Можно как угодно относиться к Великой Октябрьской социалистической революции, но одного прекрасного плода у неё не отнять. Это независимость Финляндии. И даже странно, что её столетие у нас проходит так незаметно.
А ведь это и повод задуматься и порадоваться. И где же это праздновать, как не здесь, где её первыми признали вечером 31 декабря 1917-го.
Столетие Финляндии и вправду подталкивает задуматься над загадкой финского успеха. Одна из самых юных европейских стран за прошедшие сто лет стала не просто узнаваемой точкой на карте, но своего рода брендом. За эти сто лет страна, в начале XX века только вступившая на путь интенсивного промышленного развития, стала отчетливо постиндустриальной. Но при этом сберегла и в высшей степени умное и развитое сельское хозяйство. Лучшее в Европе среднее образование, первоклассные университеты, общество социального благоденствия. ВВП на душу населения практически равный Германии и Франции и даже чуть превосходящий Великобританию. Одни достоинства. Как тут не задуматься, почему всё это удалась. Как так получилось.
Парадоксальным образом сошлись сдержанный финский характер и рациональность лютеранства и создали рабочую этику высшего класса и, как следствие, образцово функционирующую систему. Но важно и то, на что пыталась опереться финская идентичность при своём рождении. Этой идентичности тоже не так много лет. Она начала отчетливо рождаться только после 1809 года, когда Финляндия впервые обрела самостоятельное административное устройство. Именно тогда Александр I произнес знаменитую фразу, что «отныне Финляндия помещена в ранг нации» (placee desormais aux rang des nations).
Импульс дан, и дальше всё пошло. Но в поисках идентичности им внешне не повезло. Не было никакого исторического прошлого, на которое можно опереться. Но то, что выглядит недостатком, стало колоссальным преимуществом. Нет никаких владимиров, евпатиев коловратов, иванов грозных и не очень. Не из кого создать героев и бесконечно их фальсифицировать, раздувать их и раздуваться с ними, постоянно примеряя давно исчезнувшие роли. Был и есть только национальный эпос – «Калевала», который решительно собрали, мифология вроде как была обретена, но главными в ней оказались не герои, а природа. В этом и вправду уникальность Финляндии: главное прошлое и одновременно главное настоящее – природа. С ней, в ней и под её сенью проходит и длится жизнь. И в этом финское чудо. Отсюда, вероятно, и феноменальное, захватывающее чувство ответственности перед этой природой.
Эту ответственность, а соответственно, и перед Творением, в Финляндии чувствуешь везде и во всём. Все мы, хоть раз пересекавшие финскую границу, переживаем редкий жгучий восторг перед чистотой и благородством природы и отношением к ней. Финны её со всей очевидностью просто любят, и без всякого пафоса, а оттого помогают всему, что природа способна дать. Оттого так завораживают маленькие финские поля, зажатые между скалами и озёрами, всё обработано, что только можно, и использовано умно. Климат – рискованный для выращивания зерновых, но зато идеальный для животноводства, а оттого – все молочные продукты. Землю любят и ей помогают, а она радуется.
На самом деле те, кто способен освободиться от узко понятого национального угара, не могут с горечью не признать, что как жаль те финские земли, что были отняты в результате советской агрессии 1939 года. Да, нам повезло, нам достались чудесные места для дач, не повезло земле. Не повезло Выборгу, который мог бы оставаться (и, приумножаясь, развиваться) прекрасным финским городом, да и многим другим деревням и посёлкам. Это обидно признавать. Но это правда.
Откуда эта финская ответственность? Из лютеранства? Или из внутреннего национального склада? Значит, он всё же существует? О национальном сложно и опасно говорить. Но в случае Финляндии неизбежно.
Характерно и то, как празднуется это столетие. Через год Хельсинки получит новую городскую библиотеку. А город завершит оформление новой площади в самом центре. Наверно, это вообще единственный случай среди европейских мегаполисов, когда в наше время удалось создать новую площадь в центре города, при этом связанную с природой. Но об этом в другой раз.
Характерно и то, какой выставкой главный национальный художественный музей отмечает столетие. Это самый парадоксальный выбор, но и самый красноречивый. В Атенеуме идёт выставка работ финских художников середины XIX века братьев фон Вригт (или, если хотите, Райт, von Wright). Они вошли в историю финского искусства тем, что создавали атласы местной фауны. Изначально, правда, шведской (один из трёх братьев в Швеции так и остался), а потом финской. Птицы, животные, рыбы, бабочки, виды усадеб и деревень. Полная, практически райская северная идиллия. Любование и трезвость взгляда. Родное, а не экзотическое. Тишина и благодать. Этому есть русский аналог – Григорий Сорока и другие ученики Венецианова. У нас – тихие заводи, рыбаки и лес. Впервые настоящий, свой лес, без прикрас и живописностей, скромный и непритязательно родной. Ровно тогда же, в 1840-е, родился и первый подлинно американский пейзаж (George Caleb Bingham). Но можно ли себе представить у нас такую тихую выставку главной в череде празднеств! Очень скромную выставку, без всяких претензий, где главные герои – синичка и снегирь. На этой выставке показаны и современные фотографии птиц (Sanna Kanisto), столь же тихие и тонкие, затягивающие этим интимным любованием родным. Для нас таким главным героем, наверное, был бы воробей, родная природа совсем без корабельных сосен и мишек. Родная как трава.
Это, на самом деле, – едва ли не лучшее свидетельство внутренней цельности нации. Её честности. Всё из природы и в ней. В своей.
Но важно и то, что никто не задаётся вопросом, а кто они, эти браться Райт, по национальности. Ведь понятно, что говорили они по-шведски и на шведов работали.
В этом сезоне Финская Национальная опера получила заказанную к юбилею новую оперу – «Осеннюю Сонату» Себастьяна Фагерлунда. Да, на сюжет и даже текст классического фильма И. Бергмана. В этом выборе показательна и честность психологического состояния: опера не про героев, а про долгий зимний мрак, вытягивающий наружу все семейные и личные проблемы, на севере это, понятно, переживается совершенно особо. Но важнее, скорее, то, что опера написана на шведский текст. Шведы в Финляндии любят жаловаться, что их пытаются извести. Но опера к столетнему юбилею страны, написанная по-шведски, – о многом говорит. Все помнят, что официальных языков два, и такой оперой это только подчеркивается, в особенности в восприятии иностранца.
У нас как раз сейчас у нас идут споры о правах татарского языка в Татарстане. Его преподавание в школах хотят вывести за рамки обязательной для всех программы. А ведь, к примеру, многие финские историки и социологи (а не только лингвисты и психологи) признают, что двуязычие было (и остаётся) очень полезным для развития общества. И это не просто второй язык, но шанс подтолкнуть развитие сознания. Мозги надо шевелить, и с детства. У нас скоро будет сложно найти тех, кто говорит на чувашском, мари, коми, финском и так далее в соответствующих автономиях. Если пойти дальше, то именно для детей очень важно задуматься над тем, что слова и понятия в языках разнятся, что это не просто перевод, но разные системы мышления. Но важно эти разные языки и культуры и просто услышать. Даже на элементарно бытовом уровне это полезно. Полезно просто помнить, что вместе живут разные люди, уже в детстве это услышать и принять это без вопросов и колебаний. И дальше с этим спокойно жить, для себя и других. Жить разными вместе.
А заодно ведь испытываешь восторг перед знанием английского в Финляндии. Там никогда и нигде с английским не пропадешь, практически каждый сможет тебе помочь. А идиоматическая точность их английского восхищает, язык вошёл в них на уровне бытовой коммуникации. Наверное, это даже лучше, чем уметь читать Джойса☺))
Быть может, от этого осознания и принятия разности живущих вместе, но с одной природой людей и возникает такое здравое общество. Общество, которое не кичится соборностью и общинностью, но стало самым социально сбалансированным среди развитых экономик мира. Мы про такую сбалансированность даже и мечтать не смеем, не делая ничего для преодоления всё большего и большего социального разрыва, так бравировать материальным достатком, наверное, могут только у нас.
Потому за Финляндию можно только радоваться и желать многих столетий непостижимо мудрыми словами "Калевалы":
Дай на будущее – время,
Дай нам навсегда, создатель…
