30 апреля заканчиваются первые сто дней пребывания Дональда Трампа на посту президента США, за которые он по традиции должен отчитаться перед нацией. Мало у кого из американских руководителей была столь неблагоприятная ситуация для убедительного подведения итогов.
Более двух месяцев Трамп находился под реальной угрозой импичмента. Весь мир был свидетелем того, как покусившийся на «миросистему» неординарный американский лидер отчаянно сдерживал многослойную осаду со стороны собственной государственной бюрократии, либерально-демократического и части республиканского истеблишмента, протестующих улиц, мейнстримных СМИ и внешних партнеров. Их явное и скрытое противодействие блокировало реализацию политической повестки дня президента, а сбои, скандалы и собственные «ляпы» подрывали эффективность и рейтинги его команды. Достаточно сказать, что половина «стодневки» потребовалась хозяину Белого дома только на то, чтобы кое-как сформировать кабинет, а его самого буквально затравили Россией.
В этой ситуации новичок в политике Трамп продемонстрировал завидную обучаемость. Он проделал работу над очевидными ошибками, поубавил максимализма, подстроился под идеологизированную риторику оппонентов. Предпочитавший черно-белые раскраски в статусе кандидата, став президентом, он вынужден был учиться лавировать и давать разнонаправленные сигналы, маскировать истинные намерения и брать паузы, где-то «по-кутузовски» прогибаться под давление или обозначать отступление. Весь этот букет проявлялся в практической деятельности Трампа и создавал ему устойчивый имидж импульсивного, непредсказуемого, непоследовательного и не обремененного политическим интеллектом шоумена. Но со временем искушенные наблюдатели стали обнаруживать, что президент не утратил решимости следовать ранее заявленным курсом и победить, а его метания и «развороты» – чистая тактика. Стратегически же он пунктуально выдерживает свои изначальные посылы: главная цель – Америка №1 в мире; приоритет – внутренняя перестройка; политико-идеологический вектор и ментальный стиль – «антиобама»; средства и методы обеспечения американского доминирования – «с позиции силы», но без войн и экспансий.
Кроме того, немало признаков свидетельствуют о том, что именно на этом пути честолюбивый и амбициозный президент намерен осуществить свою личную цель – оставить яркий и оригинальный след в истории. Всего другого в жизни успешный бизнесмен Трамп добился. И не для того он потратил на избирательную кампанию миллиард собственных долларов, чтобы вернуться в колею своих предшественников. Проигравшим войти в историю он точно не хочет, и предоставившийся единственный шанс будет максимально использовать для прокладки собственной колеи, прекрасно при этом понимая, что одного президентского срока для этого мало. С этой точки зрения он вполне предсказуем и последователен.
Наиболее четко это просматривается в его внутренней политике. Трамп верно рассудил, что именно от ее успешности в первую очередь зависит его реальное лидерство. Здесь президент-реформатор ни от чего не отказался и обозначил движение практически по всем своим предвыборным программам. На этом направлении из 44-х его предшественников, пожалуй, только Ф.Д. Рузвельт проходил «стодневку» столь резво. Большой Дональд отменил или скорректировал десятки указов прежней администрации, препятствующих экономическому росту, созданию рабочих мест, разведке энергоресурсов, привлечению инвестиций в реальный сектор и т.д. Подготовленный его командой проект федерального бюджета в целом выдержан в русле предвыборных лозунгов реанимации «великой Америки для каждого» и возвращения ей мирового лидерства в военной сфере.
Известно, что многие из этих начинаний уперлись в тупик. Получив ряд чувствительных поражений на своем главном, внутреннем, фронте, Трамп пошел обходным путем, параллельно решая задачу вывода себя из-под удара. В угоду «чужому» электорату и с риском потерять «свой», он в условиях цейтнота быстренько перекрасился в «ястреба» на международной арене, выдав серию ярких демонстраций силы. Боевое применение «томагавков» в Сирии и «матери всех бомб» в Афганистане, разворот авианосной группы к берегам Северной Кореи, испытание нового компактного ядерного боеприпаса в Неваде (оставим за скобками спектакли с их поводами и реализацией) произвели хотя и неоднозначное, но сильное впечатление.
И существенно пополнили копилку «стодневки» Трампа. Американской элите, в том числе противникам-неоконам, он дал сигнал о готовности сохранить ее влияние в глобальном масштабе. А своим сторонникам, посчитавшим его ренегатом, он может аргументированно объяснить, что верен прежним обещаниям вернуть Америке былое могущество, действуя «с позиции силы», но не по-обамовски, более решительно и без смены режимов в других странах. Этими маневрами свои очки президент набрал, и нет сомнения, что он продолжит «играть мускулами», не переходя при этом «красных линий», до тех пор, пока не укрепит достаточно свои позиции. А там можно и об истории подумать.
Нетрудно заметить, что все показательные силовые акции Трампа были многоцелевыми, и в то же время ограниченными и малозатратными. Так, санкционированный им накануне поездки госсекретаря Тиллерсона в Москву внезапный ракетный удар по сирийской авиабазе Эш-Шайрат (с политическим рикошетом в сторону России) однозначно был нацелен, в том числе, на выполнение предвыборного обещания «поладить с Путиным», но опять же «с позиции силы». Поэтому удар был сознательно проведен предельно дозированно, как бы «понарошку». Он и не закрыл наглухо дорогу к началу российско-американского диалога, и в то же время профилактировал жесткие нападки со стороны вашингтонских русофобов. Все-таки состоявшийся диалог, не отличаясь теплотой и доверительностью, был уважительным и достаточно конструктивным. Его противники не дождались ни ультиматумов, ни традиционной встречи госсекретаря с местной оппозицией. Позитивной оценкой итогов переговоров президент Трамп дал понять, что как минимум не настроен на обострения в отношениях с Москвой. Конечно, особой активности в их развитии ждать не следует, но это не равнозначно отсутствию перспектив дальнейшего сближения.
То же самое можно сказать и о заявленной ранее Трампом фокусировке совместных российско-американских усилий на борьбу с международным терроризмом. Судя по всему, он по-прежнему не исключает эту задачу из своих внешнеполитических приоритетов, но его не устраивает позиция ведомого. Осознавая, что Россия на Ближнем Востоке непозволительно далеко вырвалась вперед, Трамп не был бы американским президентом, если бы не попытался сначала вытеснить ее на вторые роли, перехватить инициативу и возглавить процесс, а уже потом с завоеванных высот налаживать сотрудничество с Путиным на своих условиях. В эту прагматичную логику вполне вписываются действия Вашингтона последнего времени: попытки раскола российско-турецко-иранского регионального альянса, реанимация лозунга о смене власти в Сирии, создание альтернативных переговорных площадок без участия России, розыгрыш «курдской карты», переброска в Сирию и к ее границам дополнительных американских формирований и вооружений и т.д.
Наделавший переполох в мире «тихоокеанский разворот» американской авианосной группы тоже, оказывается, был отвлекающим маневром «с позиции силы». Обострением военного сюжета вокруг Северной Кореи Трамп элементарно продавливал «корректировку» существующих невыгодных для США ее торгово-экономических отношений с азиатскими союзниками и Китаем. А инициировать там вооруженный конфликт президент не собирался: с точки зрения человека с огромным предпринимательским опытом, он просто невыгоден.
Резюмируя сказанное, можно сделать вывод, что Трампу есть чем отчитаться перед избирателями за свою первую «стодневку». Несмотря на собственную политическую «слоновость», противоречивость и разнооцененность сделанного, он показал свой масштаб, начал набор рейтинга, ищет и находит поиски из тупиков. Еще он дал ясно понять, что Трамп остается Трампом и он достаточно последователен: он «президент Америки и для Америки», он не Барак Обама и не хочет им быть, он намерен продолжать реформы, преодолевая массовую трампофобию. Но это всё их дела. Внешняя политика Трампа неоднозначнее. С одной стороны, он ввел в мировую практику изрядную дозу политического реализма, что вряд ли излечимо. И он начал свой «российский проект», работающий на стабильность. С другой стороны, свою большую игру на международной арене президент зачастую ведет по сомнительным правилам, принятым им самим и доставшимся в наследство. Многие из них – на грани фола. Может, он и не заиграется и не перейдет эту грань, но в современном перенапряженном мире, при отсутствии эффективных институтов обеспечения международной безопасности или их игнорировании большими игроками, даже американский президент будет бессилен предотвратить случайно или непреднамеренно начавшуюся катастрофу. И история запишет это на его счет.
Александр Беренда,
военно-политический обозреватель
