Сразу после 18 марта появились слухи об изменениях налоговых ставок. Начнем со ставки наиболее близкого и известного всем налога – налога на доходы физических лиц (НДФЛ).
Аркадий Дворкович (вице-премьер) заявил, что не исключает повышения НДФЛ до 15%. В СМИ пошли утечки о том, что на первом после 18.03 заседании правительства таковое обсуждалось. Одновременно вроде бы предлагалось ввести необлагаемый минимум. Ежели таковой будет введен, то это (согласно научным определениям) и будет прогрессивная система налогообложения. Разве что всего две ставки (0% и 15%), но количество ставок суть дела не меняет.
Дьявол, как известно, прячется в деталях. Здесь деталью является размер необлагаемого минимума. Если он – 10 тыс. руб. в месяц, то это – одно; если 20 тыс. – то совсем другое. Однако в любом случае прогрессивка рождает проблемы. Допустим, рубежная сумма – 10 тыс. руб. Тогда охраннику с окладом 20 тыс. руб. (берем провинциальные российские оклады) выгодно самому оформиться на полставки и еще на полставки оформить, скажем, сына-студента. Месячный семейный доход не потеряет 1500 руб. [(20 000 – 10 000) х 0,15]. Число фиктивно работающих в провинции явно вырастет.
НДФЛ, согласно Бюджетному кодексу РФ (ст. 56), поступает, главным образом, в региональные бюджеты. 85% собранной суммы. Остальное распределяется между муниципальными бюджетами. Повышение НДФЛ приведет к дальнейшему расслоению между богатыми и бедными регионами. Где индивидуальные доходы выше – там и сборы станут больше. Более того, низкие оклады также характерны для более бедных регионов, а их освободят от налогообложения. Да и описанный выше маневр по уходу от НДФЛ имеет смысл только там, где платят мало. Попробуйте раскидать на родственников зарплату хотя бы в 50 тыс. руб.
Хватит ли дополнительных доходов от НДФЛ, чтобы заткнуть дыру в региональных бюджетах, образованную еще теми (2012 года) майскими указами президента РФ? За 2016 год он принес в бюджеты регионов и муниципалитетов 3 трлн. руб. Однако нельзя считать, что 2-процентное повышение даст дополнительно 2% от этих 3 трлн. Помним об одновременном введении необлагаемого минимума доходов и усилении стремления так или иначе избежать налогообложения. Но даже без этих осложняющих дело обстоятельств эти 2% (60 млрд) не дотягивают до стоимости майских указов. А впереди, как было уже заявлено, майские указы 2.0.
Внесение данных изменений в НДФЛ весьма вероятны. Абсолютное большинство населения работает по найму и его не очень-то ощущают: бухгалтерия что-то там перечисляет, и ладно. О нем вспоминают, когда вдруг почему-либо требуется форма 2 НДФЛ. Полюбуется получатель на прописанные в ней суммы, да и забудет о них вскоре. Появление же необлагаемого минимума станет обращением к низам: мол, помним о вас. И даже что-то подкинули на молочишко.
С этим минимумом связано одно неудобство: как быть, если человек работает в двух местах и в каждом получает меньше 10 тыс.? Скажем, по 9 тыс. Подавать ежегодную декларацию всем, за кого бухгалтерии не перечисляют НДФЛ? С тем, чтобы потом насчитали доплату налога = [18 000 – 10 000] х 0,15] х 12 = 14 400 руб.? Или же с тех пор, как была отменена прогрессивная шкала (2001 год), налоговые службы настолько компьютеризировались, что сами проделают эту нехитрую операцию на основе обобщения информации от бухгалтерий по каждому работающему неплательщику? В любом случае нагрузка на налоговые службы возрастет. Ну а поскольку не верится в их информационное всемогущество, то, скорее всего, многим придется топать в налоговые и заполнять там бумаги по утвержденной форме. В научных текстах это именуется «издержками послушания».
Описанное выше покажется мелкой неприятностью по сравнению с тем, если будет проведена налоговая реформа, которую специалисты называют 22 на 22. Почему так? А потому, что ее замысел заключается в уравнении ставки социальных (страховых) взносов (снижении с нынешних 30% до 22%) с налогом на добавленную стоимость (НДС), который предлагается повысить, соответственно, с нынешних 18% до 22%. И попутно отменить все льготы по НДС (ныне по льготным ставкам в 10% облагаются некоторые продовольственные товары, книги, товары для детей, лекарства). К 2020 г., по расчетам Минфина РФ, недополученный по этой причине НДС составит 600 млрд. руб. Это не так мало. Если не считать НДС на ввозимые товары, то «внутренний» НДС, по предварительным данным, достиг в 2017 г. 3 трлн. руб. Таким образом, за счет льгот теряется от него примерно пятая часть.
Начнем со снижения страховых взносов. В настоящее время они, как известно, складываются из трех частей: взносов в Пенсионный фонд РФ (22%), Федеральный фонд обязательного медицинского страхования (5,1%) и в Фонд социального страхования (2,9%). Главный вопрос, который выскакивает сразу же: чем нехватку средств восполнять будем? Возьмем, к примеру, Пенсионный фонд. В 2016 г. поступления в него за счет взносов с зарплат работающих составили 4 144 млрд. руб., а объем средств, передаваемый туда из федерального бюджета, – 3 355 млрд. руб. Таким образом, бюджет внес 45% от требуемых на пенсии средств. Очевидно, что в случае реализации предлагаемой реформы доля бюджета должна будет заметно вырасти. Ну а поскольку бюджет не резиновый, то одномоментное повышение пенсионного возраста так и напрашивается.
Интересно, 18 лет откладывали все разумные предложения о поэтапном его повышении. Боюсь, что теперь оно мало что даст. Ситуация все более вынуждает идти на одномоментное. Однако даст ли президент РФ добро на такую «шоковую терапию»? Президент радикально решителен во внешней политике, но столь же радикально нерешителен во внутренней. Прежде всего, в социальных вопросах. Еще со времен протестов против монетизации льгот в 2005 году.
Снижение страховых взносов для плательщиков по своей экономической сути равносильно снижению НДФЛ. Работодатели теоретически могут повысить зарплату в силу снижения налогового давления на нее. Возможно, на этом строятся кое-какие расчеты. Ставки будут ниже, а поступления в абсолютных объемах – выше. Однако не будем забывать, что, с другой стороны, повышается НДС. Что склоняет не к повышению зарплат, а совсем к обратным действиям.
Рост НДС подтолкнет к повышению цен. Особенно он будет заметен по тем товарам, которые сейчас облагаются по льготным ставкам. Без покупки книг абсолютное большинство переживет. Чего не скажешь про лекарства. Говоря на экономической фене, эластичность спроса по цене на лекарства низкая, спрос – неэластичен. Хочешь не хочешь, а если остро необходимо, то человек сэкономит на чем угодно другом, а на них хоть что-нибудь, да выкроит.
Иногда спрашивают, а насколько вырастут цены в результате планируемого повышения НДС? Чисто теоретически распределение налогового бремени между поставщиком и покупателем подсчитать легко. Но только в задачках по микроэкономике, где известны эластичности спроса и предложения. В реальности эти величины точно неизвестны и, главное, не константы, а находятся в постоянном движении. Однако интуитивно понятно, что на покупателя ляжет немалая часть возросшей налоговой нагрузки.
Обреченные… на успех
Нефтегазовые доходы в 2013 – 2014 годах превышали ненефтегазовые доходы федерального бюджета. А вот в 2016 г. они составили лишь чуть более половины от таковых. В 2017 г. их доля подросла (с 56% до 65%), но ясно, что нынешнее счастье не очень прочно. Кто его знает, куда повернется конъюнктура на мировом рынке углеводородного сырья через год-другой. Общий тренд не очень обнадеживает. Однако люди в любом случае остаются, и взять с них надо все то, что недодают нефть и газ. Люди – это последний ресурс Кремля.
В то же время выдавливание из людей налогов оборачивается снижением темпов роста в среднесрочной перспективе и уходом в тень. В ответ государство стремится расширить свое участие в экономике, проводит политику огосударствления бизнеса. Мол, под контролем госуправляющих соберем больше средств в бюджет. Но государственный бизнес, даже если он не ведет к росту коррупции и казнокрадства (а еще как ведет!), не способен вытащить экономику на новые рубежи. В казенных домах инициативы не рождаются и о будущем не думают. Отхватить бы свой кусок сегодня, да и ладно.
Президент РФ говорил о нашей обреченности… на успех. И о том, что в экономике предстоит прорыв. Вообще-то, само слово «прорыв» не всегда ассоциируется с чем-то хорошим (прорыв теплотрассы, например). Нам нужно не прорываться неизвестно куда, а просто нормально развиваться. И помнить слова Адама Смита: «Чтобы поднять государство с самой низкой ступени варварства до высшей ступени благосостояния, нужны лишь мир, легкие налоги и терпимость в управлении». Жалко, конечно, что великий шотландец не наш президент. Может быть, и был бы тогда успех без обреченности.
