Григорий Михнов-Вайтенко: У РПЦ те же проблемы, что у «Единой России»

Как слова патриарха совпали с делами и кому предложил уйти на пенсию Кирилл, «Фонтанке» объяснил епископ Апостольской православной церкви Григорий Михнов-Вайтенко.

Епископ Апостольской православной церкви, бывший священник РПЦ, сын поэта Александра Галича Григорий Михнов-Вайтенко объяснил «Фонтанке», с кем разговаривал Кирилл. 

- Григорий Александрович, сан священника предполагает такую жёсткую дисциплину, такое подчинение высшему иерарху? Какие у священнослужителя вообще обязательства перед патриархом?

– Конечно, такого подчинения это не предполагает. В концепции христианской православной церкви у священнослужителя по отношению к патриарху нет никаких обязательств. И не может быть. Кроме тех обязательств, которые у него есть по отношению ко всем другим христианам, а именно – любить друг друга. Всё остальное – это уже… Некие новые идеи, которые излагает патриарх Кирилл. Основываясь, видимо, на опыте государственного строительства скорее, чем на канонах и многовековой церковной практике.

- Я не припомню, чтобы патриарх раньше так жёстко, открытым текстом, говорил, что он, мол, в РПЦ работодатель, кто из священников не слушается – на пенсию?

– Нет-нет. Эту концепцию он излагает практически с первого дня, как был избран. Но раньше это действительно не было открытым текстом. Раньше это, по крайней мере, как-то вуалировалось. Сейчас, видимо, пришло время, когда он уже не считает необходимым как-то маскировать свои идеи.

- А что изменилось?

– Напомню вам цитату из известной советской песни: «Я это всё, конечно, понимаю как обостренье классовой борьбы». Так вот по мере обострения классовой борьбы возникает новая риторика. Корпорация под названием "Русская православная церковь Московского патриархата" достаточно справедливо считает себя участником процессов, идущих в России. Выстроена она жёстко, у неё есть свои интересы, и эти интересы совпадают с интересами лично патриарха и людей, считающихся его ближайшим окружением. Так что уже просто нет времени прятаться. Понимаете?

- Нет, не понимаю. Что значит- нет времени? Кто-то наступает патриарху на пятки?

– И Мединский – с одной стороны, и… Как же... вылетело из головы имя… Поклонская! И Поклонская наступает. И администрация президента чего-то хочет. И ещё либералы проклятые воду мутят. Со всех сторон – враги.

- Почему вообще борьба в обществе вдруг переместилась на церковное «поле»? Почему самые громкие скандалы – с участием если не самой церкви, то верующих православных?

– Русская православная церковь Московского патриархата захотела стать субъектом политической жизни. В ответ она получает ровно то, что получает любой другой такой же субъект. У организации под названием "РПЦ МП" сейчас возникают ровно те же проблемы, что, например, у партии «Единая Россия». Или какой-нибудь другой крупной сетевой структуры, имеющей реальное представительство – в стране и международное, очень сложный клубок интересов – их невозможно учесть все. И в понимании господина Гундяева единственный способ решить проблему – выстроить всех по ранжиру. Это ведь уже звучало во время процесса над Pussy Riot: «предатели в рясах». Но тогда посчитали, что патриарх имеет в виду отдельные личности, которые «кое-где у нас порой». Дальше всё становилось только острее и хуже, поэтому сейчас уже риторика не нуждается в том, чтобы как-то её вуалировать. Теперь можно говорить открытым текстом.

- Вы сравнили с «Единой Россией» в том смысле, что РПЦ стала слишком большая, слишком сильная?

– Нет. Она просто влезла на чужое поле. На поле государства. На поле организации, у которой есть масса собственных интересов, в первую очередь в бизнесе. Слишком много всевозможных финансовых потоков. Слишком активно отдельно взятая религиозная организация, не имея на то никаких законных оснований, получает огромные средства под предлогом, например, содержания исторических объектов. Или под другими предлогами.

- Вы хотите сказать, что у них просто появилось что терять? Им есть что защищать?

– Совершенно верно. В первую очередь – имущественные интересы.

- Это сейчас самая большая проблема Русской православной церкви?

– Это очень серьёзная проблема.

- Значит, она должна, так или иначе, проявляться и в других выступлениях и проповедях патриарха.

– Должен к стыду своему сказать, что перестал отслеживать, что говорит патриарх.

- Это нестрашно, я вам расскажу и даже процитирую.

– Пожалуйста.

- Например, дважды в последних проповедях возникает лейтмотив, связанный с непониманием пророков: их «много раз побивали камнями, изгоняли, подвергали страданиям». Он говорил об этом 3 и 10 сентября, с интервалом в неделю. Что означает такая фиксация на этой теме?

– Думаю, это означает, что у Русской православной церкви Московского патриархата ухудшились отношения с администрацией президента. И он хочет сказать: ребята, нас надо слушать. То есть прямо примеряет на себя пророческие одежды. Но народ-то как раз камнями никого не побивает. А «побивают» некие структуры, имеющие на это право. Могу ещё раз назвать ту же администрацию президента.

- А она «побивает»?

– Куда-то патриарха не позвали, где-то финансирование сняли, когда-то не согласовали визит президента. Думаю, что адресат в этом случае – именно эта организация, с которой патриарху всё реже удаётся достичь какого-то взаимопонимания.

- Что случилось между ними? Вроде всё неплохо шло.

– Давайте всё-таки исходить из того, что Кирилл стал патриархом в 2009 году – при предыдущем президенте.

- Да? Это важно?

– Ну, давайте не будем обсуждать некую непринципиальность истории с «преемником». Я хочу сказать, что в то время были какие-то представления о роли РПЦ, а потом они изменились. Наступил 2012 год. А потом наступил 2014 год. С этого времени в администрации президента существует довольно большое недовольство патриархией, потому что она давала более широкие авансы по поводу поддержки позиции в отношении Украины. Оказалось, что все эти авансы несколько преувеличены. Недовольство накапливается.

- При чём здесь фигура президента? Патриархами, в конце концов, становятся не при участии государства, а на внутрицерковных выборах.

– У нас ведь со всех сторон постоянно подчёркивается, что Россия – православная страна, нам важно присутствие православия на всех континентах, включая Антарктиду. Это поддержка, осенённая тысячелетним авторитетом. Взамен церковь получает преференции, льготы, всевозможные ресурсы. Речь идёт не примитивно о деньгах. Это именно ресурсы. Вот, например, крестный ход на Невском проспекте – это ресурс.

- А если государство вдруг возьмёт и не поддержит какой-нибудь крестный ход или другое мероприятие РПЦ, то на чьей стороне будут наши многочисленные верующие? Они ведь – электорат. Кто кому больше нужен?

– Если мы посмотрим среднюю температуру по больнице сегодня, то электорат, думаю, будет на стороне власти.

- Разве? А так не скажешь, судя по многим последним событиям, кругом все очень верующие и большие защитники церкви.

– Можно обсудить это с точки зрения статистики. К ней, конечно, в последнее время тоже много претензий, но хотя бы тенденции можно понять. Реально практикующих верующих, которые ходят в храмы… Я сейчас не учитываю, во что именно верят эти люди, насколько это имеет отношение к Библии, к Евангелию и так далее, но они ходят. Так вот. Активных верующих вместе со всеми священнослужителями сегодня – около трёх процентов.

- Почему тогда патриарх говорит о нехватке храмов в стране, о том, что нужно строить побольше храмов? Кто будет ходить в эти храмы, если, как вы говорите, верующих три процента?

– Если бы я был патриархийным чиновником, то я бы вам сказал: вот потому-то и три процента, что не хватает храмов.

- А на самом деле?

– А на самом деле РПЦ нуждается в торговых площадях, в недвижимости. Хотя вся эта околоцерковная торговля крайне сомнительна с точки зрения канонов.

- Но храмы – это ведь ещё и расходы, их надо содержать.

– Деньги-то на строительство даёт не патриархия. Задача церкви в этом случае – объявить: храм строим там-то, деньги нести туда-то. А любое строительство предполагает усушку, утруску…

- Какие страшные вещи вы говорите. А вот патриарх в прошлом году выступил с проповедью, в которой осудил стяжательство и стремление к обогащению. Он сказал: «Если стяжание материальных средств выбрасывает всё остальное, затемняет, уводит на периферию, то что же происходит с человеком-сребролюбцем? Он впадает в безумие, он теряет разум… Если в центре человека материальные средства, то все остальное на периферии. И родство забывается, и дружба, и всякие человеческие отношения отравляются этим ядом сребролюбия».

– Когда Христа спросили об отношении к тогдашнему церковному начальству, он ответил: по словам их поступайте, но по делам – нет.

- Не нравится вам эта речь патриарха – напомню другую. О проблемах образования в России. Он хотел бы, чтоб церковь участвовала в формировании списков книг для изучения в школах.

– Наверное, это потому, что учебники издаются миллионными тиражами, это огромный бизнес.

- Вы так говорите, будто у РПЦ МП все мотивы сугубо корыстные.

– Боюсь, что это очень близко к истине. Что других мотивов сегодня не осталось.

- Как это произошло с церковью? Я помню, как всё это возрождалось в 1990-е годы. Кирилл, который тогда не был патриархом, выступал с прекрасными и очень воодушевляющими проповедями. По субботам. И что случилось с РПЦ дальше?

– У меня нет ответа на этот вопрос. В религиозном сознании есть такое понятие: искушение. Искушение властью, искушение какими-то материальными благами. Когда искушение человеком не преодолевается, выходит достаточно карикатурная картинка. Ужас в том, что сегодня, когда так развиты всевозможные соцсети, в один день могут появиться речь патриарха о скромности и отказе от роскоши и ролик с кортежем, где каждая из машин стоит десятки миллионов, ради них перекрывается Кутузовский проспект в Москве, – это едет он же, патриарх.

- Вы, между прочим, только что практически процитировали одну из последних проповедей патриарха Кирилла. Только говорил он в тот раз не собственно о скромности и искушениях, а о том, что должно быть краеугольным камнем для государства. «Разного рода соблазны… искушения властью, силой, могуществом, деньгами… создают иллюзию, будто в качестве краеугольного камня… может быть положено нечто иное, например, наука, объективный анализ». Разве церковь отвергает науку и объективный анализ?

– Вы вот употребили сейчас слово "церковь". Церковь – нет, не отвергает. А что принимает или отвергает централизованная религиозная организация "РПЦ МП" – это знает только патриарх Кирилл.

- Вы ведь сами относительно недавно, в 2014 году, покинули лоно РПЦ МП. Что делать священникам, не готовым полностью подчиниться патриарху Кириллу? Действительно, уйти на пенсию?

– Этот вопрос будет каждый решать для себя. Никаких общих рецептов для человечества не существует. Собственно, вся Библия и всё Евангелие говорят об этом. На самом деле я очень боюсь, что непродуманные действия по вертикализации церковной структуры как раз могут привести к тому, что начнутся массовые шатания. Ничего хорошего это не принесёт ни людям, ни церкви. Думаю, что священнослужители, которым адресованы эти слова, должны задуматься. Если их всё устраивает – прекрасно. Если нет – в соответствии с собственной совестью надо сомнения разрешить.

- Что вы имеете в виду, говоря «всё устраивает»? Что вообще держит на месте священника?

– Ещё один стишок 1960-х годов: «Учёный современник Галилея был Галилея не глупее. Он знал, что вертится земля, но у него была семья». У каждого что-то своё. В основном это люди, ставшие священниками в достаточно юном возрасте, у них нет другой профессии, а если есть – они давным-давно по диплому не работали. Уйти – это не только колоссальное изменение статуса, это изменение всей жизни. Всё это патриарх очень хорошо понимает. И его слова – прямая угроза.

- Зачем? Сколько я ни общалась с практикующими священниками – это люди в основном чрезвычайно лояльные патриарху Кириллу. Во всяком случае – на словах. Зачем их стращать?

– Думаю, что он давно уже получает какие-то сигналы, что «на кухнях» священники говорят совсем другое. И в прессе на поверхность выходит, что уже и епископ Тихон Шевкунов претендует на патриаршество, и другие кандидатуры появляются – кто может стать лучшим патриархом. Из-за этого такие речи и прорываются.

Беседовала Ирина Тумакова, «Фонтанка.ру»