С 1 февраля 2017 года все граждане России имеют право на бесплатное получение земельного участка на Дальнем Востоке площадью в 1 га. Лавры великого реформатора явно не дают нынешним властям покоя. На их призыв Go East откликнулись 59 тыс. человек, если считать по числу заявок на официальном сайте. Что ждет новых целинников?
В положении сказано, что земля для начала выделяется на 5 лет, но спустя 3 года с момента получения надо отчитаться перед чиновниками о достижениях в ее эксплуатации. И коли чиновники их признают, то через эти самые 5 лет первопроходцу предстоит решать, возьмет ли он эту самую политую потом землю в аренду на 49 лет или же в собственность.
Часовые Родины?
До 1 февраля заявки могли подавать только жители региона. И их было около 40 тыс. Так что легко подсчитать, что заявок от неаборигенов не так уж и много – примерно 20 тыс. Ясно, что в первые дни подали свой голос те, кто давно заприметил свое счастье на Дальнем Востоке. Далее приток явно пойдет на спад. Так что на столыпинское переселение народа не потянет.
В 1906-1913 гг. за Урал по «столыпинской программе» переехало 2 792 тыс. человек. Возвращенцев было совсем немного – 12%. При этом заметим, что и в годы I мировой переселение продолжалось. Да еще примем во внимание стихийных переселенцев. С учетом этого историки говорят примерно о 4 млн отправившихся осваивать новые земли.
В 1991-2010 гг. население на Дальнем Востоке сократилось на 1,8 млн человек (на 22%), преимущественно за счет миграции. В последние годы темпы его убыли снизились главным образом за счет повышения рождаемости. Но миграция все равно перевешивает. Если бы Столыпин восстал из мертвых и смог бы повторить, то население в том краю превысило бы через несколько лет показатель 1991 г. Хотя на фоне соседнего Китая и эта прибавка была бы сущей мелочью.
На Дальнем Востоке проживает примерно 7 млн человек. Только в примыкающей к нему китайской провинции Хэйлунцзян (в переводе – река Черного дракона, та самая, которую мы называем Амур) – 38 млн человек. Поэтому для уравновешивания лишь с ближней административной территорией Китая потребуется каждый третий житель европейской части России.
Очевидно, что «часовых Родины» на далеких берегах Амура не получится наделать. Элементарно людишек не хватает. Хоть 100, хоть 200 тыс. там закрепятся. Поэтому сразу отбросим пустые разговоры о политической целесообразности дальневосточной гектаризации. Обратимся к экономическим вопросам.
А поближе не нашлось?
Маршал Ворошилов умом не блистал. Однако и он, когда речь зашла о выделении гигантских ресурсов на освоение казахских целинных земель, посмел пробурчать что-то вроде: «А в России бабы кое-где до сих пор на себе землю пашут». Напомним, шел 1954 год. Хрущеву это не понравилось. И вскоре (правда, не только за это, по совокупности статей, как говорят юристы) он оказался в произносимой скороговоркой большой тройке фамилий оппозиционеров (Молотов-Ворошилов-Маленков). Шепилов, как известно, только к ним примкнул.
Сегодня Ворошилов мог бы указать на пустующие гектары в Нечерноземье. Крестьян в деревнях почти не осталось. Один остроумный социолог обозначил нынешнее сельское население аббревиатурой ППД (пенсионеры, пьяницы, дачники). Последние, естественно, там только летом.
Наверное, на гектар в районе Мшинской еще спрос был бы. Это – далековато, но все-таки не за 7-8 тыс. километров. Полез на сайт с авиабилетами. Дешевле чем за 20 тыс. до Хабаровска из Питера не доберешься. Но ведь гектары, надо полагать, не в Хабаровске раздают.
Сайт проекта ниже всякой критики. И кто поедет просто посмотреть на кота в мешке? Когда только за авиабилеты нужно 40 тыс. отдать. Попутно заметим, что Столыпин дорогу субсидировал. Взрослые платили четверть цены за билет, дети ехали бесплатно. Сельхозинвентарь также провозился по льготному тарифу.
Однако проезд и пр. – это все мелочь, по сравнению с главным. Земля, как известно, не однородный товар. Что на участке? Что вокруг участка? Как там с дорогами, подключением к сетям, доступностью медицинской помощи? Сколько там до ближайшего жилья? Одно дело – километрах в 10 от Хабаровска или Владивостока, другое дело там, где закон – тайга, а прокурор – медведь. И, вообще, что на этом участке делать: лес валить или гостиницу строить?
За годы советской власти были три кампании по освоению тех мест. Первая – сталинский ГУЛАГ. «Колыма ты, Колыма/Дивная планета/Девять месяцев – зима/Остальное – лето». Кстати, желающим добраться аж до Магаданской области посоветовал бы прочитать «Колымские рассказы» Варлама Шаламова в качестве климатического справочника.
Вторая – уже на моей памяти. В раннем детстве в 1960-е, сидя на веранде бабушкиной дачи, слышал бодрые песни из репродуктора: «А я еду, а я еду за туманом/За туманом и за запахом тайги». Зэков после десталинизации не хватало. Их заменяли романтиками-шестидесятниками.
Третья – это БАМ. В 70-е романтика ушла, остался лишь длинный рубль. А на попытки призвать мое поколение циников-семидесятников под знамена социалистического строительства оно отвечало стишками-издевками. Пропаганда рвала глотку: «Слышишь, время гудит: БАМ!/На просторах крутых: БАМ!/И большая тайга покоряется нам». За поколение отработал Аркадий Арканов: «Линчеван негр из Алабама/Страдает безработный их народ/А я поэт! Привез дубленку с БАМа/Ведь там у нас строительство идет!» Коммент для молодых: работа на так называемых ударных стройках поощрялась не только рублем, но и дефицитом: отсюда – дубленка.
От песен и стихов вернемся к экономике. Строили БАМ вместо намеченных 10 лет лет этак 30. «Проект экономически абсолютно бессмысленный», – резюмировал на исходе 90-х годов экономист Егор Гайдар в телепроекте Леонида Парфенова «Намедни. Наша эра».Так и слышу воображаемый сдержанно-иронический голос телеведущего: «Год 2017-й. Юбилей Февральской революции. 100 лет Октябрю. Дальневосточный гектар».
Применительно к последнему слова Гайдара можно уже и сейчас произнести. Если люди не идут в бизнес (и правильно делают) у себя под боком, то на кой ляд им неизвестно какой гектар за тысячи километров? И поскольку официоз еще песен про него не сложил, то решил заранее подготовить на них ответ: «На другом краю земли/Ждет гектар родной земли/Сними последние штаны/И преврати его в Бали».
Эпилог
Возьмите пятитысячную купюру. На ней найдете изображение памятника генерал-губернатору Восточной Сибири графу Николаю Николаевичу Муравьеву-Амурскому. Стоит этот памятник на высоком берегу Амура в Хабаровске. Между прочим, смотрит он в направлении острова Большой Уссурийский, половина которого не так давно подарена китайцам. У них это остров Хэйсяцзы-Дао (остров Черного медведя, почему-то у китайцев в тех краях все черное – и драконы, и медведи).
Губернаторствовал граф в тех краях с 1847 по 1861 год. Оттяпал у китайцев и этот остров, и многое другое (см. Айгунский трактат). В те годы люди начали ехать в те места. Теперь – бегут. Прошло каких-то полтора века. За это время Япония из ничего стала тем, что она есть. Китай за 30 лет на месте лачуг на противоположном берегу Амура построил наполненные светом города с небоскребами. А Россия все не может заасфальтировать дорогу между Читой и Хабаровском. Даром там желтая «Лада Калина» побывала.
Каждая крупная кампания должна иметь свое имя. Историю с дальневосточным гектаром я бы назвал «Столыпинский загон». И напомнил бы о том, где бывает бесплатный сыр. Иногда меня просят: ну, напиши хоть что-то оптимистичное. Вспомнил! Последние 20 лет жизни после отставки граф Муравьев-Амурский безбедно жил в Париже.
