В соцсетях появились первые фотографии из камер арестованных за участие в митингах. По числу лайков и перепостов они, понятно, легко обходят любые фотографии из пляжных греко-турецких отелей. Потом, когда историю будут откручивать назад и искать постфактум, с чего все началось, возможно, именно это и сочтут отправной точкой.
У властей было три варианта реакции на митинги. Нормальный – никого не трогать, людоедский – вкатать всем по "двушечке" (не говорите, что там нет оснований – был бы человек...), а они выбрали самоубийственный: арестовать несогласных на плюс-минус 10 суток.
Это ровно тот срок, за который общественный интерес к происходящему не только не пропадет, но и, наоборот, разогреется благодаря постоянно появляющимся информационным поводам: то передачи не принимают, то камер не хватает, то еще что-то. Из тюрем участники митинга выйдут героями – их не успеют забыть.
Если "двушечка" – это реально страшно, то плюс-минус десять суток для людей, убежденных в своей правоте, – не катастрофа. Плюс осознание собственного героизма и подвига. Плюс – неослабевающая поддержка с воли. То есть вместо того, чтобы запугать потенциальных протестантов, власть предложила им путь на пьедестал. Она хотела вызвать страх – а вызвала злость. И это для нее – почти катастрофа.
Теперь, как и в 2011 году, сработают социальные сети. Тогда люди сходили на выборы, увидели, как их дурят, и стали писать об этом в «контактах» и «фейсбуках». Информация разошлась, и получилась Болотная. Теперь люди сходили на митинг, увидели, как их прессуют, и тоже стали об этом писать. Вряд ли это приведет к новым митингам, – но, безусловно, усилит протестный потенциал. Который будет ждать возможности проявить себя.
Более того – процесс перехода количества протеста в качество уже начался. 26 марта, после первой за многие годы (фактически – со времен Болотной) волны массовых протестов, все наперебой гадали, что же такое случилось, что люди вышли на улицы. И не просто люди, а молодежь. Решили, что, наверное, на них так подействовал фильм про Димона и эффективная работа Навального в соцсетях.
Теперь фильм про Димона давно отыгран. И нет никакого другого видимого повода, который мог бы мобилизовать людей. Ни монетизации льгот, ни массового сноса домов, ни даже решения о передаче церкви Исаакия. Люди вышли просто так. Еще год назад предположение, что на Марсово поле без повода, без яркого лидера, не убоявшись омоновских дубинок, выйдет 10 тысяч человек, выглядело неоправданным оптимистическим бредом.
Таким образом, амбициозной молодежи указан путь в герои. Возможность социальной самореализации. Небезопасный, но и не требующий (по крайней мере, пока) такой цены, которая может показаться слишком дорогой. Но что гораздо важнее – этот путь является для нее единственным. Любой вменяемый авторитарный режим должен предоставлять молодым и активным социальные лифты внутри своего комсомола. Давать им возможность выбора: или ты против нас, и у тебя все плохо, или ты с нами – и твоим амбициям дан зеленый свет.
Но в путинской России нет комсомола. Вернее, он есть, и даже под разными вывесками, однако ничего общего с социальным лифтом не имеет. Мечты сбываются только в "Газпроме" и немножко в "Единой России", но и у топ-менеджеров первого, и у депутатов второй есть свои дети. И чужим там мест нет.
Чужим остается только улица. Но фотки из камер не такие страшные. И число лайков зашкаливает. И очередь желающих принести тебе передачу воодушевляет. И главное – другого варианта все равно нет.
Антон Мухин
