Нужна национальная справочная система, чтобы учащиеся не переписывали рефераты из «Википедии».
Ямпольская не удовлетворится жизнью по западным стандартам, когда россияне получают наслаждение от лежания «кверху пузом», визитов в McDonald’s и растлевающих походов по торговым центрам. Если Россия предложит своим гражданам национальные ценности, «покемонам здесь ловить будет нечего и их ловить будет некому».
«Напоследок хочу вам признаться – я все чаще плачу, когда смотрю наши старые фильмы, особенно детские. Нам повезло – фильмы, книги, песни, совпавшие с нашим детством, давали представления о мечте. Не все оказались восприимчивы к образу прекрасного далёка», – посетовала главный редактор «Культуры».
Мечта президента
У президента, оказалось, тоже есть своя мечта – выучить русский язык так, чтобы не было стыдно перед другим президентом – Российской академии образования Людмилой Вербицкой. По признанию Владимира Путина, он теперь регулярно обращается за советом к филологу. Поэтому теперь говорит «обеспЕчение», а не «обеспечЕние» и «собралИсь», а не «собрАлись».
– Владимир Владимирович, вы единственный человек, который спрашивает, как правильно. Посмотрите, что же произошло, – просторечный стиль проник куда угодно!.. Скажите мне, пожалуйста, ну чем слово «креативный» лучше, чем «творческий»? И что с этими «кофе-брейками» делать? – вторила главе государства Людмила Вербицкая.
Перерывов на кофе совещание, впрочем, не предполагало. Вопреки привычке задерживаться, Владимир Путин начал и закончил его ровно по регламенту – с 15.00 до 17.30. Пока президента везли на торжественное открытие V Санкт-Петербургского культурного форума, деятели культуры ещё некоторое время фотографировались и давали интервью в Президентской библиотеке.
Александр Сокуров тоже отчитался перед прессой, а потом одиноко и как-то растерянно ходил по блестящему, хорошо натёртому мрамору.
Елена Кузнецова, «Фонтанка.ру»
