ПоделитьсяНа свободу выходят участники антикоррупционного митинга на Марсовом поле. Их встречают с цветами и овациями. Арестанты делятся, к чему пришли за проведенное в застенках время.
В Петербурге на несанкционированном митинге 12 июня задержали более 630 человек – столько насчитали в штабе помощи задержанным. В полиции заявляли о меньшем количестве. По подсчетам регионального штаба Алексея Навального, по итогам судов около 200 участников митинга получили 930 суток административного ареста и 4,5 млн рублей штрафов. Были те, кто обошелся наказанием в одни-двое суток. С 21-летним Петром Калининский суд разошелся: 15 суток и 20 тысяч рублей штрафа.
«Здесь "отдыхали" и Лев Давыдович, и Владимир Ильич, а теперь мы», – говорят покинувшие спецприемник на Захарьевской, 6. Многие вспоминают Петропавловскую крепость и декабристов. Все потому, что окна узкие и высокие, удобства, будто из позапрошлого века, и революционная романтика в голове. А еще сторонники Навального признаются: в тюрьме оказалось даже лучше, чем в полиции.
Встречали выходящих из спецприемника цветами и плакатами. А до того – носили передачи. «У нас за один день появлялось по пять новых братьев и сестер, и все с разными отчествами», – смеются активисты. Несли одежду, шоколад, хлеб, сыр и книги.
О скудности местной библиотеки первой в соцсетях написала Ольга Полякова, социальный предприниматель, организатор «Ресторанного дня» в Петербурге и образовательного пикника «Трава»: «Вы спрашиваете, что везти. Еда есть и местная, и от вас нам передают, мы как можем делим между собой. У меня завтра свидание с друзьями и иногда с юристом. И книги есть, и вещи. Но вот чего нет в изоляторе и что точно может поспособствовать и задержанным, и обществу в целом — пополнение библиотеки! Ей можно пользоваться каждому и нет лимита на книжки, но это две полки советских книжек про подвиги, какая-то рваная эзотерика и даже классики там нет. Я задонейчу своих книг часть, а вы можете отдать своих. Чернышевского, Булгакова — можно. 1984 — нельзя, топорная цензура, говорят, есть, но можно проверить». (Орфография и пунктуация авторов здесь и далее сохранены. – Прим. ред.)
ПоделитьсяСвое пребывание на Захарьевской Ольга, арестованная на 12 суток, описывает ежедневно. Так, например, ее встретил спецприемник: «Стиль моего жилища — тюремный шик. Матрасы с золотистой обивкой, огромная подушка, сводчатый потолок из экскурсий по Петропавловке и перегородка, за которой не видно ржавый туалет в виде дыры и раковину. Спасибо вашему вниманию, журналистам и активистам — с нами обращаются вежливо те, кто это в принципе умеет: «Извините, но мы уж вас закроем», «Будить не будем, завтрак и передачки аккуратно поставим». Но есть тут и персонажи из сериалов «Если вам нужны прокладки ну и всякое другое бабское говно, всё дадим!». Дали гигиенические принадлежности, чай, мыло, щётки, пасты. Окно светлое. Но и слой пыли толстый».
Соседка Ольги — сотрудник издания «Собака.ру» Ксения Морозова. Ее осудили на 10 суток. Первые часы девушка была шокирована таким решением суда, а адвокат убедил ее отказаться от апелляции, теперь Ксения коротает дни вместе с подругой, но на условия не жалуется. «Нас двое в камере, еду готовят не здесь, а таскают из какой-то столовой в пластиковых контейнерах, так что она приличная. Прогулка – раз в день, но гуляем мы на крошечной отгороженной железными стенами территории с решеткой на потолке, так что прогулкой это сложно назвать, душ раз в неделю. В целом чисто, тепло, нет насекомых, все лучше, чем я себе представляла», – рассказала она «Фонтанке».
Поделиться«Это, конечно, не санаторий, но условия нормальные», – описывает жизнь в застенках активистка Юлия Росина. Ее осудили на 5 суток за неповиновение полиции. Юлия уже вышла. «С нами на Захарьевской оказались в основном не матерые оппозиционеры, а те, кто ни разу не попадал в такие передряги. Полиция и суды — это было морально изматывающе. Когда людям давали сутки, они плакали. Но в спецприемнике все уже держались бодрячком. Помогало и то, что постоянно несли передачки, ты даже не знаешь людей, а от них приносят тебе вещи и еду», – рассказывает она. По словам Юлии, участники митинга почти полностью оккупировали тюрьму на Захарьевской, впрочем, иногда можно было встретить людей, оказавшихся под арестом и по другим причинам. «Еду нам помогали раздавать «волонтеры», я сначала их даже не разбирала и спрашивала: «Вы с митинга? Из какого отдела полиции?» А они отмахивались: «Не, я водил по пьянке». Один был такой матерый уголовник, который нам заявил, что «тут лафа, а мы еще на зоне не сидели».
В основном, по рассказам девушек, сидеть скучно. Из развлечений: книжки, сигареты, разговоры с соседями, на получасовой прогулке – обмен новостями «из свободной России». В мужской части спецприемника так же. В группе помощи задержанных хвастаются: один из арестованных на 6 суток прочитал в камере «Гамлета», «Амон Ра» и «Левиафана». Без уточнения, впрочем, авторства последнего.
Левый активист Иван Овсянников попал на Захарьевскую через двое суток после задержания. Спецприемник в соцсетях он описал как красивую, старинную тюрьму со сводчатыми потолками, чугунными решетками и галереями, историческими интерьерами.
«Меня вместе с ивановским парнем, инженером-ремонтником по имени Максим поселили в старинную двухместную камеру со сводчатым потолком, полукруглым зарешеченным окошком с видом на тюремный двор, нарами и парашей. Классика. Там мы смогли, наконец, выспаться. Последующие трое суток прошли вполне сносно. Мы с сокамерником болтали на всевозможные темы, читали (сначала "энциклопедию лекарственных растений", которая нам досталась из тюремной библиотеки, потом – Ремарка и, наконец, с воли товарищи прислали хорошую литературу). Особое ощущение – лежать в камере и читать о том, как в этих же самых стенах Дома предварительного заключения, "отдыхали" и Лев Давыдович, и Владимир Ильич», – описал он.
По ночам, когда свет выключался, в мужской части перестукивались. «Я тоже стучал, но, так как не знаю, что это все обозначает, то просто в ответ», – рассказал активист «Весны» Ярослав Путров. Утром в 7 часов включали музыку: радио с песнями в стиле русского рока. Днем можно было за сигареты попросить надзирателей зарядить телефон.
«В целом к нам отнеслись очень хорошо. Я позже разговаривал с одним из начальников приемника, женщиной, она все интересовалось, как было до этого, и я ей рассказывал, что в полиции жестили, кого-то били, не водили в туалет. У нас же были проблемы только потому, что слишком много людей, мне поэтому, например, чистое белье досталось только в последний день. Думаю, что люди, пройдя через это, не откажутся от дальнейшей борьбы, будут только осторожней в два раза, но и ожесточенней ровно на столько же».
Ксения Клочкова,
«Фонтанка.ру»
