ПоделитьсяВ Российской национальной библиотеке (РНБ) после увольнения за интервью главного библиографа Татьяны Шумиловой под санкции попал ее коллега - легендарный библиограф Никита Елисеев. Руководство упрекает Елисеева в хулиганстве и нецензурной брани, а тот объясняет, что его провоцировали. Остальные сотрудники РНБ ждут аттестации, после которой уцелеют не все.
После громкой истории с увольнением библиографа РНБ Татьяны Шумиловой, официально «за прогулы», а неофициально – за публичную критику объединения петербургской и московской библиотек, за неправильную сдачу ключей и пинок в дверь руководства как минимум дисциплинарное взыскание, а как максимум увольнение грозит и библиографу Никите Елисееву.
Интернет-канал [Фонтанка.Офис] попытался привести конфликтующие «низы» и «верхи» крупнейшего книгохранилища города пускай к заочному, но диалогу. Однако, как выяснилось, дело уже дошло до прямых оскорблений.
С позиций руководства РНБ возможное «дисциплинарное взыскание» Елисеева и «прогулы» Шумиловой прокомментировала заместитель генерального директора Российской национальной библиотеки Елена Тихонова.
Николай Нелюбин: Что сейчас происходит в РНБ? Вы можете объяснить тот факт, что пресса пишет уже и про вас лично, будто усиление режима в библиотеке имеет прямое отношение не к директору, а к его заму?
Елена Тихонова: Я являюсь заместителем генерального директора. Вопросы библиотечной работы лежат в зоне моей компетенции. Мне приходится решать ряд совершенно разных проблем, начиная от комплектования библиотеки и заканчивая режимом работы, аттестацией сотрудников библиотеки. У меня в подчинении свыше 800 сотрудников, которые занимаются всем процессом библиотечной работы. Комплектование, каталогизация, обслуживание, специальные виды хранения литературы, технологические процессы, переезд на Московский проспект.
НН: А когда он может стартовать?
ЕТ: По нашим прогнозам, хотелось бы, чтобы он начался уже в апреле. Но это зависит не от меня.
НН: Сотрудники библиотеки сейчас живут в ожидании аттестации, после которой многие могут лишиться мест. Кого эта аттестация коснётся?
ЕТ: Всех. Аттестация идёт до конца года. Суеты и спешки нет, просто есть отделы, которые должны будут заниматься переездом, поэтому они проходят аттестацию в первую очередь. Те, кто остаётся на своих местах, будут проходить аттестацию осенью. Все сотрудники отдела каталогизации ее проходят уже сейчас.
НН: А что касается информационно-библиографического отдела и переноса их аттестации на апрель?
ЕТ: Это обычный плановый режим работы.
НН: Сотрудники библиотеки опасаются, что сама аттестация и её переносы – свидетельства возможных «репрессий». Вы же видите эти высказывания в интернете, что после Шумиловой будут и другие увольнения (сама бывший главный библиограф РНБ ранее выразила уверенность, что после её увольнения коллеги будут молчать из страха. – Прим. ред.). Как вы воспринимаете такие прогнозы?
ЕТ: Я причинно-следственных связей во всей этой шумихе не вижу. У нас производство, которое требует внимательности. Давайте отвлечёмся от библиотеки. Вы могли бы представить себе такую ситуацию: машинист поезда выходит на работу, поработал 4 часа, довёз людей до станции «Электросила» и вышел. Вышел и сказал: «Я когда-то раньше работал, дальше не повезу состав, стойте без меня, а мне в поликлинику надо».
НН: Это вы на Шумилову или на Елисеева намекаете?
ЕТ: И на тех, и на других, если хотите. Вы можете себе такую ситуацию представить? Или, например, хирург вышел с ножом и заявил, что ему больше некогда оперировать и он пойдёт.
НН: Неужели сотрудники РНБ, которые работают там десятилетиями, вдруг взяли и испортились в 2017 году? Так же тоже не бывает.
ЕТ: Почему? Если произошёл какой-то поступок и кто-то нарушил порядок…
НН: То есть желания непременно «разглядеть» плохой поступок у вас нет?
ЕТ: Абсолютно нет. Есть просто плохой поступок.
НН: История с пинком двери и Никитой Елисеевым – это ведь именно про вашу дверь?
ЕТ: Это именно моя дверь, как это ни странно.
НН: В каком состоянии дверь пребывает сейчас?
ЕТ: Сейчас её покрасили, слава богу.
НН: Дверь повредилась настолько, что её пришлось красить?
ЕТ: Молодой человек, которого вы сейчас пытаетесь защищать, на самом деле большой трус. Вы можете это написать. Пусть мне будет потом плохо. Трус и хам. У меня сейчас рядом одна из заведующих в кабинете, и она говорит, что он матом кроет сотрудников.
НН: Никита Елисеев?
ЕТ: Да. Так говорят сотрудники. Это не мои слова.
НН: Как дальше будет развиваться эта конфликтная ситуация?
ЕТ: Ситуация угасает. У кого есть работа, те работают и не обращают на нее внимания.
НН: Татьяна Шумилова уволена. Она говорит, что будет восстанавливаться через суд. Вы готовы к этому?
ЕТ: Это её право. Ни уговаривать, ни просить её я не буду.
НН: Насколько мы знаем, Никита Елисеев сегодня должен принести объяснительную. Донёс?
ЕТ: Сегодня директор на месте. Видимо, объяснительная попала к нему.
НН: Говорить, что Елисеев следующий «на выход» после Шумиловой, мы пока не можем?
ЕТ: Нет. Не можете. Абсолютно нет никаких причин. А человек он несдержанный. Когда он ударил мою дверь, я это видела. Я хотела дождаться, когда он вернётся, извините, из туалета. Но он ушёл другой лестницей. Он понял, наверное, что я ему сделаю замечание.
НН: А зачем он вообще это сделал?
ЕТ: А вы это у него спросите. Я не успела с ним переговорить. Пнул дверь и ушёл в туалет. Чтобы не возвращаться и не встречаться со мной, прошел на своё рабочее место по другой лестнице. Это характеризует его как человека не очень храброго, видимо.
НН: Говорят, что нынешний директор РНБ Александр Вислый постоянно «живёт в "Сапсане"». И на самом деле управляете делами вы.
ЕТ: Нет. Это неправда. Я как была заместителем генерального директора, так и остаюсь. Все вопросы решает генеральный директор. Поэтому информация, что я всё решаю, – перевранная. Я решаю вопросы в соответствии со своими полномочиями.
НН: Вы сказали, что не дождались извинений от Елисеева. А если он извинится сейчас? Или он уже для вас лично «вычеркнут» и «забыт»?
ЕТ: Я не верю в искренность его извинений. Я его хорошо знаю. То, что он сделает это на публику, я верю. А то, что он сделает это искренне и перестанет досаждать своим коллегам некорректным поведением, я не верю. Это уже не первый год продолжается. Просто этого никто не хочет слышать, а вы мои слова переврёте.
НН: Мы дадим ваши слова без купюр, и у нас нет привычки менять смысл слов собеседника. Новости про РНБ совпадают по времени с новостями про другие культовые культурные городские константы. Про Исаакиевский собор вы, конечно, в курсе. Многие задаются вопросом – не пора ли создавать движение в защиту культуры в Петербурге?
ЕТ: Можно. Пожалуйста. Это же не запрещено законами.
НН: Вы тоже видите угрозу культуре?
ЕТ: Нет, не вижу. Для себя и для нашей библиотеки я угроз не вижу. Библиотека работает в обычном режиме. У нас продолжаются всё те же процессы, которые были. Кто-то пытается их остановить.
НН: Кто? Почему?
ЕТ: Вы знаете, в этом ещё надо разобраться. Повнимательнее присмотреться. Сейчас появился для этого повод. Наверное, надо проанализировать ситуацию. В том числе администрации библиотеки.
НН: Получается, что возмущаются те, кто не работает?
ЕТ: Я так не могу сказать. Я это ещё не проанализировала.
НН: В Петербурге создан «Общественный комитет спасения Публички». Вы слышали об этом?
ЕТ: Нет.
НН: Как вы думаете, эта инициатива будет вам помогать или будет мешать?
ЕТ: Я не видела ни их целей, ни устава. Как я могу об этом говорить?
НН: Я процитирую…
ЕТ: Вы знаете, у меня срочное дело. Я не то чтобы не хочу с вами разговаривать, но больше не могу уделить вам внимания.
Никита Елисеев, услышав пояснения по его поводу со стороны Елены Тихоновой, дверь которой он пнул, вспомнил Ильфа и Петрова, назвал происходящее детективом и заметил, что дверь никто не красил.
Никита Елисеев: Я же трус. И хам. Все мои скверные черты она (Елена Тихонова. – Прим. ред.) перечислила верно. Я действительно очень неискренний человек. И очень трусливый человек. И не очень воспитанный. Но, впрочем, все мы не шибко воспитанные. Во всяком случае, Елена Валерьевна не сообщила вам, что я же еще и гнида. О чем она сообщила лично мне в ухо. Она сказала мне это шепотом и не при свидетелях. Она опытный руководитель, в российском смысле. Она мастер того, что можно назвать провокацией. С одной стороны. А с другой стороны, она мастер, знающий, что, когда, где и как надо говорить. Современные российские руководители очень хорошо умеют говорить. Этому они научились. Может быть, история пойдет и дальше. И в конце концов современные российские руководители научатся еще и руководить.
НН: А что с дверью? Мы знаем, что ее пнули так, что пришлось покрасить.
НЕ: Это уже какой-то Ильф и Петров. Дверь не красили. Хотя, может быть, сейчас и покрасят, после того как Елена Валерьевна сделала такое заявление.
Ольга Маркина: Нет худа без добра!
НЕ: Конечно! Я вообще считаю, что нет худа без добра. Я же гегельянец – все действительное разумно, все разумное – действительно. Наверное, ее сейчас уже красят. Потому что не покрасили после того, как я слегка ее пнул. Понимаете, когда человек, тридцать лет проработавший в библиотеке, задумчиво стоящий на перекуре на улице (у нас курилка закрыта), слышит от и. о. генерального директора (это все равно что Корф или академик Марр) слово «гнида», его начинает несколько шатать. Кстати, Елена Валерьевна не видела моего удара дверью.
НН: То есть удар был?
НЕ: Удар, несомненно, был.
НН: Сильный или не очень?
НЕ: Нет, не очень.
НН: Хотелось сильнее?
НЕ: Зачем вы меня провоцируете? Вот вы тоже журналист опытный. Нет, мне не хотелось сильней!
НН: Правильный ответ!
НЕ: Мне хотелось нанести именно «этот» удар.
НН: Так удар был после «гниды»?
НЕ: А если бы даже и не было «гниды», просто человек шел по коридору (ну я уже как трус говорю), его шатнуло, он оперся ногой неизвестно на что. Кстати, в том уведомлении, которое я получил от Александра Ивановича Вислого (директор РНБ. – Прим. ред.), написано, что имеются свидетели и видеокамеры. Но там не написано, кто свидетели. Оказывается, свидетельницей была Елена Валерьевна (заместитель директора Тихонова. – Прим. ред.), которую я не заметил. Видимо, она пряталась где-то и готовилась выскочить. К тому же: неужели вы думаете, что такой трус, как я, посмел бы ударить дверь исполняющего обязанности генерального директора при ней?! Одно из двух: или я некорректно себя веду, полный хам и абсолютно не владеющий собой человек, и тогда я мог бы нанести удар Елене Валерьевне. Или я трус, который трусливо ударяет дверь. Это увлекательный детектив. И главное, стоит того, чтобы говорить об этом в связи с Публичной библиотекой, где проблем выше крыши.
ОМ: Елена Валерьевна назвала вас молодым человеком.
НЕ: Мне так приятно! Это говорит о том, что я еще молод душою, несмотря на свою трусость, а может благодаря ей. Я 1959 года рождения.
НН: Конечно молодой! А вы объяснительную уже отдали?
НЕ: Нет, я ее еще только написал. Вообще очень странно рассказывала Елена Валерьевна. Сначала она говорила, что в связи с тем, что Александр Иванович Вислый отсутствует, она, по сути дела, выполняет всю работу. А когда ее спросили, правда ли, что Александр Иванович живет в «Сапсане», она сказала: «Нет, он руководит работой». Тут какая-то нестыковка.
НН: Может, просто работа идет спокойно, планово? И большинство сотрудников ведь молчит.
НЕ: Во-первых, большинство не молчит. Более трехсот подписей было собрано под письмом в поддержку Татьяны Шумиловой. Во-вторых, мое дело скромное. Я библиограф, консультант читателей, объясняю им, где что искать. Спрашивать про управление надо у Сергея Басова (заведующий научно-методическим отделом РНБ), у начальников других отделов (большинство из которых подписало бумагу о безобразии, связанном с поглощением). У Татьяны Шумиловой, которая дала лучшее интервью по ситуации с библиотекой. Я как человек, наблюдающий узкий участок работы, могу сказать, что библиотека находится в серьезном кризисе. Читателей все меньше и меньше. Электронный каталог чуть ли не каждую неделю «виснет». Есть конкретный пример: вчера пришла женщина, интересуется первой и последней в Петербургской губернии колонией для прокаженных, лепрозорием «Крутые Ручьи». Врач, который создал этот лепрозорий, опубликовал статью в журнале «Петербургский земский вестник» за 1910 год. Этого журнала нет в электронном каталоге.
НН: Так, может быть, вы переедете на Московский проспект в апреле и все появится?
НЕ: Вы не понимаете. Шифра этого журнала нет в каталоге. И не будет. Наши руководители просто играют на непонимании этой работы со стороны масс. Мне удалось найти этот журнал только по систематическому каталогу. Он находится в фонде земства. Я не знаю, куда переедет фонд земства, в котором собрана богатейшая литература всех земств, всего местного самоуправления, начиная с 1864 года по 1917-й. За этот фонд отвечает одна Алла Тихоновна. «Молодая» женщина – 80 лет. Иногда, когда ее не бывает на работе, потому что она пожилая, люди, которые заказывают книги в этом фонде, не получают их и ждут, когда придет Алла Тихоновна. Кто-нибудь задается вопросом, что делать с этим земским фондом? Да никто.
НН: Как на эту ситуацию повлияют аттестация и переезд?
НЕ: Что касается переезда, я молчу. Я не знаю, что будет с переездом. По аттестации – людям, которые пережили советский строй, все это кажется детским садом, штанами на лямках. И я их понимаю. Но очевидно, что аттестация, которая проводится не так часто, будет направлена на то, чтобы сильно сократить число сотрудников. Понятно, почему это происходит. Нас же всех учили марксизму и политэкономии. Денег на содержание у государства всё меньше.
ОМ: Не все пройдут аттестацию?
НЕ: Уверен в этом.
ОМ: А за себя у вас нет опасений?
НЕ: Да мне на себя вообще плевать.
ОМ: Елена Тихонова привела в пример хирургов, машинистов поездов.
НЕ: Она не про меня говорила. Она хотела сказать про Татьяну Шумилову. Как обычно привела нелепый пример. У нас не хирургическое отделение. Шумилова регулярно в разъездах. Она составляет библиографические списки. Она работает с читателями, как я сейчас работаю. Она имела в виду, что Шумилова пошла на пресс-конференцию, предварительно попросив у начальницы отдела поставить ей выходной и отработав этот выходной в другой день. На ту же пресс-конференцию пришло немалое количество наших библиотечных сотрудников, которые ничего не писали и не выступали. После чего она дала интервью. И только после этого интервью её обвинили в том, что больше четырёх часов она не была на рабочем месте.
НН: Не думали ли вы о том, чтобы найти применение своему таланту где-нибудь за рубежом?
НЕ: Нет. Это невозможно. Во-первых, я, как Чапаев, не знаю языков (Никита Елисеев, возможно, скромничает, так как в сентябре 2016 года в эфире [Фонтанка.Офис] он представил собственный перевод книги Себастьяна Хафнера "История одного немца. Частный человек против тысячелетнего рейха". – Прим. ред.). Во-вторых, такие древние библиотеки, как наша, требуют опыта работы именно в них. Тот опыт работы, который получил я или Шумилова здесь, неприложимы в любой другой библиотеке. Другие библиотеки устроены иначе. Совершенно по-другому устроена, например, Парижская национальная библиотека.
НН: С другой стороны, про вас говорят: «Беспокойного термита ни за что не упрекнёшь. Эх, бездельник ты, Никита, еле сеешь, еле жнёшь». Это про ваши литературные труды.
НЕ: Это сказал литературный критик Виктор Леонидович Топоров. Так я пишу. Пишу статьи, перевожу книги. Я не пропаду.
НН: Что бы ни случилось в РНБ?
НЕ: Это точно.
НН: Но за границу ехать не собираетесь?
НЕ: Нет. Я патриот. Я рад, что под моими ногами русская почва. Вы чувствуете мою искренность?
Сегодня же стало известно, что представители научного и педагогического сообщества Петербурга написали открытое письмо директору Российской национальной библиотеки Александру Вислому. В обращении ученые и преподаватели выступили против слияния РНБ с Российской государственной библиотекой. Под документом стоит 110 подписей, среди подписантов — 2 академика, 1 член-корреспондент РАН, 25 докторов наук.
«Что дает Вам право, г-н Вислый, разрушать не Вами созданное культурное наследие, спасенное в блокаду? Ваши заслуги перед русской культурой? Ваш вклад в развитие библиотеки? Научной общественности о них ничего не известно. Ваше презрение к сотрудникам, Ваше нежелание обсуждать с ними свои инициативы вызывают ответное чувство неуважения к Вам. Мы доверяем не Вам, а профессионалам, хорошо известным в научном мире Петербурга, специалистам, отдавшим не один десяток лет Публичной библиотеке», – говорится в открытом письме.
Копии обращения были отправлены в администрацию президента РФ, Государственную думу, Законодательное собрание Санкт-Петербурга, в Министерство культуры и городской комитет по культуре. Авторы просят провести проверку по указанным фактам и решить вопрос о соответствии Александра Вислого должности директора РНБ.
Николай Нелюбин, специально для «Фонтанка.ру».
