ПоделитьсяНесколько тысяч человек вечером 27 марта в Петербурге помянули погибших при пожаре в Кемерово. Скорбели по-разному: одни со слезами, другие - с лозунгами. «Фонтанка» побывала на двух совершенно разных траурных акциях.
В Петербурге на Дворцовой площади и Марсовом поле прошли параллельные траурные митинги, посвященные памяти сгоревших при пожаре в торговом центре жителей Кемерово. Объединяли эти акции беда и призывы сделать выводы. В остальном ни пришедшие, ни организаторы сойтись не смогли.
ПоделитьсяПоделитьсяО траурном митинге на Дворцовой площади объявили за 4 часа до его проведения. Решение родилось в Смольном почти спонтанно после объявления в стране общенационального траура. Еще во вторник утром чиновники не могли сказать точно, будут ли они участвовать в скорбных мероприятиях или же ограничатся окрашиванием сайта правительства в черно-белый цвет.
Уже после того, как над Эрмитажем приспустили российский флаг, по комитетам и администрациям разнеслась весть: вечером у импровизированного мемориала у Александрийского столпа пройдет акция памяти по погибшим в страшном пожаре в Кемерово. Госслужащие принялись рисовать плакаты, закупать свечи и цветы. В районе 18 часов сотни человек уже стояли у импровизированной сцены, кучкуясь со своими коллективами.
«Мы из администрации Невского. Зачем пришли, наверное, не стоит объяснять, здесь все за одним – выразить соболезнования. Просто до нас информация быстрей всего доходит – мы же госслужащие», – рассуждал мужчина в меховой шапке чуть поодаль от решетки, ограждающей колонну. Ближе к подмосткам, на которых устанавливали микрофон, топтался молодой человек с коробкой. «Свечи на наших купили, за цветы я не отвечал, за плакаты – тоже», – отчитывался он подошедшей даме в пальто.
Три женщины в толпе смотрели в пустоту, будто бы сквозь спонтанно организованный мемориал из цветов и игрушек. «Мы учителя из Калининского района. То, что произошло… понимаете, там могли быть наши дети. Это страшно», – сдерживая слезы, произнесла одна из них.
Траурную акцию начали с молитвы, воспоминаний о «пролитой в блокаду крови» и того, как там, в Кемерово, когда-то спасали ленинградских детей. Губернатора почему-то не было со всеми – он возложил цветы к мемориалу за час до мероприятия. Первым взял слово спикер ЗакСа Вячеслав Макаров: «Нужно никогда не забывать извлекать уроки из катастрофы, делать выводы, беречь детей и друг друга». Вице-губернаторы Александр Говорунов и Константин Серов говорили про боль, беду и горький урок. Говорили чувственно, но сдержанно. Эмоции не смогла скрыть вышедшая на сцену депутат и актриса Анастасия Мельникова, она не договорила и ушла в слезах. В толпе, которая к тому моменту уже насчитывала больше тысячи человек, вслед за ней раздались всхлипывания. Казалось, что на Дворцовой площади кроме искреннего сочувствия и общих слов ничего не прозвучит, но вышло иначе. О том, что нужно искать виновных, о том, что пожар в кемеровском торговом центре произошел в том числе из-за коррупции, вспомнила глава Общественной палаты Нина Кукурузова:
«Страшно говорить об этой трагедии, слов и дыхания не хватает. Мы не избалованы жизнью без беды. 2006, 2015, 2017 годы – мы их помним. Но это были или специальные террористические акты, или стихийные бедствия. А Кемерово, что это? Откуда эта преступная халатность у людей, которым мы доверяем своих детей? Неужели деньги решают сегодня отсутствие порядка в зданиях? Неужели мы потеряли всякую совесть? Почему так? Надеюсь, что виновные будут наказаны, как этого требует Кемерово и вся Россия».
Похожие вопросы, только в более радикальной форме, задавали уже час спустя на Марсовом поле. Гражданскую акцию там объявили еще накануне, и многие пришедшие туда были удивлены тому, что власти Петербурга решили скорбеть по-разному и в разных местах. Собраться у Вечного огня предложил создатель проекта «Открытая библиотека» Николай Солодников. Свою инициативу он объяснил тем, что долгое время в городе никто не знал, куда идти, а идти нужно было: «В Москве мои друзья Лиза Сурганова и Филипп Дзядко организовали траурную акцию на Пушкинской площади. Я и журналист Даниэль Лурье решили, что и в Петербурге нужна подобная».
Солодников не стал критиковать чиновников за то, что они отказались от участия в народном сходе: «И так горя много, хватит поводов ругаться». Зато экс-депутат ЗакСа Марина Шишкина удивления не скрывала: «Неправильно устраивать параллельные акции. Почему наша власть не хочет идти к людям? Ей стыдно принять народное приглашение? Это же не демонстрация. Люди пришли выразить сочувствие, поскорбеть сердцами, тихо, без речей и лозунгов. Они просто несут цветы и уходят. Наша тишина сильнее их речей».
Тем не менее спустя полчаса молчание прервалось. К собравшимся вышел полицейский и в мегафон объявил, что скорбеть разрешено не здесь, согласованная акция скорби проходит на Дворцовой площади.
«Почему вы нам это говорите? Мы пришли не на митинг, это траур, вы нам запрещаете?» – кричали ему в ответ. Полицейский ретировался, но тишина не вернулась.
Первым достал плакат пришедший выразить скорбь один из борцов с системой «Платон». На картонке он написал: «Ищу работу, готов плотничать бесплатно, возводя виселицы и гильотины для казнокрадов». С ним начали спорить. Постепенно пришедшие (а их, как и на Дворцовой, к середине акции перевалило за тысячу) поделились на группы и кружки. Кто-то молча стоял у Вечного огня с цветами и свечками. Кто-то держал распечатки «Вы не вернете детей, верните хотя бы правду». Чуть поодаль сгрудились два десятка человек. В центре стояли два мальчика.
– Мы из Кемерово, из 11 школы Кировского района, сюда приехали на экскурсию. Пока ехали, в поезде узнали о случившемся, – сказал парень в черной, самой обычной, шапке и самом обычном бежевом пуховике.
– Покажите паспорт, – потребовал кто-то.
– Да вы что? Пускай продолжает, говорите, – загудела толпа. Один из мальчиков на всякий случай достал документ и показал прописку.
– Вы понимаете, эта «Зимняя вишня» не была торговым центром, там было промышленное производство. Сигнализации не работали. За минуты на весь этаж распространился угарный газ. А детей просто закрыли в зале. Там были и наши знакомые.
Собравшиеся затаили дыхание.
– А сколько реально погибло? – крикнул кто-то.
– Мы не знаем. Там был огромный детский зал. Я туда и сам ходил когда-то играть.
Вопросы не прекращались: «А правда, что туда бесплатные билеты на выборах выдавали?». «Было такое, – ответил мальчик, перевел дыхание и продолжил: – Знаете, эта разруха в головах, это все – проблема в людях. Нужно меняться нам самим, не только властям. Лучше относиться к друг другу и своим детям. Эта история показала, как важно быть сплоченными. Нам так приятно, что столько неравнодушных людей здесь и сопереживают Кемерово». Кто-то зааплодировал. Затем мальчика снова перебили.
В кружке загудели, и в центр вышел новый персонаж – молодой активист коммунистической организации. «Давайте напишем петицию администрации, все же согласны, что надо уволить губернатора за такое?». Толпа одобрительно зашумела с требованием расправы, вспомнили про выборы. Стоявшая в кругу девушка достала бумагу, появились фломастеры, и два десятка до этого друг другу незнакомых людей спонтанно принялись писать дрожащими от холода руками политические требования.
В это же время у гранитного мемориала активисты движения «Весна» выложили свечами «Кемерово» и выстроились рядом с плакатами «Кто ответит, господин президент?» и «Требуем правды». В полицейских рациях зазвучало: «Тут «Весна»». По сигналу стражи порядка двинулись через толпу к оппозиционерам. «Ваш митинг не согласован», – начали было они, но их заглушили криками «Позор!». Постояв еще минут пять, полицейские развернулись и ушли. «Вот так бы всегда, полиция с народом», – крикнули им вслед.
Почти два часа на Марсовом поле не прекращался поток людей. «Мы – гражданское общество, нас всегда сплачивала беда», – говорили они.
Ксения Клочкова, «Фонтанка.ру»
