ПоделитьсяБританский совет закрыт. Потому, что Соединенное Королевство «не отвечает на добрую волю России» и больше нельзя мириться с тем, что «под видом культурной миссии работают шпионы». «Фонтанка» вместе с организаторами фестивалей вспоминает, какие события не состоялись бы без помощи совета в Петербурге, как они повлияли на «культурную столичность» нашего города.
Новость о закрытии Британского совета буквально взорвала «культурный» сегмент социальных сетей: все, кто так или иначе работал в этой сфере, наперебой пишут, как расстроены решением властей. Как-никак Совет «вырос» из отдела культуры британского посольства, и теперь культурная палитра Петербурга, и без того не слишком яркая, может сильнее выпасть из международного контекста, опасаются организаторы фестивалей и музыканты.
19 марта петербургский ПЕН-клуб, ассоциация «Свободное слово» и гильдия «Мастера литературного перевода» выступили с открытым заявлением, в котором провели параллель между нынешним закрытием Британского совета и предыдущим — с началом холодной войны в 1947 году, когда организация была выдворена из России на долгих 45 лет. «Такие параллели не могут не настораживать», – подчеркивают авторы письма.
«То, что жертвой дипломатической баталии стало учреждение, которое занимается культурой и образованием, — неудивительно, – сказано в заявлении организаций. – Это в логике нынешнего времени. Но политический удар по культурной организации — это всегда удар по собственным гражданам. Закрытие Британского совета не заставит жителей России разлюбить британскую культуру, но лишит их множества прекрасных возможностей. Десятки высококлассных специалистов, умеющих налаживать культурные и деловые связи, останутся без работы. Картины и скульптуры не будут увидены, поэты и музыканты не будут услышаны. Всё ради удара кулаком по столу. Это не просто опрометчивое, это — разрушительное для культуры, а значит, и для будущего России решение».
В то же время российские власти мотивируют свое решение как раз национальными интересами. МИД России заявил, что статус организации не был урегулирован, она работала без разрешения. А СМИ со ссылкой на сенатора Игоря Морозова рассказали, что несколько лет назад в стране были задержаны шпионы, действовавшие «под крышей» Совета. «Это были сотрудники MI-6…то, что это было распространено, было известно России», — заявил он в интервью РИА Новости.
Если говорить о Петербурге, с одной стороны, свой Британский совет был закрыт у нас еще десять лет назад — на предыдущем витке российско-британского скандала, а поддержка столичных коллег была «точечной» — на конкретную программу в составе более крупного мероприятия, например фестиваля, или на отдельный показ. Но сегодня, когда на яркие культурные события нет денег (или они «эффективно» распределяются в процессе организации), каждый шаг назад ощутим.
Среди проектов Британского совета, реализованных в Петербурге, — фестиваль «Новое британское кино», программа британского кино на фестивале «Послание к человеку» (2014), британские программы на фестивалях Dance Open и Open Look (2014), визиты актеров первой величины Рэйфа Файнса и Иена Маккеллена, кинотрансляции британских спектаклей в кинотеатрах России в рамках проекта Theatre HD, британская программа в рамках прошлогоднего Санкт-Петербургского международного культурного форума и многое другое, включая образовательные проекты и возможности поездок в Великобританию для креативных и талантливых.
Одно из крупнейших мероприятий, которые приходят на ум в связи с Британским советом, – это Фестиваль старинной музыки Earlymusic, который открыл России барочную и добарочную музыку, по факту основав целую исполнительскую школу. А что даже еще важнее – создав «тренд» у публики на историческое исполнительство и интерес к старинным музыкальным инструментам. Хотя Британский совет и его тогдашняя директор в Петербурге Элизабет Уайт поддерживали фестиваль только три первых года — с 1998 по 2001 — руководство проекта до сих пор сохраняет информацию об этом на сайте проекта и старается придерживаться «британских корней» в программе фестиваля.
«Первый раз я обратился в Британский совет за год до 300-летия Великого посольства Петра I в Англию, это был 1997 год, и директором петербургской организации был Майкл Берд, нынешний директор Британского совета в Москве, – вспоминает Решетин. – Он пообещал всяческое сотрудничество, мы стали договариваться с музыкантами, а за месяц до фестиваля он сказал, что ничего не будет. И это была абсолютная катастрофа, потому что Россия была на очень плохом счету. Затем он ушел, приехала временно исполняющий обязанности шотландка Мэг Лакинс и все спасла: она написала письмо для всех английских партнеров, что фестиваль не получился не по вине российской стороны, а из-за накладок со стороны Британского совета. И это нам спасло лицо, потому урон репутации был ужасный. Когда ей на смену приехала новый директор Британского совета Элизабет Уайт, Мэг сказала: «Наверняка у тебя есть план, как отмечать 300-летие посольства в Англию, но если есть возможность — поддержи этот проект». Элизабет сразу пригласила меня, и я изложил идею».
Фестиваль развивался, привозил музыкантов, открывая петербуржцам музыку, которую они бы никогда иначе не услышали, проводил мастер-классы, и с годами стал одним из столпов культурной жизни Петербурга.
«То, что в России за эти годы появилась новая сфера культуры, и появилась на самом высоком уровне, — это, конечно, достоинство фестиваля, – продолжает художественный руководитель. – Наш фестиваль, помимо скрипичной, вокальной и театральной барочных школ, восстановил представления о русской музыкальной культуре XVIII века: до нас можно было о ней почитать, но не послушать, включая первую русскую оперу. И сейчас мы занимаемся восстановлением русской литературы XVII-XVIII веков, в ее живом виде. Когда можно Тредиаковского или Кантемира, Сумарокова или предшественников — Симеона Полоцкого, Димитрия Ростовского, Стефана Яворского — услышать в том виде, в котором это все звучало. Этого никто не делал в России».
Вот только поддержки от Британского совета фестиваль уже много не получает — даже по случаю юбилея. «Мы как раз были теми людьми, которые были бы готовы сражаться за Британский совет, но мы были им больше не нужны», – развел руками Решетин.
Вне зависимости от этого, на фестивале свои «корни» помнят и планируют новый проект с британскими музыкантами.
«В этом году мы планируем очень большой английский проект — собираемся привезти Эндрю Пэррота со «Страстями по Иоанну» Иоганна Себастьяна Баха, хотим вновь привезти Эндрю Лоуренса Кинга – но это не имеет никакого отношения к Британскому совету, – уточняет Решетин. – Настолько, что я даже не подавал заявок, при нашем огромном уважении к тому, какую роль сыграли англичане в том, что фестиваль Earlymusic существует в России. Но вне денежных вопросов: даже если еще сильнее ухудшатся отношения с Англией — мы будем делать все, чтобы сохранять их».
Еще один крупный проект, известный петербуржцам, – Beat Film Festival, а также Beat Weekend.
«Британский совет поддерживал фестиваль с самого начала, с 2010 года, это был наш первый партнер, который в неумелой на тот момент презентации увидел идею, которая сейчас выросла в городской фестиваль больше чем на 20 тысяч человек в Москве и на региональные фестивали с таким же охватом, которые проходят в 15 городах», – вспоминает сооснователь и программный директор проекта Кирилл Сорокин.
По его словам, сотрудничество с Британским советом позволило привозить больше режиссеров и британских фильмов, в особенности, в регионы, где спрос на подобные сеансы ниже, а платить за право показывать картины все равно надо. Кроме того, Совет помогал наводить «культурные мосты» между людьми и организациями, открывая двери в богатейшие британские архивы, в которые иначе обращаться было бы безрезультатно. И учил, как сделать культуру прибыльной — собственно, то, чего по идее и хотят «эффективные менеджеры» в российском правительстве, но чему закрытие Британского совета теперь помешает.
«Главная потеря от закрытия Британского совета — коммуникационная, хотя это может быть незаметно со стороны для тех, кто узнает впервые о Британском совете из новостей и подумает, дескать, так им и надо, нечего здесь пропагандировать свою западную культуру, – резюмирует Кирилл Сорокин. – Дело в том, что Британский совет, помимо поддержки кино, театра, литературы, привоза режиссеров, писателей, театральных трупп, сводил единомышленников из Британии и России и показывал, как культурные институты работают в Британии, одной из самых передовых стран, где креативная индустрия — не просто яркая вывеска, а довольно существенная статья в экономике Великобритании. Мне кажется, это особенно важно в России, где много невозвратных дотаций, проектов, которые делаются вопреки разумным экономическим моделям».
Впрочем, есть шанс, что в этот раз разлука с Британским советом будет недолгой: в интервью «Коммерсанту» https://www.kommersant.ru/doc/3578381 спецпредставитель президента по культуре Михаил Швыдкой подчеркнул, что Россия «не хочет войны с Великобританией на плацдарме культуры». И что после подписания межправительственного соглашения о принципах работы национальных культурных центров, организация возобновит работу, а в 2019 году пройдет запланированный перекрестный год России и Великобритании.
Алина Циопа, «Фонтанка.ру»
