После довольно продолжительного и относительно стабильного статус-кво обстановка на сирийском театре военных действий пришла в движение. Дамаск ожидаемо взял под контроль Алеппо, но неожиданно для многих, в том числе и для российских военных, снова сдал боевикам запрещенного в России Исламского государства Пальмиру.
Причудливо-переменчивая расстановка сил и сложное переплетение интересов десятков региональных и глобальных игроков на Ближнем Востоке не позволяют давать однозначные оценки происходящему. Тем более делать взвешенные прогнозы. Самое разумное здесь – исходить из очевидного.
Стратегия сторон особых изменений не претерпела. Сирийский режим борется за выживание. Его региональные союзники и Россия поддерживают Дамаск в противостоянии с общей для них угрозой со стороны ИГ. С другой стороны, пока еще действующая администрация США со своими европейскими и саудовскими партнерами по-прежнему не скрывают намерений любой ценой свергнуть Башара Асада. Об этом с оглядкой на Москву мечтает и Турция. Приоритеты у них разные: геополитические преференции, соперничество за сферы влияния, контроль над энергоресурсами, территориальные притязания, подавление этнических и конфессиональных антагонистов. И конечно, сохраняет актуальность сдерживание показавшей свою силу России. В этот перечень с трудом вписывается борьба с международным терроризмом: не поддающихся отсортировке бородатых джихадистов-оппозиционеров прозападные внешние игроки перманентно используют для достижения своих главных целей.
Сложившаяся к середине декабря ситуация в Сирии неблагоприятна для них. Лидер коалиции продолжает переживать президентское безвременье. Официальный Вашингтон в режиме противодействия Трампу демонстрирует миру склоку внешнеполитического и силовых ведомств, теряя при этом остатки последовательности в ближневосточной дипломатии и реальное влияние не только на сирийскую оппозицию, но и на ситуацию в целом. Ряд прошлых «ошибок» Барака Обамы в контексте «арабской весны» логично дополнил не оправдавший его ожиданий «дембельский аккорд» в иракском Мосуле, где анонсированного Пентагоном блицкрига явно не получилось. И все это на фоне показательной живучести сирийского режима, расширения подконтрольных Дамаску территорий и изменения баланса сил в его пользу.
Взятие восточного Алеппо стало знаковой реперной точкой в этом процессе. И не только потому, что зафиксировало очередное фиаско США и их союзников. Гораздо важнее и весомее его морально-психологический эффект, прежде всего для сторонников и противников режима внутри страны. В стратегическом плане оно существенно приблизило полное освобождение западной, самой развитой части Сирии, где исторически сосредоточены главные городские агломерации и основная хозяйственная деятельность, имеет наибольшую плотность энергетическая и иная инфраструктура. А войны на Ближнем Востоке – это, как известно, битвы за города и в городах.
Конечно, коренного перелома на сирийских фронтах пока нет. Как нет и оснований недооценивать потрепанный, но периодически пополняемый извне военный потенциал ИГ и его союзников. Алеппо и Мосул еще раз показали, что мировому сообществу противостоит очень опасный и коварный враг. Способный не только на теракты по всему миру, но и на полномасштабные боевые действия, достаточно эффективные даже без авиации и превосходства в тяжелом вооружении. Враг жестокий, не стесняющий себя в выборе средств, хорошо обученный, тактически изощренный, идеологически, до фанатизма, стойкий, имеющий явное превосходство в дисциплине, сцементированной кровью, умеющий прекрасно адаптироваться к обстановке, изобретательно использовать даже подручные виды вооружений, новые формы и методы ведения оборонительных и наступательных боевых действий. Достаточно упомянуть самые известные из них – сети подземных туннелей и новый род войск – шахид-мобили.
Реванш исламистов в Пальмире лишний раз подтвердил это. Простим западным политикам и СМИ их злорадство по этому поводу: они так долго ждали хотя бы символических поражений сирийского режима (который, конечно же, нельзя идеализировать) и, особенно, Москвы. Отметим лишь некоторые очевидные факты. Была недооценка противника со стороны антиигиловских сил. Не сработало предвидение его возможных действий. Не были приняты необходимые меры по их упреждению. Особенно с учетом таких «случайных совпадений» по времени, как приостановка международной коалицией боевых действий в Ракке и данный Обамой «зеленый свет» легитимным поставкам оружия боевикам. Тем оставалось лишь, используя погодные условия (пыльные бури, затруднившие ведение воздушной разведки), скрытно совершить пятичасовой переход и создать четырехкратное превосходство в силах и средствах на трех рубежах наступления на Пальмиру.
Урок получен. Но выгодные позиции уже заняты, и главная задача – уничтожение ИГ – остается. В движении к большой цели на полдороге не останавливаются. Помехи по-прежнему есть, но масштабы их уменьшились. Да, не стало меньше медиалая со всех сторон в стиле постправды, но лай не должен мешать каравану идти. Он – от бессилия. А Москва уже научилась и давать достойный отпор, и спокойно игнорировать нападки. И все больше перерастает в уверенность надежда, что Сирия не станет для России вторым Афганистаном. Ни по степени, ни по продолжительности участия в конфликте. Уже есть понимание, что русские не должны быть больше сирийцами, чем сами сирийцы. Конечно, имеющимися силами (разношерстные регулярные и иррегулярные вооруженные формирования сирийцев и их союзников, поддерживаемые российскими ВКС в составе одного авиаполка с подразделениями обеспечения и специального назначения) быстро разорить гнезда терроризма вряд ли удастся. Но набирающий в последнее время силу политический реализм в международных отношениях позволяет рассчитывать на открытие «второго фронта» в борьбе с ИГ. Сначала хотя бы в форме нормального политического диалога с Западом на эту тему и создания надежного заслона спонсорству терроризма. Время работает на это.
Александр Беренда,
военно-политический обозреватель,
заслуженный военный специалист РФ
