ПоделитьсяСаудовская Аравия, которую в мире подозревают в связях с "Аль-Каидой", ополчилась на Катар, который в мире подозревают в связях с ИГИЛ. Вместе с саудитами – ещё пять арабских стран с похожей репутацией. Кто в этой схватке самый честный и мирный – объясняет арабист Леонид Исаев.
В понедельник, 5 июня, стало известно, что Саудовская Аравия, Бахрейн, Египет, Объединённые Арабские Эмираты, Йемен и Ливия разрывают дипломатические отношения с соседней и братской арабской страной – Катаром. Его обвиняют в том, что вмешивается во внутреннюю политику соседей, дестабилизирует обстановку в регионе и финансирует всех самых известных исламистских террористов, в том числе запрещенных в России – «Исламское государство», «Братьев-мусульман», "Аль-Каиду", "Талибан", ХАМАС, "Джабхат Фатх аш-Шам" – бывшую "Джабхат ан-Нусру".
Катар – самая богатая страна в мире. ВВП у Катара огромный, а численность населения – меньше двух миллионов человек, поэтому на каждого гражданина приходится 144 тысячи долларов США. Для сравнения: в США – 54 тысячи (9 место по ВВП на душу населения), Россия – 25 тысяч долларов (44 место). На 70 процентов доходная часть бюджета Катара состоит из доходов от продажи нефти и газа. По добыче нефти он на скромном 14 месте, по газу – в тройке лидеров после США и России. По уровню гражданских прав и свобод организация Freedom House ставит Катар примерно на тот же уровень, что его соседей. В стране действует шариат, за смену конфессии мусульманам грозит смертная казнь. Немусульманам жить в Катаре можно, если не проповедовать свои взгляды. Иначе тоже казнят. Средняя продолжительность жизни катарцев – 78 лет.
Когда соседи объявили Катару бойкот, он отмалчиваться не стал. Через свой телеканал «Аль-Джазира» обрушил волну компромата на одного из оппонентов – Объединённые Арабские Эмираты. Выложил доказательства их сепаратных переговоров с Израилем.
Как будет развиваться противостояние арабских стран – «Фонтанке» рассказал арабист, политолог, преподаватель департамента политической науки Высшей школы экономики Леонид Исаев.
- Леонид, в вину Катару ставят финансирование чуть ли не всех всемирно признанных террористов. Но «обвинители» такие, что это выглядит, как в анекдоте «выгнали из гестапо за жестокость».
– Частные лица, которые через определённые каналы поддерживают террористические структуры, – такое действительно может быть. Но обвинять государства, целые государства, в поддержке террористов – это неприлично.
- Разве с Саудовской Аравией не такая же история? Ей говорят – финансируете "Аль-Каиду", а она в ответ – это делали совершенно частные лица, а государство с терроризмом яростно борется.
– Именно так. С этой точки зрения разницы между Катаром и Саудовской Аравией нет никакой. Если уж на то пошло, то все страны в регионе так или иначе замешаны в связях с группировками, воюющими на территории Сирии. Я не хочу сказать, что эти государства поддерживают терроризм. Но они приложили руку к созданию группировок, из которых потом вышли террористические структуры.
- Может, как раз об этом речь и идёт? Да – мы раньше руку прилагали, в чём глубоко раскаялись, а вы сегодня поддерживаете и вот вам наказание.
– Сейчас эти обвинения – просто формальный повод.
- А где тогда причина? Что рассорило братские арабские страны?
– Это достаточно давний конфликт, он уже выходил на поверхность. В последний раз это происходило в марте 2014 года, когда практически та же группа стран – Бахрейн, Объединённые Арабские Эмираты и Саудовская Аравия – отозвала своих послов из Дохи. Теперь история повторилась. Хотя сам конфликт идёт ещё дольше, как минимум с начала «арабской весны». С момента крушения арабских режимов Катар начал всё активнее проводить свою самостоятельную внешнюю политику в регионе – весьма амбициозную. И часто она вступала в достаточно жёсткие противоречия с политикой, которую проводил его «старший брат» – Саудовская Аравия. Дело не только в том, что политика Дохи была независимой от Эр-Рияда, но ещё и в том, что она начала выглядеть как некий демарш.
- В чём демарш?
– Во-первых – поддержка «Братьев-мусульман». Для президента Ас-Сиси это враг, это достаточно ощутимая угроза его режиму.
- Это для Египта. А остальные?
- Для Саудовской Аравии «Братья-мусульмане» тоже – серьёзный враг. Это организация, которая представляет угрозу для режима, она ставит под сомнение легитимность саудовского режима. Аналогичные опасения в отношении «Братьев» испытывает ОАЭ и ряд других государств арабского мира.
- Почему тогда саудиты не объявят такой же бойкот Турции, где у власти – фактически те же «Братья-мусульмане», только с другим названием?
- Назвать «Партию справедливости и развития» Эрдогана «Братьями-мусульманами» – не совсем корректно, она имеет свою собственную историю развития. О Турции говорят как о союзнике «Братьев-мусульман». И она, и Катар действительно выступали в их поддержку в Египте, поэтому оказались по одну сторону баррикад, а Саудовская Аравия – по другую. Но ставить ультиматумы Турции Саудовская Аравия не может, это всё-таки не маленький Катар. Врагов-то у Саудовской Аравии много, но далеко не каждому она может диктовать свои условия. А с Катаром можно попробовать. И то он благодаря своему телеканалу «Аль-Джазира» поднял такую шумиху, что неизвестно чем это еще обернется и саудитам, и тем более Эмиратам.
- Часть этой шумихи – обвинения Объединённых Арабских Эмиратов в противодействии «Братьям-мусульманам», а их, вы сами сказали, не любят все партнёры Эмиратов по «бойкоту». Другая часть касается сепаратных переговоров с Израилем – государством, а не террористической группировкой. Это компромат?
– В арабском мире обвинить кого-то в связях с Израилем – это заклеймить позором. А «Аль-Джазира» – мощнейший медиаресурс, ни у кого, кроме Катара, в регионе ничего подобного нет. «Аль-Джазиру» смотрят во всём мире, она вещает на разных языках. То есть у Катара есть возможность донести свою позицию не менее (если не более) успешно, чем у Саудовской Аравии. Тут ведь важно, как этот конфликт преподнести миру.
- Вы сказали, что «Братья-мусульмане» – это первая причина. А другие?
- Ещё один «эпизод» – Иран. С конца 2015-го – начала 2016 года между Саудовской Аравией и Ираном произошёл серьёзный конфликт: сначала саудовцы казнили нескольких шиитских проповедников, потом иранцы в традиционной для себя манере начали крушить дипмиссию Саудовской Аравии. Она вообще в последние годы воюет по всему периметру – в Сирии, в Ираке, участвует в войне в Йемене и везде ведёт войну, как ей кажется, с иранским влиянием. И что делает Катар? Сближается с Ираном. Глава МИД Ирана Мохаммад Зариф, например, был одним из первых, кто приехал в Доху и приветствовал нового катарского монарха. В марте этого года Зариф был в Дохе и обсуждал с катарским коллегой, главой МИД, расширение торгово-экономических связей, поиск общих позиций по региональным вопросам. На фоне достаточно плохих отношений между Тегераном и Эр-Риядом такое поведение Катара вызвало как минимум возмущение.
- Мотивы для конфликта с Катаром у арабских стран исключительно политические?
- Нет, есть и экономические. Катар вместе с Ираном и Российской Федерацией – страны, которые активно лоббируют создание газового ОПЕК. Саудовская Аравия и Эмираты выступают активно против. Это для них конкуренты. Кроме того, есть серьёзная конкуренция за достаточно большие залежи газа в Персидском заливе, которые сегодня принадлежат Катару.
- Как разрыв дипломатических отношений может повлиять на доступ к этим залежам?
- Смысл разрыва – сделать Катар более сговорчивым. Это очередная попытка шантажа. В 2014 году его уже шантажировали, и вроде бы Катар умерил свои аппетиты, откровенных антисаудовских шагов себе какое-то время не позволял. Но в последнее время всё это опять обострилось, а решение конфликта найти не удаётся. Теперь саудовцы прибегли к аналогичному методу.
- Все эти факторы не вчера возникли. Почему именно сейчас они привели к разрыву отношений? Недавно в Эр-Рияде был с визитом Трамп. Не он ли подстегнул саудовцев?
- Действительно, в то же время, когда Трамп был в Эр-Рияде, там проходил саммит Совета сотрудничества арабских государств в Персидском заливе. Вероятно, в кулуарах саммита или во время переговоров Трампа с королём Салманом, а может быть – и с Сиси, было принято решение и по Катару. Потому что по ключевым вопросам – «Братья-мусульмане», Иран, газовая ОПЕК – у Трампа такая же позиция, как у Саудовской Аравии, и диаметрально противоположная позиции Катара. И Эр-Рияд наверняка заручился поддержкой Трампа как дополнительным рычагом давления на Катар.
- Катар – самая богатая страна в мире. Что ему этот «бойкот»?
- Посмотрите на карту: у Катара, по большому счёту, есть только одна государственная граница – с Саудовской Аравией. Теперь эта граница закрыта. Катару будет очень сложно. И это, конечно, элемент шантажа, чтобы заставить его соблюдать субординацию в отношениях со «старшим братом».
- У Катара есть ещё морская граница с дружественным Ираном.
- Вне союза с другими арабскими странами Персидского залива Катар существовать не сможет. У него практически нет собственной армии, и существовать в изоляции Катару будет, мягко говоря, непросто.
- Вы назвали Саудовскую Аравию и Египет, у которых есть причины обижаться на Катар. Но остальные-то страны, участвующие в обструкции? Они просто «подпевалы» или у каждой свой счёт к Катару?
- Остальные – это страны, которые так или иначе от Эр-Рияда зависят. В Бахрейне режим обязан тем, что в 2011 году остался у власти, именно Саудовской Аравии, которая организовала операцию «Щит полуострова». Именно саудовские танки «раздавили» протест на Жемчужной площади. Так что Бахрейн, конечно, будет действовать в русле саудовской политики. Что касается Эмиратов, то они также не разделяют катарскую позицию по «Братьям», а также по газовому ОПЕК. Кроме того, сейчас у них очень сложная ситуация: они с саудитами фактически оказались по разные стороны в Йемене, и лишняя линия разлома им не нужна.
- Так ведь и сам Йемен тоже рвёт отношения с Катаром.
- Здесь имеется в виду правительство в изгнании, а оно сидит в Эр-Рияде. Сами понимаете, что лишённый всякой легитимности президент Хади будет поддерживать Саудовскую Аравию. Скажу больше: формально в антийеменскую коалицию, созданную два года назад Саудовской Аравией и воюющую в Йемене, входит сам Йемен. Удивительная ситуация, но Йемен, получается, как член этой коалиции бомбит сам себя.
- А Ливия, в которой вообще непонятно, что назвать словом «государство»?
- В Ливии о разрыве отношений объявила только одна из политических сил, да и то далеко не самая легитимная. Не думаю, что у неё вообще были какие-то существенные отношения с Катаром, которые можно разрывать.
- Катар – богатейшая в мире страна, но, например, по процентам от ВВП, выделенным на финансирование здравоохранения, стоит на 189-м месте в мире. Армия маленькая, а нормальную они не создают. На что они деньги тратят? Может быть, всё-таки как раз на то, в чём их подозревают?
- Инвестируют-то они очень активно. Вот, например, купили часть аэропорта Пулково, весьма внушительный пакет акций «Роснефти». Создан Qatar Foundation – крупнейший фонд поддержки науки, образования и общественного развития. И потом, да – у Катара колоссальные доходы от нефти и газа, но при этом очень маленькое население.
- Меньше двух миллионов.
- И отсюда эта баснословная цифра – ВВП на душу населения. Граждане, имеющие отношение к правящему дому, лечатся и получают образование за границей.
- Вы хотите сказать, что остальным хватает и небольшой доли ВВП? Или у них сильное расслоение на богатых и бедных?
- Бедные в Катаре – это не граждане. Это мигранты. Из Бангладеш, из Пакистана, из Индии. Много там беженцев из Сирии. ХАМАС перенёс свою штаб-квартиру, и там обосновалось немало палестинцев. Очень заманчивая в определённом смысле страна, чтобы туда переехать.
- Катар – на первом месте в мире по уровню иммиграции.
- Туда едет огромное количество людей. Но от этого катарского финансового пирога мигранты не получают практически ничего, а все деньги идут на граждан страны. И граждане живут, мягко говоря, очень неплохо.
- Саудовская Аравия тоже небедная, но беженцев из Сирии принимает не очень охотно. Не хочет помогать братьям?
- Во-первых, Саудовская Аравия значительно беднее, чем Катар. Я не хочу сказать, что это бедная страна, но в сравнении с Катаром даже Эмираты покажутся нищими. К тому же у Саудовской Аравии у самой масса проблем. Кроме того, в 2011 году Катар, как я уже сказал, позиционировал себя как некую самостоятельную силу, принимавшую активное участие в обсуждении всех самых актуальных вопросов, стоящих на региональной повестке дня. Скажем, судьбоносный саммит Лиги арабских государств, на котором вместо баасистского правительства Сирию представляла оппозиция, проходил как раз в Дохе. Катар позиционировал себя как некую международную площадку, на которой решаются очень важные региональные вопросы.
- Как будут вести себя в этом конфликте США? У них, конечно, с саудитами общие интересы, зато в Катаре, например, находится самая большая база американских ВВС.
- Связи Эр-Рияда с Соединёнными Штатами гораздо теснее, чем связи Дохи. Я не хочу сказать, что Катар не зависит от Вашингтона, от Вашингтона там зависят все. Но в сравнении с Саудовской Аравией Катар связан с ним меньше. Тиллерсон уже заявил, что США хотели бы как можно более скорого исчерпания конфликта. Думаю, что в этом действительно заключается цель Америки. Ей нужен единый Совет сотрудничества арабских государств залива, лишние конфликты и линии разлома между союзниками ей не нужны. Хотя, скорее, Штаты займут просаудовскую сторону, нежели прокатарскую.
- Значит, Россия должна быть на стороне Катара?
- Наше экономическое сотрудничество с Катаром даже лучше, чем можно было предположить. Но и с Саудовской Аравией у нас в последнее время диалог наладился. Например – по нефти: ОПЕК продлил до начала 2018 года ограничение уровня добычи нефти. Это показывает, что с Эр-Риядом мы в состоянии достигать договорённостей. Поэтому я не думаю, что для нас имеет смысл вмешиваться в эту «внутризаливную» междоусобицу. Если мы вмешаемся, то, скорее всего, отношения у нас испортятся с обеими сторонами. У Вашингтона в регионе есть давние союзники, озабоченность Соединённых Штатов можно понять. У нас для такой озабоченности нет никаких оснований.
- Зато у нас может быть практический интерес: на фоне сообщения о конфликте начали расти цены на нефть.
- Поймите, что это конфликт ситуативный. То есть в своих внутренних делах они разберутся. А вмешательство в этот конфликт – слишком опасная игра. Нынешние цены на нефть нас устраивают, а вот испортить отношения с Эр-Риядом и с Дохой было бы очень опрометчиво. Думаю, что лучший вариант – нейтральная позиция. У нас есть российско-саудовский диалог, у нас есть российско-катарский диалог, не надо ставить их под угрозу. Они там и без нас разберутся. Полезем – нас же сделают козлами отпущения.
- Вы сказали, что цель «бойкота» – указать Катару его место. Это удастся сделать?
- Обе стороны заинтересованы в том, чтобы прийти к компромиссу. Саудовской Аравии совершенно не хотелось бы толкнуть Катар в объятия Ирана. Ее интерес заключается в надёжном соседе, который бы проявлял солидарность хотя бы по ключевым вопросам. Поэтому, думаю, в ближайшее время они придут к какому-то компромиссу и отношения наладят.
- Что в этой ситуации компромисс?
- Катар мог бы не столь активно ратовать за укрепление отношений с Ираном. По крайней мере до тех пор, пока не будет разрешён саудовско-иранский конфликт. Думаю, что Доху вновь заставят отказаться от какой бы то ни было поддержки в отношении «Братьев-мусульман». Это, мне кажется, ключевая проблема. Это нечто такое, что тревожит и режим Ас-Сиси, и саудовцев «изнутри». При этом определённую свободу действий Катар, безусловно, сохранит.
Беседовала Ирина Тумакова, «Фонтанка.ру»
