Религию нельзя подпускать к науке на пушечный выстрел. Ибо там, где кончаются сомнения и начинается вера, там кончается и наука. Наука не терпит лжи и подтасовки фактов.
В Петербурге открылся «исторический парк» «Россия — моя история». Создатели — правительство Москвы, Минкульт и РПЦ. Главный вдохновитель проекта – председатель патриаршего Совета по культуре и путинский духовник епископ Тихон Шевкунов. Минобразования и науки уже предложило ректорам вузов использовать ресурсы этой экспозиции для организации внеучебной работы студентов, а также для подготовки и переподготовки учителей истории. И вот что я имею по поводу всего этого мультимедийного пира духовности сказать.
Наука не терпит подмены логически упорядоченного разговора о причинно-следственных связях – мутными «нравоучительными проповедями», построенными по законам нейролингвистического программирования, когда вместо анализа истинных, логически объяснимых причин поведения людей или целых социальных групп используются не имеющие никакого отношения к политической истории «страшилки». Такие, как «предательство», «заговор элит».
Православно-самодержавная пристрастность и антинаучность данной экспозиции присутствуют практически на каждом ее стенде.
Взять хотя бы стенд, посвященный Александру Невскому, где в качестве исторически достоверных даны цитаты из его Жития (притом в некоторых случаях даже без указания на то, что фрагмент взят именно из Жития). Но ведь известно, что Житие не может считаться таким же хотя бы относительно достоверным историческим источником, как, допустим, летопись (хотя и в летописях, как знают историки, бывало много преувеличений и искажений, требующих тщательной перепроверки по другим источникам). Здесь же – огромными буквами говорится о том, что Александр Ярославич стремился «крепить оборону на Западе, в друзей искать на Востоке», что вообще является грубейшим искажением исторической картины. Ибо ни о какой «дружбе» холопа с «ханом» говорить было невозможно. А именно в статусе холопов находились те русские князья, которые (как Александр Ярославич, его отец и брат, а также многие другие князья Владимиро-Суздальской Руси) отправлялись в Каракорум, а позднее в Сарай за ярлыком. В подкрепление тезиса о «дружбе» Александра с «Востоком» здесь же изображена трогательная сценка «побратимства» Александра Невского с «ханом Сартаком». Но, во-первых, Сартак не был ханом, а был лишь сыном правителя Улуса Джучи Батыя (а затем недолгое время – правителем), хан же в это время находился в Монголии, в Каракоруме. А во-вторых, история с пресловутым побратимством не подкреплена историческими источниками и является мифом.
Но зато хорошо известно, что брат Александра Андрей готовился к борьбе с Ордой и заключил союз с великим князем Галицким Даниилом Романовичем (о котором на этой же экспозиции пренебрежительно и вполне идиотически с точки зрения исторической науки говорится как о продукте «олигархического переворота»). И известно, что Александр, недовольный тем, что великим князем Владимирским в Каракоруме был назначен не он, а Андрей, отправился в Орду к Батыю с доносом на Андрея, после чего на Владимирскую Русь явилась «Неврюева рать» и подвергла её опустошительному разгрому. После чего из Орды вернулся сам Александр и был радостно встречен митрополитом Кириллом. Да, у Православной церкви был повод для ликования, поскольку конец дружбы владимирских князей с Даниилом Галицким, ведшим активные переговоры с Римом о принятии королевской короны и получении католической помощи против татар, устранял «латинскую угрозу». Монголы же, как известно, отличались предельной веротерпимостью, и Православной церкви в период Орды в самом деле жилось весьма свободно и зажиточно. Но вот вопрос: хорошо ли жилось в этот период простым русским людям? И если да, то почему период Орды остался в коллективной народной памяти как один из самых страшных в русской истории?
Вообще, история Русской православной церкви и ее отношений с Русским государством представлена на этой выставке – что и неудивительно – совершенно искаженно. В письме Вольного исторического общества к министру образования Ольге Васильевой задается в этой связи совершенно справедливый вопрос: «Почему борьбе с «ересью жидовствующих» уделяется большое внимание, при том что разногласия внутри самой Церкви (нет ни слова о борьбе иосифлян с нестяжателями) всячески затушевываются?»
Я добавлю: почему тенденциозные цитаты из высказываний церковных иерархов подаются как «научные истины»? Например, церковный деятель эпохи утверждения доктрины «Самодержавие, Православие, Народность» митрополит Филарет Дроздов сказал: «Православная церковь и государство в России состоят в единении и согласии». И эта цитата подается как историческая догма. Но она совершенно не соответствует исторической правде. Достаточно вспомнить о жестких конфликтах Дмитрия Донского — и митрополита Киприана, Ивана Грозного — и митрополитов Афанасия, Германа и Филиппа, Алексея Михайловича – и патриарха Никона. Я уже не говорю о позднейшем конфликте Православной церкви и Советской власти. Историческая правда заключается в том, что российская авторитарная власть всегда одерживала верх над любой церковной фрондой и всегда использовала церковь как один из инструментов управления обществом.
«Религиозный подход» к исторической науке делает неизбежным хамски небрежное отношение к фактам. Заведомо ложных исторических сведений на этой выставке столько, что все их перечислять просто нет смысла. Приведу только один вполне характерный пример. В качестве «первой на Руси казни государей» (подтверждающей «безбожную» сущность галичан) упомянута история гибели в 1211 году Святослава и Романа Игоревичей (правда, их имена на стенде почему-то не названы). Но, во-первых, это были не «государи» (к слову, такой термин в Древней Руси вообще не применялся), а бывшие князья, к тому времени уже свергнутые, плененные венграми и выкупленные галичанами из плена с целью казни. Во-вторых же, как известно любому выпускнику средней школы, первая известная истории казнь русского князя состоялась еще в 945 году, когда древляне разорвали пополам, привязав к вершинам двух деревьев, великого князя Киевского Игоря Старого.
Или возьмем стенд «Раскаяние декабристов». Вот как на нем комментируется сообщение о состоявшейся казни пятерых лидеров восстания: «На следующий день весь Петербург собрался на молебен, и горожане благодарили Бога за «избавление от неистовствующей крамолы». Сенатскую площадь, где пролилась кровь, окропили святой водой». Но какое все это имеет отношение к «раскаянию декабристов»? И о чем вообще говорит этот факт? О том, что «весь Петербург» в едином порыве возликовал по поводу только что совершившейся казни? Или о том, что Православная церковь в очередной раз постаралась оправдать самодержавную власть в ее очередном репрессивном начинании?
Вообще же, на мой взгляд, обращение Вольного исторического общества к министру образования и науки Российской Федерации Васильевой – лишь первый шаг на пути коллективного противодействия историков «историко-парковой эпидемии». Я убежден, что мы, историки, должны обратиться не к власти, а к обществу. И призвать его к бойкоту этой вредоносной историко-политической затеи, не имеющей никакого отношения к российской истории, зато имеющей стопроцентное отношение к текущей российской политике.
Даниил Коцюбинский, кандидат исторических наук
