ПоделитьсяВ отсутствие Марии Шараповой лучшей российской теннисисткой стала петербурженка Светлана Кузнецова. Свои впечатления от турнира St. Petersburg Ladies Trophy - 2017, как ее затронул допинговый скандал и о том, почему теннисистам по-прежнему лучше уезжать из Петербурга, она рассказала в интервью "Фонтанке".
В это трудно поверить, но за свою 17-летнюю карьеру петербургская теннисистка Светлана Кузнецова, занявшая по итогам сезона-2016 девятое место в мировом рейтинге (лучшая из россиянок), до февраля 2017 года никогда не играла на официальных турнирах в родном городе. Ее дебютное выступление на St. Petersburg Ladies Trophy – 2017 нельзя назвать ярким (теннисистка выбыла уже на стадии четвертьфинала), но по количеству зрителей на трибунах и их реакции после ее поражения можно смело сказать, что Кузнецову будут ждать здесь и на следующий год.
- В феврале вы впервые в своей карьере выступили на турнире в Петербурге. Какие остались впечатления?
– Хочу вернуться сюда в следующем году, сыграть лучше. К сожалению, в этот раз не была готова так, как хотелось бы. Такой уж у нас плотный график. Пик формы не выпал на домашний турнир. Cам турнир мне очень понравился: все было здорово, организация на высшем уровне.
- Порадовала ли вас поддержка родных трибун?
– Да, было очень приятно. Поначалу было тяжеловато отстраниться от детских воспоминаний, но потом началась игра, и я услышала поддержку зрителей. Это не может не радовать. На душе было очень тепло от этого.
– Верили ли, что когда-нибудь в Петербурге будет проходить турнир подобного уровня?
– Если честно, еще пять лет назад ни за что бы в это не поверила. Но с того момента, как Александр Медведев (генеральный директор ООО «Газпром экспорт» и глава St.Petersburg Ladies Trophy. – Прим. ред.) занялся развитием тенниса, я уже стала понимать, что в ближайшем будущем здесь обязательно будет что-то очень интересное.
- В Петербурге многие журналисты и болельщики отнеслись со скепсисом к выступлению Винус Уильямс, решив, что она прилетела только для того, чтобы получить свой гонорар. Ради справедливости нужно признать: между финалом Открытого чемпионата Австралии, в котором она играла, и ее матчем в Петербурге прошло всего 5 дней. Теоретически этого времени достаточно для восстановления?
– Мне сложно тут что-то сказать. Я не знаю состояние Винус. Но, конечно, это очень тяжелый переход. Моя акклиматизация проходила неделю. Было ужасно плохо, очень сложно играть. Трудно выдерживать такой график. Мне кажется, Винус, заявляясь на петербургский турнир, сама не ожидала, что дойдет в Австралии до финала.
- Винус уехала из Петербурга, прикупив несколько шуб. Вы какой-то сувенир забрали из родного города?
– Представляете, нет. Как-то не до этого было. Старалась концентрироваться на теннисе. Я вообще во время турниров не люблю делать серьезные покупки. А уж шубы у меня и в мыслях не было.
- Организаторы что-нибудь вам подарили?
– Как и всем игрокам: на вечеринке игроков нам вручили такие красивые платки. Затрудняюсь сказать, как они называются. Обычные подарки, в общем.
- Вы же не сразу улетели из Петербурга?
– Я пробыла там весь следующий день и вечером улетела. Просто провела день с семьей, потому что до этого не успела с ними побыть. Ездила к брату на дачу. Повидала своих племянников.
- В прошлом у вас были сложные отношения с родным городом.
– Все плохие воспоминания у меня в основном родом из детства. Наверное, они все-таки там, в детстве, и должны остаться. Когда я была ребенком, мне было трудно переносить критику, которую я часто здесь слышала. Сейчас от чужого мнения я уже не завишу. Я всем и всё уже доказала. Я знаю, на что способна. У меня не осталось обид на Петербург. Это же мой родной город, и он всегда таковым для меня останется.
- Изменилось ли в Петербурге что-то для юных теннисистов или им все так же лучше уезжать за границу для профессионального роста?
– Честно говоря, не знаю, как сейчас обстоят дела с детским теннисом в Петербурге. Я по-прежнему сконцентрирована на собственной карьере. Слишком редко бываю, чтобы успевать следить. Но я все равно склоняюсь к тому, что всем детям с 14 и до 18 – 20 лет лучше тренироваться за границей. Это лучше даже просто с точки зрения климата.
- Судя по тому, что все чаще молодые российские теннисисты меняют спортивное гражданство, в целом ситуация в отечественном теннисе становится только хуже. Так ли это и насколько показателен тут пример петербуржца Александра Бублика, перешедшего под флаг Казахстана?
– Почему Бублик сделал такой выбор, нужно спрашивать у самого Бублика. Если люди меняют гражданство, значит, им тут не предоставляют условия. Но раньше никаких особых условий тоже не было. Я независимый игрок. То есть я играю на Кубке Федерации за Россию, когда меня приглашают. Да и то сейчас я уже могу выбирать, принимать ли мне участие в этом турнире или нет, потому что я много лет там выступала, выиграла три Кубка Федерации. Сейчас я уже нахожусь не в юном возрасте и должна чуть фильтровать свой календарь. Но помощи от федерации в детстве у меня никогда не было. Думаю, что и сейчас ничего не изменилось. Просто сейчас это стало актуальной темой и люди уже не боятся переходить, так как уже не один человек перешел. Хотелось бы, чтобы было какое-то финансирование для молодых и перспективных теннисистов.
- Во время участия на турнире в Петербурге заметили ли рядом новый футбольный стадион?
– О да! Такую большую махину трудно не заметить. Я слышала про нее столько всего, что грустно становится.
- Остались ли у вас воспоминания от старого стадиона?
– Я, когда жила на велобазе моего папы (Александр Кузнецов — один из самых успешных велотренеров СССР и России, владелец ЗАО «Центр велоспорта «Локосфинкс» на Крестовском острове. – Прим. ред.), мы по утрам, часов в семь, бегали там, прыгали по этим лестницам. Так что – да, помню его достаточно хорошо. Его, конечно, не сравнить с той ареной, которую там сейчас построили.
- Вы неоднократно признавались, что болеете за «Зенит». Удается ли следить за новостями любимой команды?
– Знаю, что подготовительный период у них. Знаю, что они играют много дружеских матчей. Правильно же? Знаю, что Витсель и Халк перешли в Китай. Вот. Что я еще знаю...
- Пока все правильно.
– Ха-ха. Я еще тот футбольный болельщик! Ну вот такие вещи знаю.
- Кто сейчас на первом месте в чемпионате – «Зенит» или «Спартак»?
– Ну точно не «Спартак». Он должен быть где-то далеко. «Зенит».
- Первая ошибка. На самом деле «Спартак».
– Как «Спартак»?! Ой, меня теперь в Петербурге не простят. Но я верю в «Зенит». Верю, что ребята выиграют чемпионат, несмотря ни на что. В команде собраны очень хорошие ребята. Дзюба прежде всего. Все будет хорошо.
- В российском спорте весь прошлый год темой номер один был допинг. Вас эта информационная волна затронула?
– Как только с Марией Шараповой произошло это недоразумение, на меня сразу посыпались тысячи вопросов. Телефон просто разрывался от звонков. Я не давала никаких комментариев. Считаю, что такое может произойти с каждым. Нужно быть очень аккуратным. Это все выглядело очень абсурдно, но, видимо, такое бывает. Я очень аккуратно отношусь ко всем медикаментам, которые принимаю. Стараюсь вообще ничего не принимать, если честно.
Конечно, меня это затронуло, как и всех. Помню, что на Олимпиаде к нам, российским спортсменам, было очень скептическое отношение. Хорошо, что у нас, в теннисном мире, общение выстроено немного иначе. У нас спортсмены друг к другу лучше относятся.
- Вам действительно повезло. В биатлоне между нашими спортсменами и французом Мартеном Фуркадом война развернулась.
– Да, слышала, что там кто-то кому-то руку не пожал. Это в какой-то степени противостояние двух стран – России и Франции. Теннис же слишком индивидуальный вид спорта. Мне некоторые девочки высказывали какие-то свои мысли про Шарапову, но ничего больше. Как-то у нас больше уважения друг к другу.
- В вашей аптечке мельдоний когда-нибудь был?
– Я некомпетентна отвечать на этот вопрос.
- Не стали ли вас чаще проверять на допинг?
– Не заметила. В этом году обратила внимание только на одно новшество. На открытом чемпионате Австралии я только получила аккредитацию, пошла на тренировку и меня остановил допинг-офицер. Он сказал: «Пройдемте со мной на допинг-контроль». Раньше у нас такого не было. Образно говоря, тебя просто выдергивают из толпы и ты прямо сейчас должен пойти. Раньше, допустим, допинг-пробы брали после четвертьфиналов на "Больших шлемах", а так могли приехать в любой день по твоему расписанию, но вот такого, чтобы ты шел, тебя взяли за руку и отвели, такого не было. Но это, опять же, касается всех спортсменов, а не только русских.
- Другой спорный вопрос — терапевтические исключения. Выяснилось, что некоторые теннисистки пользуются этим способом обойти антидопинговые правила.
– Тут сложно что-то сказать однозначно. Я много думала на эту тему и пришла к выводу, что все эти исключения должны проходить через одного врача. Он должен быть лицензированным и работать на всех. А не так, как сейчас: каждый где-то у себя дома оформляет себе справки. Думаю, что именно из-за этого у всех и возникают сомнения.
- В одном из интервью после Олимпиады в Рио тронул ваш рассказ о том, как вы, играя в паре с 19-летней Дарьей Касаткиной, помогали ей местами где-то даже в ущерб своей игре. Такое трепетное отношение к подрастающему поколению идет от воспитания или приобретено вами в процессе карьеры?
– Я же сама знаю, каково это – быть молодым. Да, ты спортсмен, но прежде всего ты — человек, и должен с людьми поступать так, как бы хотел, чтобы поступили с тобой. В тот момент я просто хотела помочь Даше. Я чувствовала, как она переживает. Но мы, к сожалению, были совершенно не наиграны. Нам ведь буквального одного очка не хватило, чтобы выйти в полуфинал. Мне очень хотелось ее поддержать. Я, в принципе, всем и всегда хочу помочь. И в этом тоже есть моя проблема.
- Прошлый год для вас завершился очень удачно — впервые за много лет вошли в десятку сильнейших теннисисток по итогам года. Какие планы на этот сезон?
– Вот, к сожалению, не смогла поехать играть в Доху. Дубай теперь тоже под вопросом. Чуть-чуть травмированы мышцы пресса. Хотелось бы избегать травм, играть в свое удовольствие и быть в хорошей форме. Вот и все, что мне надо. Можно считать, что это мои планы на этот год.
- Есть ощущение, что прошлогодний успех удастся повторить снова?
– Прошлогодние результаты — это следствие долгой работы. Я шла к этому несколько лет. Но это зависит от множества факторов: от травм, от календаря, от удачи, от настроя.
- Вы говорили, что хотели бы стать тренером после окончания игровой карьеры. Тренером в Москве, Санкт-Петербурге или за границей?
– Не тренером. Я бы хотела помогать подрастающему поколению отчасти и как тренер, но не только. Индивидуальным тренером я не хочу быть. То ли это будет какая-то академия, то ли какая-то отдельная группа. Честно говоря, я еще не не знаю, как это будет выглядеть. Но это будет в России на 100 процентов.
- В Петербурге «Газпром» планирует построить в Лахте теннисную академию. Вам Александр Медведев не предлагал сотрудничество в рамках этого проекта?
– Я слышала про нее. Конкретно никаких предложений не было, мы очень поверхностно прошлись по этой теме.
Беседовал Артем Кузьмин
