ПоделитьсяЗачем нужен статус «иностранный агент» для СМИ, «Фонтанке» рассказал вице-спикер Госдумы Пётр Толстой. Пётр Толстой также сравнил Facebook с телевизором, RT – с «ногой Минюста», оценил принципиальность создателя Telegram Павла Дурова и признался, что к антиутопиям относится нормально, но не фанатеет от них.
Госдума законодательно вводит статус «иностранный агент» для зарубежных СМИ. Соответствующая поправка была «единогласно» одобрена депутатами во втором чтении. Председатель Госдумы Вячеслав Володин и лидеры всех четырех фракций ранее назвали новую норму «зеркальным ответом» на недружественные действия США в отношении российских СМИ. 13 ноября телеканал RT, который получает многомиллиардное финансирование из российского бюджета, по требованию Минюста США подал документы о регистрации в качестве «иностранного агента».
«Фонтанка» спросила одного из самых заметных публичных лоббистов «симметричного ответа» единоросса и вице-спикера Госдумы Петра Толстого, зачем нужно следовать примеру американских коллег. В прошлом Толстой работал одним из главных ведущих российского Первого канала. С текстом закона в руках парламентарий старался успокоить журналистское сообщество, которое ранее сам же и испугал заявлениями, что СМИ будут закрывать за любое иностранное финансирование.
- Дайте четкие критерии: какие СМИ подпадают под действие нового закона, а какие нет?
– Могу ответить, используя текст поправки. Юридическое лицо, зарегистрированное в иностранном государстве, или иностранная структура без образования юридического лица, распространяющая предназначенные для неограниченного круга лиц печатные, аудио, аудиовизуальные, иные сообщения и материалы, т.е. иностранное СМИ, могут быть признаны «иностранными СМИ, выполняющими функции иностранного агента». Независимо от их организационно-правовой формы, в том случае, если они получают денежные средства или иное имущество от иностранных государств, международных организаций, иностранных граждан, от российских юридических лиц, получающих средства из указанных источников, и т. д. Мы, как законодатели, решением всех политических партий, представленных в парламенте, даём возможность исполнительной власти уполномочить орган, который будет заниматься статусом «иностранный агент» для иностранных СМИ.
- Этот подарок в виде дополнительной работы достаётся Минюсту?
– Да. Это логично. В США этим занимается тоже Минюст. У них там функции практически совмещены с прокуратурой. У нас Минюст уже занимается «иностранными агентами» в НКО. Могу сказать по цифрам, что у нашего Минюста в этом смысле работы меньше, потому что в США более 400 организаций и ещё 2000 физических лиц зарегистрированы как «иностранный агент». У нас сегодня нет нормы про физическое лицо, а организаций, зарегистрированных как «иностранный агент», на сегодня 88.
- То есть вы, защищая своих журналистов «симметричным ответом», прокачиваете мускулатуру нашему Минюсту, который отстаёт от американского?
– Я не сказал, что наш Минюст отстаёт. Я говорю, что у наших чуть меньше работы, чем у американских коллег. Поэтому если им добавится контроль за одним-двумя иностранными СМИ, ничего страшного не будет. Они будут прописывать в подзаконных актах те требования к СМИ, которые явно будут отличаться от требований к НКО.
- Откуда такая цифра – 1-2 СМИ? А если «иностранными агентами» объявят 20 СМИ?
– Те нормы, о которых сегодня идёт речь, о которых так много противоречивых данных, они прежде всего принимаются для того, чтобы РФ имела возможность ответить на те меры, которые приняты к нашим СМИ в США. Т. е. мы в данном случае не рассматриваем это как некое универсальное решение, которое коснётся всех и вся, и будет какое-то подавление или ущемление свобод иностранных СМИ. Нет. Этого не будет. Но если будут нужны ответные меры, у исполнительной власти будет законное основание их принять.
- Допустим, «Фонтанка.ру» (или любое другое российское СМИ) получает рекламный контракт от иностранной компании – наказываем «Фонтанку»?
– Нет. Во-первых, присвоение статуса «иностранный агент» – это не наказание. Это просто усиление государственного контроля за тем или иным субъектом рынка.
- Вы ведь знаете, как на этот статус реагируют НКО. Для них сам этот статус является проблемой, «ярлыком», который по факту мешает работать.
– Давайте так. Для них это не наказание, а необходимость чаще сдавать отчётность, проходить аудит, указывать, что они получают деньги из-за рубежа. Я не понимаю, почему простая необходимость объяснять, что ты существуешь на деньги от иностранного государства, воспринимается как наказание. Говорить правду – это не наказание. Это нормальная ситуация. Что касается «иностранных» рекламных доходов СМИ. У нас все СМИ имеют право свою продукцию продавать и получать деньги. Это не значит, что Минюст будет выносить в их отношении какие-то решения. У нас есть государственные информагентства, которые продают контракты на свою информацию. В том числе и государственным органам других стран. Мы же говорим о том, что если вы, будучи иностранным государством, образуете на территории России юридическое лицо, то за ним устанавливается вот этот режим контроля. Вот и всё. Никакой угрозы свободе слова, никакого причёсывания под общую гребёнку всех СМИ, имеющих валютные счета, не происходит.
- Рекламные деньги в эту историю не попадают?
– Нет. Ни рекламные деньги, ни деятельность корпунктов не попадает под действие этого закона. Не подпадают социальные сети. Ничего из того, что так много обсуждается в опасениях в последние дни в контексте нашего закона.
- Видимо, спешка с принятием документа заставляет наблюдателей задуматься. Успеть всё принять за один день: вы новый рекорд поставите с принятием этих поправок?
– Нет. Никаких рекордов нет. Спешка – не совсем корректное слово. Мы говорим об «адекватном ответе». Естественно, мы хотим, чтобы он был сделан оперативно. Потому что когда вам плюют в лицо, можно, конечно, утереться, подождать две недели и потом сказать «сам дурак». А можно дать понять другой стороне, что это делать недопустимо, и влечёт это за собой определённые последствия. Мы делаем так, чтобы эти последствия как можно быстрее дошли до наших партнёров.
- Вы рассчитываете, что американские партнёры отступят назад?
– Мы рассчитываем на то, что безумные решения, принимаемые в США, прекратятся. Безумные решения, принимаемые по закону 1938 года (закон «О регистрации иностранных агентов» в США был принят в 1938 году как способ борьбы с нацистской пропагандой. – Прим. ред.).
- Но кроме RT, по сути, ничего российского в США больше нет. Впишут их и успокоятся.
– Дело не в RT. Дело в самом правоприменении их закона. Когда у нас принимали закон об НКО, сколько было разговоров, что мы принимаем безумный закон, что это ущемление свободы неправительственных организаций, что в США их закон об иностранных агентах «спящий», что он не работает, ему 80 лет и так далее. Обратите внимание, что буквально через полтора года, как у нас был принят аналогичный закон, на Украине произошли известные события, в которых очень важную роль сыграли неправительственные организации, финансируемые из-за рубежа. К этому можно как угодно относиться, но это факт, это не оценка. И второе: мы видим, что американский закон 1938 года никакой не «спящий». Американские конгрессмены его используют сегодня. Более того, они говорят, что им непонятна система рекламы и продвижения в американских соцсетях контента RT и агентства Sputnik. И они требуют от юристов этих глобальных компаний принять срочные меры по разделению контента на «хороший» и «плохой». Меня тоже беспокоит такая ситуация. Если у нас Facebook, Google и Twitter не могут отделить опасную рекламу от неопасной, то где гарантия, что этого не происходит в России? Очень много интересных вопросов появляется в ходе этой дискуссии.
- Может такое случиться, что в дальнейшем, например, иностранный грант станет фактором признания СМИ «иностранным агентом»?
– Давайте не будем исходить из того, что наша власть зла и порочна. Мне кажется, что ценности свободы слова в России уважаются, безусловно, и президентом, и Госдумой. Тут нет никаких покушений. Пока ничего, что могло бы задевать интересы СМИ, в реальности не происходит.
- Уже известно, что «иностранным агентом» могут быть признаны только иностранные СМИ. Это уточнение появилось после того, как стало понятно, что телеканал RT и в России должен был бы стать «иностранным агентом», ведь у него есть иностранное финансирование?
– Почему вы так говорите? Кто будет наказывать RT в России? Вы не понимаете, что в данном случае все решения будут принимать органы исполнительной власти на основании критериев, которые войдут в том числе в подзаконные акты Минюста. Неужели вы думаете, что наш российский Минюст будет сам себе стрелять в ногу? Наказывать наших?
- RT – нога Минюста?
– У нас есть механизм, который позволяет с юридической точки зрения консультироваться и с юристами правительства РФ, и с юристами Главного правового управления администрации президента. А что касается позиции президента, он её выразит, когда подпишет или не подпишет закон.
- Вы пока отказались от идеи называть «иностранными агентами» соцсети? Это только пока? Когда до Facebook доберётесь? Когда они станут «иностранным агентом»?
– Да нет. Они не станут никакими иностранными агентами. И вообще, соцсети – это средство доставки информации. Мы же не рассматриваем в законах телевизионные приёмники или радиочастоты. Мы говорим о содержании. Условно говоря, если СМИ, которое признано в России «иностранным агентом», размещает свою информацию в соцсетях, то да, оно должно будет их маркировать. Так как это предусмотрено законом об НКО. А в остальном это никаким образом соцсетей не касается. Так же, как ваш ноутбук не может оценить качество просмотренных вами фильмов, так и Facebook вряд ли заинтересуется, что у него один из миллионов пользователей будет смотреть маркированные страницы.
- А как тот же Facebook отреагировал на идею «маркировки»? Они что вам сказали на это? Вы ведь консультировались с ними.
– А у вас есть реакция вашего телевизионного приёмника на содержание программы «Время»?
- У меня нет телевизионного приёмника уже лет 15.
– Это я понимаю, да… Хорошо, тогда давайте поставим вопрос по-другому. Есть ли у вас реакция вашего компьютера на последние просмотренные вами фильмы? Ваш ноутбук реагирует на то, что вы посмотрели? Вы с ним как-то советуетесь? Вы мне задаёте вопрос, как будет реагировать Facebook на маркировку страниц иноагентов. Но Facebook на это никак не должен реагировать. У них есть правила работы соцсети. Они их установили, все клиенты их соблюдают. Соответственно, и здесь они будут соблюдаться. Требование российского законодательства универсально и будет применимо к контенту, а не к форме донесения контента. Так же, как ваш ноутбук не может оценить качество просмотренных вами фильмов, так и Facebook вряд ли заинтересуется, что у него один из миллионов пользователей будет смотреть маркированные страницы.
- Раз уж заговорили про соцсети. Вы верите в принципиальность Павла Дурова, шефа мессенджера Telegram, который демонстрирует принципиальный отказ от сотрудничества с российскими спецслужбами? У этой истории финал какой? Или мы наблюдаем некий спектакль, где на самом деле всё давно решено?
– Я лично Павла не знаю. Из того, что я знаю о нём, он человек достаточно принципиальный. Но тут вопрос в другом. Если ты такой принципиальный, являешься «гражданином мира» и тебе абсолютно всё равно, что происходит в стране, благодаря которой ты таким гражданином мира стал, то это сомнительная позиция.
- За которую придётся ответить?
– Я не сторонник ответов на позицию. Позицию нужно уважать. Нельзя осуждать человека за то, что он думает. А отвечать нужно за конкретные шаги. Можно оценивать действия. Когда человек выбрасывает в окно своего офиса на Невский проспект пятитысячные купюры, мне это кажется не совсем правильным, учитывая специфику момента.
- Прятать ключи шифрования от органов можно до бесконечности?
– Я не верю как в истории про нерасшифрованные ключи шифрования, так и в то, что правоохранительные органы в состоянии переварить всю эту информацию. Речь идет о безопасности. Это глобальная проблема. Считается, что это забота только правоохранительных органов. Моя семья, мои дети ездят в метро. Я видел, как происходит взрыв в метро. Мне важно, чтобы какая-нибудь ещё дополнительная мера в области безопасности могла бы дать мне хотя бы толику уверенности, что ничего с ними не случится. Я не специалист по безопасности, шифрованию и психологии Павла Дурова. Я говорю как обыватель. Если есть возможность сделать безопаснее эту часть нашей с вами жизни, то можно на это пойти. Нет таких принципов, включая анонимность ников пользователей, которые были бы важнее, чем жизнь людей. У нас получается большое интервью!
- Почему нет? «Фонтанка.ру» – одно из немногих оставшихся независимых российских медиа. Прекрасный шанс для вас попасть на такие страницы.
– Серьёзно? Я только читал, как вы меня поливаете. Не знал, что вы независимые.
- Вы любите литературный жанр антиутопия? Там, где белое называют чёрным, войну – миром. Кого из авторов можете выделить?
– Давайте мы обойдёмся без вопросов, касающихся литературы и искусства. У меня сейчас такие дни, что рассуждать ещё и об антиутопиях тяжело. С вашего позволения, не буду отвечать на этот вопрос. К самому жанру отношусь спокойно. Но я не фанат антиутопии.
Николай Нелюбин, специально для «Фонтанки.ру».
