ПоделитьсяВ деле о невидимом подводном кабеле в Кронштадт всплыли признания юриста «Ленэнерго». Адвокаты получили шанс доказать, что энергетики не просили наказания. А значит - бывшие топ-менеджеры компании и подрядчики должны быть на свободе.
Адвокаты бывших топ-менеджеров «Ленэнерго», обвиняемых по «кабельному» делу, пытаются доказать, что на их клиентов никто не писал заявления. Кто-то из фигурантов не дожил до этого нового поворота, кто-то наблюдает за ним из-за границы. Между тем даже откровения свидетелей – не панацея: за подписанные акты на 390 млн с экс-сотрудников может спрашивать не только руководство, но и Смольный с горожанами.
Кабельная история тянется больше трех лет. Летом 2014 года «Ленэнерго» заключило с компанией «Трест ТриНити» контракт на 660 млн рублей. Затем стоимость работ в результате допсоглашений выросла до 822 млн. Подрядчик должен был до 31 декабря приобрести и протянуть кабель напряжением 35 кВ от подстанции «Дамба-1», что недалеко от Лисьего Носа, до подстанции «Маяк» в Кронштадте. 13 км сети предстояло уложить по дну Финского залива с углублением на метр. 31 декабря 2014 года были подписаны все приемочные акты, через полтора месяца об успешном строительстве энергомоста «Ленэнерго» отчиталось на своем сайте.
В октябре 2015 года стихия приняла водолазов — дважды, под присмотром экономической полиции и Следственного комитета. Кабеля не нашли. Главное следственное управление СК Петербурга возбудило уголовное дело о мошенничестве в особо крупном размере. Были задержаны, а после и арестованы гендиректор «Трест ТриНити» Александр Исаев, бывший первый заместитель филиала дирекции строящихся объектов «Ленэнерго» Александр Федоров и экс-глава дирекции строящихся объектов Дмитрий Гапон. Федоров написал явку с повинной. Заочно предъявили обвинение и бывшему замгендиректора компании по капстроительству Илье Мещерякову, который удачно и не случайно оказался во Франции. По версии следствия, в декабре 2014-го топ-менеджмент «Ленэнерго» на основании электронного письма от Исаева и поддельной накладной санкционировал перечисление 388 млн рублей на счет «Трест ТриНити», хотя кабель даже не привезли из Германии в порт «Усть-Луга».
Срок содержания под стражей у всех фигурантов истекал в начале сентября 2016 года. Однако 18 августа в отношении Федорова и Гапона было возбуждено новое дело, по ч. 2 статьи 201 (злоупотребление полномочиями), их действия следствие переквалифицировало. Мещеряков также заочно и отдельно от остальных проделал путь длиной в 42 статьи УК. В апреле 2017 года дело передали в Смольнинский суд. В результате двое бывших топ-менеджеров «Ленэнерго» провели в следственном изоляторе почти 2 года. В конце сентября 2017-го их отправили под домашний арест. В ноябре Федоров покончил с собой. Тем не менее рассмотрение уголовного дела, по словам адвокатов, в отношении него продолжается, на этом настоял отец покойного.
Само дело в октябре передали новому судье. Сейчас оно снова рассматривается с самого начала. Процесс это не быстрый, в деле 80 томов, слушать материалы по второму разу сторонам неинтересно, но приходится. Однако уже на седьмом заседании 19 января неожиданно случилось оживление. Допрашивали главу юротдела департамента правового обеспечения «Ленэнерго» Александра Белова. Именно он подписывал по доверенности заявление, по которому в августе 2016 года возбудили дело по злоупотреблению и, соответственно, оставили фигурантов под стражей. Текст простой: «ПАО «Ленэнерго» считает, что действия бывших сотрудников Ленэнерго и подрядной организации ООО «Трест Тринити»: Мещерякова, Гапона, Фёдорова, Исаева при строительстве кабельной линии КС-2 в г. Кронштадт повлекли тяжкие для Ленэнерго последствия...» Дальше конкретика — 388 млн и не построенная в срок линия, и вывод: «Считаем, что действия указанных лиц были направлены вопреки правам и законным интересам ПАО «Ленэнерго».
В ходе допроса выяснилось, что заявление стало ответом на запрос следователя Милоховой: «является ли значительным ущерб или не является». Адвокаты обвиняемых вцепились в Белова мертвой хваткой и получили несколько ценных реплик, в частности: «...был запрос и мы на него отвечали. Никто его подписывать не хотел, подписал я». Под градом уточнений свидетель также проронил: «Конкретно, что возбудите дело по 201-й статье, мы заявление не подавали». На вопрос, почему в шапке ответа на запрос содержится слово «заявление», прозвучало безотказное «не помню»; но ошибки здесь Белов не видит, «видать была необходимость».
Затем уже вопросы задавал сам Гапон:
«Нет ли у вас ощущения, что в августе 2016 года органы предварительного следствия использовали подписанный вами документ, который сами же и запросили, а затем использовали этот документ в целях соблюдения своих процессуальных интересов?» Ответ: нет. Откуда в ответе/заявлении конкретные фамилии, если дополнительных проверок «Ленэнерго» не проводило? «Данный ответ, данный документ, готовился в рамках уголовного дела, обвиняемыми по которому проходили Мещеряков, Гапон, Фёдоров, Исаев».
И напоследок снова от адвоката:
– То есть вопрос о возбуждении нового уголовного дела в отношении ваших бывших сотрудников вообще тогда не обсуждался и от Ленэнерго не было такого волеизъявления?
– Я не слышал про такое.
Почему это принципиально для защиты, понятно. Статья 23 УПК РФ говорит, что дела по 201-й статье возбуждаются только на основании заявления уполномоченного представителя юрлица или с его согласия. Поэтому для адвокатов жизненно важно показать, что имеющийся документ за подписью Белова заявлением не является. Он действительно не выдерживает сравнения даже с первичным заявлением «Ленэнерго» от 2015 года о возбуждении дела по мошенничеству: там три с половиной страницы вместо трех абзацев, детализация вплоть до номеров платежных поручений, а главное – заветное «прошу организовать проведение проверки», правда, только в отношении подрядчика.
Адвокат Сергей Лукьянов рассказал «Фонтанке», что закон не говорит прямо, должна ли в заявлении содержаться просьба о возбуждении дела (которой в данном случае нет). «Если в законе пробел, то при любом трактовании в уголовной сфере необходимо руководствоваться принципом ограничения репрессий, – подчеркивает адвокат. – Это значит, что интересы лица, которое может быть подвергнуто уголовному преследованию, должны быть максимально защищены. Можно провести аналогию с делами частного обвинения, например, с побоями в той части, в какой они остались в уголовном праве. Человек не может просто прийти к мировому судье с информацией о том, что его побили, он должен именно попросить о возбуждении дела». Тем временем в постановлении о возбуждении уголовного дела от 18 августа 2016 года заявление Белова указано как один из поводов.
Можно предположить и возможный ход обвинения. 23-я статья УПК не относится к организациям с участием в уставном капитале государства или муниципального образования. На конец 2014 года 64,49% «Ленэнерго» принадлежали «Россетям», а 17,22% – Петербургу в лице комитета имущественных отношений, с тех пор доля города только выросла — до 28,8%. Не распространяется она и на случаи, когда был причинен вред интересам других организаций, а также интересам граждан, общества или государства. Тут все вопросы к кронштадтцам.
Так что не понятно, будет ли суд на следующем заседании в четверг выяснять, что конкретно имело в виду очередное руководство «Ленэнерго». За то время, что тянется "кабельное" дело, в компании сменилось несколько геологических эр. Достаточно сказать, что сдавались акты при гендиректоре Андрее Сорочинском, первое заявление от 2015 года подписывал Василий Никонов, задерживали фигурантов при Андрее Сизове, а Белову пришлось подписывать свое «заявление» в связи с тем, что в отъезде находился Роман Бердников. Еще двух недель не отработал новый гендиректор Андрей Рюмин. Его позицией «Фонтанка» поинтересовалась больше для истории, ответа не дождалась.
А вот Андрей Сорочинский оказался более контактен. Как и все свидетели, показания он дал еще до переквалификации дела. По словам экс-гендиректора, которому тоже скоро предстоит повторно слушать материалы по собственному уголовному делу, Гапон ему не подчинялся и не мог согласовать с ним подписание актов. «Это был третий эшелон руководителей, – рассказал Сорочинский. – Подчинялся он не мне, а замгендиректора по капитальному строительству и инвестициям (Мещеряков. — Прим. кор.). Согласовывал ли он с ним — не берусь сказать. Я узнал об этом на следующий день после того, как сложил полномочия, так что и остановить что-то уже не мог».
В итоге энергомост в Кронштадт проложил уже «Рубеж-РемСтрой» в 2017 году по новому контракту за 600 млн. Что касается «Трест ТриНити» и «Ленэнерго», то общий объем контрактов между ними составлял порядка полутора миллиардов рублей. Чуть больше «Ленэнерго» пыталось отспорить в арбитраже в качестве компенсации ущерба от ненадлежащего исполнения контрактных обязательств и неустойки, однако после объявления «Трест ТриНити» банкротом энергетикам пришлось просто встать в очередь кредиторов. А вот сам бывший подрядчик пока судится с «Ленэнерго» по неоплаченным работам более успешно. Не далее как 19 января арбитраж постановил взыскать в пользу «Трест ТриНити» 403,5 млн рублей. Еще несколько дел находятся либо в первой инстанции, либо в кассации по заявлению «Ленэнерго».
Николай Кудин,
«Фонтанка.ру»
