С одной стороны, часть населения помнит Маннергейма (Carl Gustaf Mannerheim) как кровавого душителя финской революции; знает его по наименованию одноименных фортификационных сооружений на Карельском перешейке; не может простить, что финская армия совместно с фашистской Германией участвовала в блокаде Ленинграда, и что барон не сел на скамью подсудимых на Нюрнбергском процессе. С другой стороны, Маннергейму отдают честь за заслуги перед царской Россией за 30 лет службы Царю и отечеству, которые включали участие в войне с Японией в 1904-1905 гг.; секретную миссию в Китай с 1906 по 1908, за которые он верхом прошел 14 тыс. км и составил подробный военно-топографический план от Ташкента до Пекина и фонетический словарь языков народностей, проживающих в Северном Китае; затем успешное командование войсками в Польше, проявление личной доблести на фронтах Первой мировой войны. Кроме того, Маннергейм оказался единственным царским генералом, который в боях с красными отстоял честь Российской империи. То есть, весь жизненный путь Маннергейма настолько сложен, что попытки его оценки весьма трудны и неоднозначны.
В этом году, когда Финляндия отмечает 100-летие своего суверинитета, 150 лет исполняется и со дня рождения Маннергейма, сыгравшего одну из решающих ролей в истории становления независимого государства. При этом барон проявил незаурядную личную политическую мудрость и смелось. Во всяком случае к такому выводу пришли мы с Героем Советского Союза, летчиком-испытателем Георгием Мосоловым, в ходе дискуссии после посещения дома-музея Маннергейма в Хельсинки. Главным аргументом для такого вывода послужил тот факт, что в 1944 году, заключая мирный договор с СССР о выходе из войны, Финляндия обязалась выдворить германские войска с её территории, если они добровольно не покинут страну. 22 сентября 1944 года началась кровопролитная Лапландская война, в ходе которой к весне 1945 финны выгнали гитлеровцев с территории Финляндии.
Как известно, во время Второй мировой войны Финляндия была союзником Германии, а финские войска принимали участие в блокаде Ленинграда. Однако уже к началу 1944 года военный угар финского милитаризма стих, в правительстве забыли не только о планах строительства «Великой Финляндии», но и о жалении вернуть утраченные в ходе Зимней войны территории. Между тем, положение финских вооруженных становилось критическим - 10 июня 1944 года Красная Армия перешла в наступление на Карельском перешейке и через несколько дней освободила Выборг и Петрозаводск. Перед Финляндией встала угроза полного военного поражения и оккупации - и это при том, что у финских войск больше уже не было никаких резервов, ведь все здоровые мужчины в возрасте до 45 лет включительно были уже мобилизованы на войну, а многие из них уже погибли.
Еще большее впечатление на финнов произвела новая советская авиация дальнего действия. Только за один авианалет, в котором участвовало 728 советских бомбардировщиков, сбросивших 910 тонн бомб на Хельсинки, в городе разгорелось более 30 крупных пожаров. Всего было уничтожено или серьезно повреждено 434 здания, включая различные военные объекты, газохранилище, электромеханический завод «Стрельберг» и многое другое. Финская система ПВО не могла справиться с такой силой и действовала малоэффективно. Не смогла помочь и переброшенная из Германии эскадрилья Me-109G.
И тогда финские дипломаты запросили мира. Советское посольство в Швеции передало ультиматум Москвы: Финляндия была должна разорвать отношения с Германией; вывести немецкие войска до 15 сентября; прислать делегацию для переговоров в СССР. В ночь на 4 сентября глава финского правительства по радио обратился к народу и сообщил о решении принять предварительные условия Советского Союза. Так началась неофициальная Лапландская война, когда бывшие союзники стали ожесточенно воевать друг против друга.
Фактически Маннергейм сдал немцев, т.е. обратил штыки против своих вчерашних союзников. Благодаря этому «гамбиту», Маннергейм добился того, что страна не была оккупирована и он отстоял независимость Финляндии, которая для него в конечном итоге оказалась дороже обязательств перед командой президента Ристо Рюти (Risto Ryti) и его договоров с Гитлером. В свою очередь, выход Финляндии из войны позволил Ставке Главного командования СССР перебросить с финляндского направления, по разным данным, до полумиллиона солдат на Берлинское направление, что ускорило продвижение советских войск к Победе.
Вероятно, руководители стран-победителей оценили мудрость Маннергейма, и он избежал скамьи военных преступников в Нюрнберге. Более того, приказ Маннергейма об изгнании гитлеровских частей с территории Финляндии силами финских солдат послужил сигналом для начала строительства новых, мирных послевоенных отношений между Финляндией и Советским Союзом.
