ПоделитьсяПрезидент Владимир Путин в ходе визита в Японию не отдал острова Курильской гряды. А премьер-министр Синдзо Абэ не подписал мирный договор. Почему и то, и другое не требовалось, «Фонтанке» объяснил востоковед Виктор Кузьминков.
Президент Путин посетил Японию после 11-летнего перерыва. Российская пресса рассказывала, что премьер-министр Синдзо Абэ лично занимался подготовкой приёма дорогого гостя и пригласил его на свою «малую родину», в префектуру Ямагути. На чём российская пресса предпочитала не заострять внимания – так это на неофициальном характере визита. Предполагалось, что стороны обсудят «новый подход» к решению «проблемы северных территорий», который Абэ предлагал Путину ещё в мае. Пока известно, что стороны договорились о совместной экономической деятельности на островах, которые каждая сторона считает своими.
ПоделитьсяРечь, напомним, идёт о четырёх островах в составе Курил. Два, Итуруп и Кунашир, относятся к Большой гряде, а Шикотан и группа Хабомаи – к Малой гряде. Они перешли к Советскому Союзу после капитуляции Японии во Второй мировой войне, но японцы считают, что юридических оснований для этого не было. Из-за спора по поводу островов после войны между СССР и Японией не был заключён мирный договор. Было время, когда Советский Союз готов был отдать Японии два острова Малой гряды, но этого не произошло. Президент Путин по поводу обмена Курил на мирный договор с Японией сказал: «Мы ничего не продаём».
Считается, что отсутствие мирного договора до сих пор мешает сотрудничеству между Россией и Японией, прежде всего – экономическому. «Это – миф», – говорит старший научный сотрудник Центра японских исследований Института Дальнего Востока РАН Виктор Кузьминков.
- Виктор Вячеславович, можно ли ждать от встречи президента Путина и Синдзо Абэ каких-то сдвигов в сторону заключения мирного договора?
– У нас с Японией слишком разные позиции по территориальному вопросу. А для того, чтобы заключить мирный договор, о котором идёт речь, нужно всё-таки найти какую-то взаимоприемлемую основу.
- Об этом и речь: Путин пойдёт на то, чтобы обменять Курилы на мирный договор?
– А зачем? Нам мирный договор с Японией не нужен.
- То есть как – не нужен?
– У нас всё было нормально в отношениях с Японией и без мирного договора. Существует советско-японская декларация 1956 года. В первой статье сказано: с момента её вступления в силу, а в силу она вступила 12 декабря 1956 года, прекращается состояние войны между СССР и Японией. Фактически эта декларация сыграла роль мирного договора. Поэтому если говорить о том, чтобы положить конец состоянию войны, нам мирный договор не нужен. Нам нужен, видимо, некий политический документ, где были бы оговорены вопросы дальнейшего сотрудничества. Может быть, лучше бы назвать его договором о мире и дружбе. Или – договором о добрососедстве. А когда мы говорим «мирный договор», сразу возникает вопрос: что, собственно, в этом документе мы должны решить?
- А что вообще надо решать в отношениях с Японией? Если мирный договор, как вы сказали, не нужен, почему о его отсутствие всё время спотыкаются?
– На мой взгляд, это – миф. У Японии нет мирных договоров с Китаем, Южной Кореей. Тем не менее, это не мешает им развивать отношения, которые у них на гораздо более высоком уровне, чем с Россией. Японская сторона навязывает нам решение территориального вопроса. Для них это принципиально важно. С нашей стороны территориальных проблем с Японией нет. Есть только территориальные претензии с их стороны.
- Вот эта декларация 1956 года: что она позволяет делать в отношениях двух стран – и для чего всё-таки не хватает бумаги под названием «мирный договор»?
– На самом деле, декларация решила все вопросы, какие были. Она позволяет делать всё. Но есть одна деталь. В декларации было записано: Советский Союз и Япония соглашаются на переговоры после заключения мирного договора. И вот японцы цепляются за это положение. И говорят: для полной нормализации отношений нам надо подписать мирный договор.
- Что в переводе означает – «получить от вас наши четыре острова».
– Именно! Мы спрашиваем: а зачем? Они отвечают: а для того, чтобы решить территориальные вопросы.
- А мы опять им: зачем?
– Да-да, мы говорим: вопросы и так решены. В декларации 1956 года была даже такая фраза: Советский Союз, идя навстречу пожеланиям Японии, соглашается передать ей острова Хабомаи и Шикотан. Но с условием, что передача состоится после заключения мирного договора. То есть сначала заключаем договор, а потом уже мы передаём Японии эти два острова. Ну, два – это условно, Хабомаи – это группа островов. Декларация предполагала, что всё произойдёт достаточно быстро. И вот прошло 60 лет с тех пор, как мы это друг другу пообещали, но ничего не случилось.
- Почему это не начали реализовывать сразу?
– В 1957 году в Японии сменился премьер-министр. Декларацию подписывал Хатояма, а пришёл Киси. И сказал, что Япония будет требовать не два, а все четыре острова.
- Можно ли сейчас вернуться к декларации и обеим сторонам выполнить условия?
– Сейчас это уже очень сложно реанимировать. В то время в международном праве действовала 12-мильная зона экономических интересов государства. А в 1976-77 годах была установлена 200-мильная. То есть теперь мы должны отдать не только острова, но и двести миль вокруг. Это очень обширные воды, где можно заниматься рыболовством... чем угодно. И это уже совсем другие условия. Ситуация изменилась.
- Мы говорим: утром договор – вечером острова. Япония требует: нет уж, утром острова – вечером договор…
– Япония не просто требует, она дважды нарушает договорённости. Во-первых – добиваясь передачи островов до подписания договора, во-вторых – требуя четыре острова вместо двух.
- Предположим, Япония одумается, умерит аппетит и согласится, что сначала договор. Пойдёт Путин на то, чтобы отдать им два острова?
– Пока он в здравом рассудке – думаю, нет.
- Почему японцы добиваются своего так прямолинейно? Вот Китай будто бы осваивает нашу Сибирь, не претендуя на территорию. Японцам не приходило в голову действовать так же?
– Существовала идея совместной экономической деятельности на этих островах. Японцы раньше полностью отрицали такой вариант. Теперь они сменили тактику.
- Мы с вами разговариваем, а тем временем поступают новости из Японии: президент Путин и премьер-министр Абэ договорились о совместной деятельности в области экологии, рыболовства, медицины, туризма и других.
– Вот об этом я и говорю. Японцы поняли, что мы островов не отдадим. Что действовать надо как-то по-хитрому. Совместная деятельность повлечёт за собой японизацию территорий. Это, в свою очередь, повлечёт более удобный для японской стороны вариант передачи этих островов. И постепенно мы можем потерять эти острова.
- Вы знаете, в каком состоянии эти острова, как там люди живут?
– Раньше там, конечно, дела очень плохо обстояли. После 2007 года действует федеральная программа обустройства этих островов. Там налаживается жизнь. Построили дороги. Не все, конечно, но некоторые. Аэропорт построили. Построили завод на Шикотане…
- Если всё там так отлично налаживается, а сотрудничество с Японией может привести к японизации и утрате островов, зачем Путин на него согласился?
– Санкции, экономический кризис нам здорово помешали продолжать развивать эти острова. И мы хотим опереться на Японию, чтобы с их помощью продолжать там налаживать жизнь. И не только там, а на всём Дальнем Востоке. Но это должно быть сделано так, чтобы условия диктовали мы, а не Япония.
- А им тогда зачем это сотрудничество? Они помогают России обустраивать Дальний Восток – очень хорошо, а взамен что получают?
– Они бизнес свой там развивают. Получают свою выгоду. Если им это невыгодно – так и не надо. Мы позовём корейцев, китайцев – кому это будет выгодно. Конечно, не всякий бизнес туда пойдёт…
- Туда и человек-то не всякий поедет, эти регионы пустеют.
– Да, там происходит серьёзная депопуляция. Поэтому «ширпотребному» бизнесу там действительно делать нечего. И японская сторона сейчас фактически тянет туда этот бизнес за уши, пытаясь продемонстрировать готовность к сотрудничеству. Но как только они увидят, что мы не горим желанием что-то им «возвращать»… Это, кстати, термин японцев, которые не признают наш суверенитет над островами, мы не говорим «возвращать». Так вот: как только японцы поймут, что на уступки в территориальном вопросе мы не идём, всякое сотрудничество прекратится.
- Чего, кроме соглашений о сотрудничестве, можно ждать от встречи Путина с Абэ?
– Ничего. Думаю, главное, ради чего президент туда поехал, – продемонстрировать, что нет никакой изоляции России. Япония – одна из стран Запада. Не географически, конечно, а политически, экономически. И специально было выбрано время «пересменки» президентов в США, когда одна администрация не может говорить в полный голос уже, а другая не может ещё. Кстати, визит неофициальный, у нас на этом как-то акцент не делается. Нам важно продемонстрировать, что нет солидарности в западном лагере, пробить эту брешь. И в какой-то мере убедить японцев, чтобы они влияли на своих партнёров: санкции надо отменять, они не работают. Второе – экономика. Есть различные модернизационные проекты, например – модернизация почтовой системы России. В энергетической сфере надо цеплять японцев всё больше. Пока они только на 9 процентов от нас зависят, а надо – хотя бы на 20-25. Может быть, протянуть энергомост с Сахалина на Хокайдо. Трубу там неудобно прокладывать: землетрясения, всё очень подвижно. Но можно поставлять энергию в чистом виде.
- Нам бы в Крым энергомост протянуть, а на Дальнем Востоке ещё тот климат…
– Если японцы помогут, мы всё сделаем. Такой проект давно существует. А есть идея прорыть тоннель с Сахалина на Хокайдо, ей уже лет семьдесят. Это гораздо ближе, чем, например, между Кореей и Японией.
- Не подозревайте меня в сепаратизме, я всё-таки спрошу: нам очень нужны эти два полуобитаемых острова, которые мы не в состоянии развивать?
– Даже если мы не можем развивать какую-то территорию, это часть нашей страны. Если мы будет по кусочку отдавать то, что не можем развивать, то скоро люди будут жить только вокруг Москвы.
- Я ждала какого-то более прагматичного аргумента: море, рыболовство, стратегические интересы…
– Есть, конечно, стратегические интересы. Есть и рыба. Но пока… Ну, те же рыбаки, например, всю рыбу отдают браконьерам – и толку от них мы не имеем. По большому счёту, нигде, кроме Владивостока, там не развита инфраструктура. Всё в очень плачевном состоянии. И наша цель – прежде всего самостоятельно развивать этот регион. По большому счёту, никакие японцы тут не помогут. Мы должны вдохнуть жизнь в этот регион. Вот во Владивосток вдохнули – совсем другой город стал. Или что – надо было его Китаю отдать? Можно же развивать, как выяснилось? Можно. Сотрудничество с другими странами – это только дополнение.
- Перед приездом Путина японцы предприняли очень странную вещь: объявили, что если острова к ним отойдут, они разместят там базы США…
– Всё было не совсем так. Отвечая на вопрос, секретарь совета безопасности просто сказал: «Мы этого не исключаем». Он имел в виду, что если бы острова стали формально японскими, то на своей территории государство имеет право действовать так, как считает нужным. И это очевидно. И мы бы получили очень большую головную боль.
- Зачем нужно было об этом говорить публично и перед самым приездом Путина? Может быть, в этом был какой-то тонкий дипломатический расчёт? На что-то Россию спровоцировать?
– Не думаю. Мне кажется, человек просто сказал, а это попало в прессу – и уже не остановишь.
- Путин опоздал на встречу с Абэ на два часа. Как японцы, с их менталитетом, это восприняли?
– Они сразу начали думать, что это какой-то знак. Я уже видел японские газеты. Они к таким вещам относятся настороженно.
- Может, это и был какой-то знак?
– Думаю, что президент просто очень занятой человек.
Беседовала Ирина Тумакова, «Фонтанка.ру»
