Споры о судьбе Исаакиевского собора стали настолько яростными, а приводимые аргументы зачастую так решительно переходят за грань допустимого, что ясно одно: пора искать какие-то новые формы решения проблемы. К примеру – добиться финансово-хозяйственной прозрачности.
Как противники передачи собора РПЦ, так и сторонники в одном точно спорить не смогут: собор построен для богослужений, и это его первичная функция, а музей – воля обстоятельств.
Да, музей преуспевающий, самоокупающийся и покрывающий все затраты на постоянно необходимые реставрационные работы. Столь же очевидно и то, что более проблемное архитектурное сооружение найти нелегко. Сложности там возникали уже в процессе строительства, и реставрация требует постоянных средств, и немалых. Тут и заключен главный вопрос: кто будет за это платить в дальнейшем? Ответ очевиден – городской бюджет. Но так ли и у нас все хорошо, чтобы взвалить на бюджет и эту ношу, уж если город поднимает цены на проезд в общественном транспорте на 33 процента при официальной инфляции в 5,38 процента? Впрочем, стоимость проезда граждан не так взволновала, демонстраций не было, а судьба Исаакиевского собора просто всколыхнула. И даже настолько, что мы впервые за последние сто лет (за те самые сто со времён отмены черты оседлости) столкнулись с проблемой официального антисемитизма.
Тупик очевиден. И как выходить? Возможным и уважительным для всех путем было бы введение церковного налога, существующего в большинстве скандинавских стран, в Германии, Австрии, Италии и ещё некоторых других. Если суммировать опыт, то идея была бы проста: можно было бы ввести ещё одну графу подоходного налога, от половины процента до одного, но вряд ли более (в Финляндии, к примеру, 2%). При этом, опять же перенимая и чуть трансформируя заграничный опыт, можно было бы ввести уточнение – какой церкви налогоплательщик его адресует. Будь то православным, мусульманам, протестантам, иудеям, католикам, буддистам, в конце концов туда можно было бы внести весь список официально разрешенных в нашей стране религиозных организаций. И собранные той или другой церкви деньги бы и шли. Но опять же следуя европейскому опыту, стоило бы ввести и такую графу – отказ от этого налога ввиду отсутствия принадлежности к той или другой вере. Понятно, что атеистов у нас не осталось, но вдруг парочка найдётся, их тоже надо уважать. Однозначно, что юристам надлежит привести всё это в соответствующий вид. Этим могло бы заняться и законодательное собрание нашего города, выбрав нас в качестве первопроходцев, исходя из остроты возникших в городе проблем.
А дальше – со всей очевидностью – государству стоило бы прекратить помощь этим организациям, сведя свой и без того колоссальный (требующий большой подготовки и затрат) вклад к функции взимания и распределения этого налога. И, соответственно, именно из этих денег церкви и занимались бы содержанием своих зданий и сооружений. Понятно, что у некоторых есть и дополнительные источники доходов, но так даже и лучше.
При этом очевидно, что многие из них получили в своё распоряжение памятники архитектуры федерального, регионального и местного значения, охраняемые государством, на пользование которыми накладывается масса ограничений: нельзя переделывать и надлежит содержать в надлежащем виде, там зафиксирована масса объектов охраны. Так, недавно Европейский университет грозили лишить права аренды (или даже лишили, на них так часто налетают, что и не упомнишь) на основании пары неправильно поставленных окон. Пример просто из последних, вообще-то, их масса. Если владелец памятника или арендатор нарушают правила, на них накладывается штраф. За систематические нарушения здание или сооружение отбирается, избави нас Боже от этого. Но закон есть закон, и все обязаны его соблюдать. А нет денег, сдай объект государству.
То же самое стоит применить и к религиозным организациям. Объектов охраны там тьма, а за ними надо следить.
В условиях церковного налога никто не сможет сказать: "Почему мои деньги как налогоплательщика идут на то или другое религиозное сооружение?" Церковь сама будет распоряжаться своими поступлениями, а государство перестанет финансировать, к примеру, восстановление храмов. Вполне справедливый путь. Церковь отделена от государства, и почему, к примеру, деньги КГИОПа пошли на восстановление всего практически полностью утраченного внутреннего убранства Троицкого собора на Измайловском, вплоть до дубликатов знамён (собора близкого и родного многим, включая, к примеру, и меня, но далеко не всем), а не на Гатчинский дворец (на этаж бы хватило)? Или, допустим, не на Новую Голландию. Одним то ближе, другим другое, но должен быть принцип. Так, предстоит воссоздание иконостасов Смольного собора, полтора года назад переданного Церкви. РПЦ из полученных средств за это бы и взялась. А у города освободятся ресурсы на музей блокады. Аналогичным образом решился бы и вопрос о коммунальных расходах. И все бы жили по средствам.
В конце концов, сильно верующим налогоплательщикам стоило бы разрешить платить и более, предусмотрев подобные возможности и облегчив им такое благое дело. А государство бы помогало и до половины доходов (на этом всё же стоило бы поставить предел) переводить на нужды церкви, все бы только порадовались.
А далее следовало бы подписать с религиозными организациями соглашения о том, что произведения искусства, прежде находившиеся в религиозных учреждениях, а в настоящее время хранящиеся в государственных музеях, там и должны оставаться. Церковь получает по закону здания (все!), а государство сохраняет произведения искусства и соответствующим образом гарантирует их сохранность, надлежаще бережное хранение и доступность всем слоям населения. К примеру, Петрикирхе на Невском не требует же «Распятие» Карла Брюллова из ГРМ. Так и остальные, католики, к примеру, или буддисты, должны смириться. Ведь и так реституция церковной собственности – единственный шаг такого рода. Никакие другие прежние собственники ничего не получили. Церковь же получает здания и – в случае рождения такого закона – передаваемые через государственные фискальные органы средства граждан, и на этом наступают полный мир и согласие. Но только эти мир и согласие должны чётко и ясно соблюдаться. Сколько заплатили, столько и получили. По одному закону получили, по другому – смирились, по третьему – постоянно получают.
Собственно, тогда и станет ясной религиозная структура нашего общества, и все вопросы отпадут. Вероятно, такой налог стоило бы распространить и на пенсионеров или задать вопрос Церкви: хочет ли она получать эти деньги с этой категории населения или нет: Опять же – родилась бы ещё большая ясность. Здравоохранение и образование – дело всех, а религия – со всей непреклонной очевидностью дело совершенно свободного волеизъявления, тут неволить нельзя.
И на основе такой прозрачной и понятной картины все и начнёт работать. РПЦ, к примеру, станет получать громадные средства верующих налогоплательщиков, раскроет двери Исаакиевского собора для всех, никаких билетов, никаких экскурсий, храм есть храм. А государство только позаботится о трудоустройстве потерявших место работы сотрудников музея и даст орден директору за образцовое радение в сохранении культурного наследия.
И не стоит предполагать, что большая часть населения будет против. Верующих у нас много, как среди руководящих, так и среди руководимых. Ну а уж коли кто атеист – такая возможность также предусмотрена. Ну, и тогда отпадёт необходимость во всех нравственных проповедях противников передачи собора РПЦ. В конце концов, это дело Церкви (а не наше!) – следовать ей словам Иисуса Христа, известно как отправлявшего на служение первых апостолов, или нет. Им видней. Главное – мир и любовь. И законность.
