ПоделитьсяАвтор закона об удалении соцсетями «фейков» не исключает, что все может дойти до абсурда. Но многомиллионные штрафы за неисполнение новых правил обещает снизить.
Госдума РФ приняла в первом чтении законопроект о правилах для соцсетей по удалению недостоверной информации. Документ обязывает публичные сети с суточной аудиторией от 100 000 пользователей открывать в России свои представительства, идентифицировать пользователей по телефону, вести реестр обращений пользователей и в 24 часа удалять по их заявлениям «недостоверную информацию».
Кроме того, соцсети обяжут отслеживать и удалять контент с нецензурной лексикой, порнографией и пропагандой насилия. Неисполнение закона будет караться многомиллионными штрафами (до 50 миллионов рублей для юридических лиц) и блокировкой ресурса.
Один из авторов нашумевшей инициативы, бывший коммунист, а ныне депутат от «Единой России» Андрей Альшевских, признался «Фонтанке», что технического образования не имеет, нужно ли будет судебное решение для удаления «фейков», не знает, а обвинений в попытках введения тотальной цензуры в рунете не боится. Ну а штрафы до 50 миллионов объясняет необходимостью привлечь внимание коллег в Думе. На такие суммы они лучше реагируют.
- Зачем соцсетям иметь представительство в России? Дайте простой пример «сложности» для власти во взаимодействии с соцсетью.
– Проблематично выйти на администраторов, с которыми можно решать вопросы о размещении информации, которая не должна размещаться. Суть законопроекта – создать правовое поле, в рамках которого сеть бы развивалась на территории РФ. Сейчас конкретные примеры сложно привести, нет под рукой пакета документов.
- В вашем законе весьма туманное определение термина «соцсеть», под которое может попасть любой ресурс, где можно оставлять комментарии, онлайн-СМИ, онлайн-магазин. Верно?
– Коллеги уже обратили наше внимание на это. Всё уточним.
- То есть СМИ и популярные онлайн-магазины, где можно оставлять комментарии, будут выведены из-под действия закона?
– Есть тема для разговора. Согласен.
- Вас коллеги в Думе критиковали сегодня за суммы штрафов. У вас возможен штраф в 50 миллионов рублей для соцсети. Из чего складывается столь внушительная цифра?
– Мы сделали это немного даже умышленно, чтобы более активно обсуждать проблему. Уверен, что ко второму чтению суммы будут существенно снижены.
- То есть привлечь внимание коллег для активного обсуждения проблемы можно только чужими деньгами?
– Вы задаёте гораздо более грамотные вопросы, чем некоторые коллеги во время обсуждения законопроекта. На заседании проработанных вопросов к нам было меньше. И многие среагировали именно на сумму штрафов.
- Вас при этом весьма эффектно «мочили» оппоненты. Например, намёками про необходимость оставить людям место для выпуска пара хотя бы в соцсетях.
– Такая специфика работы. Есть оппозиционные фракции. Да, критиковали. Но я всех призвал подключиться к работе на втором чтении.
- Как будет выглядеть механизм удаления информации «по требованию пользователей»? Я увидел информацию, которую посчитал противозаконной, что я делаю дальше? Кто и чем доказывает справедливость претензии?
– Здесь я готов с вами отчасти согласиться. Я думаю, что это будет предметом обсуждения ко второму чтению. Когда вы обращаетесь в представительство с просьбой убрать информацию, это должно быть подкреплено решением суда. Моя позиция такая.
- Да, но как понять, фейк или не фейк?
– Тоже вопрос для обсуждения. Потому что информации достаточно много. И представители социальных сетей будут не в состоянии отмониторить и выявлять, фейк это или не фейк. Все эти вопросы – это предмет обсуждения ко второму чтению. Самое главное в законе, чтобы у соцсетей было в России представительство, чтобы не было как сейчас, когда соцсети говорят: а нам плевать, что у вас там в России творится, идите боком.
- Таких много?
– Есть такие соцсети. И представители Facebook заявляли, и так далее. Есть моменты.
- Вы не считаете, что фейками скорее будут признаваться новости независимых СМИ?
– Я понимаю настрой, я понимаю, что такая настороженность имеет место быть. Я попытался сегодня обратить внимание коллег, что все фейки идут через соцсети. Журналисты – это профессионалы, информацию пытаются проверить. А в соцсетях этого нет.
- Может, просто лучше научить людей критически относиться к информации, а не лишать их ее?
– Людей никто информации не лишает. Наш законопроект не направлен на ограничение простых пользователей. Он направлен на собственников сетей. Я уверен, что пройдет время, и мы все равно будем что-то править и добавлять, оттачивать, после второго и третьего чтения.
- Дальше уже практика пойдет, другие люди будут оттачивать.
– Погодите-погодите. Здесь серьезный закон к парламентариям. Вчера Володин Вячеслав Викторович четко сказал, что мало принять закон, главное – еще и контролировать, как он исполняется. Неужто вы думаете, что я как автор этого закона не буду мониторить, смотреть? Я первый буду в случае проблем заинтересован вносить поправки в уже принятый закон, для того чтобы его подредактировать.
- Вернемся пока к фейкам. Химическая атака в Сирийском городе Дума – это фейковая новость?
– Да, на мой взгляд, фейк. Нет официальных подтверждений от органов, которые должны заниматься этой проблемой.
- Соответственно, сообщения от иностранных СМИ на эту тему в соцсетях можно будет корректировать с помощью вашего закона?
– У нас, к сожалению, в последнее время много фейковых новостей, связанных с Сирией. Не так давно в соцсетях делали перепосты о якобы сотнях солдат российской армии, погибших под авиационными ударами коалиции во главе с Соединенными Штатами? И эту информацию же никто не подтвердил. Она благополучно распространялась на территории РФ, это было сделано, чтобы посеять панику и спровоцировать на ответные меры.
- То есть, будь принят ваш закон, эту ситуацию можно было бы купировать раньше?
– Совершенно верно. Здесь уже будут полномочные органы госвласти, которые будут этими вещами заниматься и оперативно реагировать.
- А кто это будет, Роскомнадзор?
– Роскомнадзор.
- У них же рук не хватит!
– Еще раз говорю: это все обсуждаемо. Ко второму чтению. Первое чтение – концепция. А вот эти вот механизмы – второе.
- Нужно ли будет вводить консультанта от власти внутрь соцсети? Чтобы он помогал им понять, что нужно корректировать.
– Это уже внутренний распорядок и работа соцсети. Не исключаю, что они в добровольном порядке будут выходить, смотреть и консультироваться. Ничего в этом такого нет зазорного, лишний раз позвонить.
- Тем более что в Советском Союзе все это и было, можно вспомнить!
– Давайте не будем вспоминать то, что было очень давно. Хотя там много чего хорошего было.
- И все же к вопросу о критериях запрещенного. Я люблю группу Slayer, они поют о разнообразных патологиях человеческой личности. Я публикую у себя текст их песни про Чикатило – я становлюсь пропагандистом культа насилия?
– Всё, что вы говорите, – это субъективная оценка. Кто-то считает, что это пропагандирует, кто-то не считает. Кто-то слушает такую музыку, кто-то не слушает. Понятно, что любой пользователь может пожаловаться. Но вот в вашем случае решение будет принимать сама социальная сеть. Они сами определят, пропагандирует ваша запись насилие или нет. Не исключаю, что могут быть злоупотребления. И социальные сети могут перестраховываться, блокировать даже такую информацию, чтобы не попасть под ответственность.
- То есть ваш закон не приведёт к такой правоприменительной практике, когда мышонок Джерри, который бьёт кувалдой кота Тома, будет признан «пропагандой насилия»?
– Всё может дойти до абсурда. Согласен. Но поверьте, у нас есть специалисты. Сейчас прошло только первое чтение. Мы принимали концепцию закона. А дальше документ уже не мой как автора. Это уже закон комитета по информационной политике.
- Николай Патрушев на днях признал нехватку рук и предложил создать институт «интернет-дружинников». То есть вы уже договорились о поддержке с бывшим главой ФСБ?
– Давайте так. У ФСБ своя структура, они занимаются своей работой. Я не встречался с директором ФСБ и его представителями, не обсуждал эту инициативу в рамках рассмотрения и принятия данного закона. Если такую инициативу выдвинут, есть смысл пообсуждать, посмотреть.
- «Реестр обращений» граждан о запрещенной информации, он кому на самом деле нужен? Какие структуры будут иметь к нему доступ?
– Роскомнадзор. И только.
- ФСБ? МВД?
– Главный акционер – Роскомнадзор. Но если будут какие-то сомнения или какие-то вопросы, не исключаю, что названные структуры будут иметь доступ в какой-то мере. Не могу этого утверждать. Но не исключаю.
- Вы сейчас сказали, что, возможно, будет нужен новый надзорный орган для реализации закона. Ваш коллега Сергей Боярский в Думе заявил, что он не будет нужен. Точно этот законопроект писали вы?
– Писали мы. Но нам ведь его корректировали.
- А кто?
– Первую редакцию мы писали сами. Но потом мы получили шквал критики от профессионального сообщества, юристов главного правового управления и учли замечания.
- То есть администрация президента консультировала, как причесать?
– Не то чтобы консультировала. Но мы постарались учесть их мнение. Все необходимые заключения у нас теперь есть.
- Есть ли у вас техническое образование?
– Нет.
- Просто эксперты говорят, что закон не будет работать, есть схожие законы, где РКН не может применить свои функции.
– Так можно говорить о любом законе. Да, это один из главных критериев тех, кто критикует закон. Но есть специально обученные органы, которые будут реализовать закон. Если они бы сказали, что закон нереализуем, тогда был бы предмет для разговора.
- Возвращаясь к критериям и ошибкам. Марк Цукерберг пять часов извинялся перед американскими сенаторами. Перед владельцами удалённых российских аккаунтов не извинился. Как вы думаете, почему? Его вежливость в сенате – это страх потери денег?
– У нас нет цели, чтобы собственник FB пришел в Госдуму и извинялся перед депутатами. Если на то пошло, извиняться надо не перед нами, а перед теми, перед кем он будет чувствовать себя виноватым.
- А есть ему за что извиняться перед аудиторией РФ?
– Поймите, этот закон не для того, чтобы свести счеты с кем-либо. Это попытка правового регулирования.
- В детстве вы могли подумать, что всем этим будете заниматься, когда вам будет 45? Говорят, это можно назвать «интернет-цензурой».
– Поверьте, я к таким вещам отношусь спокойно, к любой критике, – наоборот, приветствую. А в детстве я и думать не думал, что буду по этому направлению работать. Это да. Если честно, никто не мог подумать из моих близких.
- Они вам не говорят: оставь нам наши соцсети? Как реагируют родные?
– Спокойно.
Николай Нелюбин, специально для «Фонтанка.ру».
