ПоделитьсяВладимир Путин рассказал миру о новом российском оружии. Его слова не все восприняли всерьез. Многие за рубежом, да и в России не верят, что российские наука и промышленность способны творить чудеса. Но если об ЭТОМ раньше не говорили по телевизору и не писали в фейсбуке, вовсе не значит, что ЭТОГО нет.
Гость «Фонтанки» – ректор Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого, академик РАН Андрей Рудской рассказывает о российских передовых разработках и реальном состоянии отечественной экономики и науки, в которых, поверьте, не все так плохо. Политех сегодня не только вуз, но и крупнейший научный центр, определяющий развитие страны. Его ученые ведут научно-исследовательские разработки для китов российской и зарубежной промышленности. Таких, как Газпром и Росатом, «Адмиралтейские верфи» и «Северсталь», Airbus и Boeing, BMW и General Electric.
Поделиться«Делать из нефти бензин – это варварство»
– Андрей Иванович, как бы вы охарактеризовали ситуацию в отечественной экономике?
– Вопрос емкий и многогранный. Экономисты и социологи об этом уже целые тома написали. Однако в целом то, что происходит у нас в последние годы, особенно, как это ни удивительно, начиная с 2014 года, мне добавляет энтузиазма насчет будущего России. Может быть, это особенность нашего национального характера: пока нас в угол не загонят, мы не зашевелимся и не начнем задумываться, как выживать и творить. Считаю, западные санкции сыграли колоссальную роль для развития отечественной промышленности. Все годы до этого мы, мягко говоря, сидели на газонефтяной игле. И жилось вроде неплохо! Помню, в прежние времена на разных совещаниях представители таких компаний, как Газпром, Транснефть, Роснефть, вообще дистанцировались от отечественного производства. И к вопросам создания российского оборудования подходили весьма цинично: а зачем оно нужно? Свободный рынок, денег куры не клюют. Было проще покупать за границей уже готовые буровые и шельфовые установки, все вплоть до труб – в Японии они вон какие красивые, упакованные. Это приводило к тому, что мы занимались интеллектуально-технологическим самоедством. Не разрабатывали новые материалы и изделия, а приобретали то, что было на рынке, – другими словами, лежало на поверхности. Возможно, в какой-то стартовый период это было оправданно. Но вы посмотрите: даже Саудовская Аравия давно уже вылечилась от этой психологической болезни сидения на трубе. Там сегодня строят самые мощные исследовательские центры, скупают по всему миру нобелевских лауреатов и передовые производства. Саудовская Аравия становится государством, которое может дальше процветать уже без использования недр. В определенный момент так же повела себя и Америка, которая до того, как стать индустриально развитой державой, была крупнейшим поставщиком газа и нефти. Но потом США начали, наоборот, скупать нефть, особенно относительно недорогую арабскую, и закачивать ее в свои старые скважины.
– Зачем?
– Нефть и газ ценны не тем, что их можно использовать в качестве топлива, а тем, что это органическое сырье. Создавая его резервы, США поступают очень мудро. Любую органику, которая есть в этом мире, можно синтезировать из нефти, удлиняя молекулярные цепочки. Через какое-то время из нее можно будет сделать практически все. Сжигать такое богатство в двигателях внутреннего сгорания – это вообще-то варварство! В свое время Менделеев говорил – это все равно, что топить печи ассигнациями.
Санкции пробудили нашу промышленность. Заставили инженеров, конструкторов, но в первую очередь заставили правительство по-иному взглянуть на ситуацию, которая сложилась в стране и в мире. И результатом этого нового взгляда стало появление нескольких мощных государственных программ. Это и «Национальная технологическая инициатива», и «Стратегия научно-технологического развития страны», и «Цифровая экономика». Слышали о них?
– Честно говоря, нет.
- Это самое главное, что сейчас делается для развития страны. Упомянутые программы четко прописывают пути движения нашей промышленности и экономики. И они уже приносят плоды. В России появились свои технологические лидеры. Пробудился военно-промышленный комплекс, от чего на Западе уже напряглись. Мы построили космодром «Восточный», аналогов которому в мире нет. Да, вводится он тяжело, но сейчас уже строится вторая очередь и там реализуются отечественные инженерные разработки, с которыми американцы рядом не стояли. Поднимаются гражданская авиация и автопром. КамАЗ, ГАЗ и УАЗ создают совершенно новые типы автомобилей и планку технических параметров ставят очень высокую, сравнимую с показателями ведущих автопроизводителей мира. У нас развивается цифровая экономика. Образуются коллективы, которые способны решать сложные инженерно-конструкторские задачи. С целью импортозамещения уже построены новые заводы. Например, по выпуску вентилей для газопроводов на Урале. В Санкт-Петербурге появилась Балтийская промышленная компания, разрабатывающая уникальные станки. Появляются предприятия, которые могут работать в замкнутом цикле – вообще без использования импортных комплектующих.
«Мы против импортозамещения»
– Импортозамещение, по-вашему, однозначное благо для страны?
– Мы в Политехе вообще-то против импортозамещения. Это не очень корректный, в чем-то даже ущербный термин. Так как дает нетворческим людям возможность понимать под ним простейшие решения. Например, вместо трактора Lamborghini на поле можно запустить 20 тракторов ДТ-75. За день они наработают столько же, сколько один Lamborghini. Но это же не импортозамещение, а вчерашний день. И зачем вообще нам кого-то замещать и копировать? Мы должны создавать глобальный продукт, который был бы не только импортозаменяем, но и экспортновостребован. То есть он должен быть даже лучше, чем делают за границей. Именно эта задача формулируется тремя перечисленными мною программами. «Национальная технологическая инициатива» включает несколько направлений. «Технет» – это разработка технологий совершенно новой сети производств и номенклатуры изделий. «Автонет» – создание беспилотных автомобилей. «Аэронет» – развитие авиационных и космических беспилотников. «Маринет» – формирование интеллектуальных систем управления морским транспортом. И так далее, всего их девять.
Есть даже «Фуднет» – системы персонального производства и доставки еды и воды. Посмотрите, прошло всего три года, и мы, к удивлению и, может быть, даже к испугу Запада стали производителем зерна №1 в мире. Каждое из направлений «Национальной технологической инициативы» курируется и координируется центрами компетенций, созданными в результате серьезного конкурсного отбора. Наш проректор по перспективным проектам Алексей Иванович Боровков возглавил «Технет». А Политех стал центром разработки передовых производственных технологий в рамках этой программы, на которую, чтобы было понятно, выделено 1,6 миллиарда рублей.
– Я думал, всем этим занимаются в Сколково.
– Нет, Сколково – это другое. Там создан своеобразный бизнес-инкубатор, где молодежь на конкурсной основе реализует свои разработки. А потом уже, если они интересны промышленности, их начинают внедрять. А мы решаем конкретные задачи для наших индустриальных партнеров из разных отраслей. Например, активно участвуем в освоении Арктики. Создаем новые материалы и механизмы, которые могут работать при низких температурах. Один из этих проектов – беспилотник, способный нести большой груз и сутки летать в холодных условиях. Кстати, направление «Технет» – лидер по эффективности использования выделенных на него средств. 80 процентов этих вложений достигают поставленных целей.
Безопасность превыше всего
– Какие ключевые сферы промышленности сейчас в первую очередь необходимо развивать нашей стране?
– Судьба России – быть сверхдержавой. А этому званию надо соответствовать не только внешне, но и внутренне. Мы должны гармонично развивать все отрасли экономики, при этом понимая, где можем догнать и перегнать весь мир, а где должны просто пользоваться плодами цивилизации. Необходимо максимально гармонизировать экономику. Нам надо самим развивать отечественное машиностроение и тяжелую промышленность во всех ее ипостасях. Но главное, что должно обеспечивать государство, – это безопасность продовольственную и безопасность как таковую. В этих двух сферах – ВПК и АПК – все должно быть свое. А в остальном можно в той или иной мере кооперироваться с мировым сообществом. Так будет рациональнее и менее затратно. Почему СССР в экономике провалился? Потому что пытались делать все сами – изобретали велосипед. Что зачастую вело к деградации инженерных разработок. Опираться на мировые достижения и на кооперацию – это нормально. Но безопасность превыше всего.
– Можете конкретизировать, в каких отраслях Россия в состоянии быть впереди, а где даже и не стоит пытаться?
– Здесь обязательно нужно оговориться, что, если бы политика не вмешивалась в науку, мы могли бы сегодня быть безусловным лидером в ряде отраслей – микроэлектронике, генетике, в том, что называется Computer science. Запрет кибернетики в свое время привел к тому, что лучшие умы из страны уезжали или были блокированы в своих творческих поисках. И в результате мы безнадежно отстали в области микроэлектроники, которая требует ряда сложнейших технологических переделов. При том что эта сфера науки сегодня достаточно развита даже в странах Азиатско-Тихоокеанского региона – та же Америка покупает там базовые кристаллы, так как это дешевле и практичнее. Но есть области, в которых мы, безусловно, должны удерживать лидерство и быть впереди планеты всей. Это космические технологии, тяжелое машиностроение, металлургия, перерабатывающая химия, авиапромышленность, судостроение (где мы и так доминируем – ну разве что компания Hyundai Heavy Industries может с нами сравниться). И еще сельскохозяйственное машиностроение. В нем мы тоже должны догонять и перегонять всех в мире, особенно в производстве машин по переработке продукции.
Не уверен, что нам надо самим активно развивать автомобилестроение, тут достаточно иметь свои хорошие инжиниринговые фирмы, которые вместе с мировыми автопроизводителями находили бы совместные оптимальные решения. Транспорт вообще глубоко интегрированная мировая система. К тому же быстро меняющаяся в отличие от других отраслей.
Секрет успеха Илона Маска
– Что еще кроме политики может помешать претворению в жизнь этих планов?
– Бюрократия. К сожалению, она все еще сильно тормозит процесс создания инновационных продуктов. Например, всем известный американский инженер, программист и футуролог Илон Маск свои первые проекты начинал, не имея почти никакой поддержки и финансирования. Однако он смог собрать команду и внедрить в общество цифровые технологии, которые сегодня нам кажутся абсолютно естественными, например казавшуюся тогда немыслимой систему электронных банковских платежей. Я не идеализирую Запад. Там тоже есть сложности и проблемы, с которыми ученым приходится бороться. Но есть и благоприятная среда, позволяющая создавать инновационные продукты. Благодаря чему мы сегодня ежедневно слышим о проектах Маска – ракетах SpaсeX, строительстве сверхскоростных подземных туннелей и подготовке к запуску спутников для обеспечения всех людей свободным Интернетом.
Мы должны стремиться к тому, чтобы и в России процесс создания, тестирования, внедрения, патентования технологий и инноваций становился проще, честнее и прозрачнее. Тогда, безусловно, сможем вырваться в лидеры. Сейчас это особенно важно, ведь наш мир входит в новую эру, где главенствовать будут уже компьютеры, искусственный интеллект и передовые технологии.
Цифровой двойник президентского автомобиля
– Насколько Политех вовлечен в работу по модернизации страны?
– Мы вовлечены почти во все ключевые сферы промышленности. У нас сейчас около 70 партнеров во всех уголках России. Мы активно работаем со всеми ведущими российскими автопроизводителями (за исключением ГАЗа) по созданию новых современных автомобилей. Не скрою, мы совместно с институтом «НАМИ» были участниками разработки небезызвестного «Кортежа» – представительского автомобиля для руководства страны. Мы разрабатываем мощные компрессоры для перекачки газа в газопроводах и методы сокращения потерь при передаче электроэнергии на большие расстояния. Внедряем новые способы строительства портов и сложных сооружений.
Наш Инжиниринговый центр, признанный лучшим в России, занимается компьютерным проектированием сложных систем для ВПК, тепло- и электроэнергетики, авиа- и автомобилестроения. Создает цифровые двойники разных объектов, что очень удешевляет их тестирование, да и само производство. Не нужно десятки или сотни раз испытывать на полигоне уже готовые дорогостоящие изделия. Достаточно провести лишь один-два теста, а остальные смоделировать на компьютере с высокой степенью совпадения. Как раз это и произошло с проектом «Кортеж». Уже готовый образец автомобиля привезли в Берлин на крэш-тест, устроили ему там лобовое столкновение и сравнили с результатами компьютерного моделирования этой же ситуации. Совпадение в поведении реального объекта и его цифрового двойника составило больше 90 процентов. Это уникальное достижение наших ученых.
Следующий пример. Ввиду того, что станкостроение в России сегодня пребывает в упадочном состоянии, целая группа специалистов Политеха совместно с «Балтийской промышленной компанией» работает над созданием обрабатывающих центров нового поколения. Речь даже не о том, чтобы из куска металла изготовить сложное изделие. А о том, чтобы вырастить заготовку сразу из нескольких материалов, и каждый из них будет выполнять свою функцию. Один устойчив к воздействию агрессивных сред, другой к трению, третий обеспечивает термоизоляцию. Раньше что-то подобное делали из составных частей, которые изготавливались в разных цехах или даже на разных заводах. А теперь мы производим в одном месте изделия любой сложности и любого структурного наполнения. Сейчас вот занимаемся созданием для этих обрабатывающих центров интеллектуального инструмента. В который встроены датчики. Они показывают степень износа этого инструмента, температуру, вибрацию. Если показатель отклоняется от нормы, сразу идет команда в исполнительный механизм станка. И происходит либо его автоматическая остановка, либо корректировка режима работы. Мы создаем высокоинтеллектуальные производства, способные выпускать очень сложные политехнологичные изделия. В том числе с использованием 3D-технологий. У нас уже есть опыт строительства с их помощью домов.
Поделиться3D-технологии сегодня позволяют создавать и одежду, и искусственные человеческие органы. Мы разработали методики выращивания элементов опорно-двигательной и челюстно-лицевой систем. С Институтом ортопедии им. Вредена делаем для конкретных больных тазобедренные суставы, коленные чашечки из титана – «достраиваем» потерянные фрагменты конечностей. И они, как в конструкторе Lego, входят в суставы. Для одного из пациентов городского онкоцентра изготовили искусственную нижнюю челюсть – недавно прошла первая операция по ее пересадке.
ПоделитьсяУ нас сейчас более 50 лабораторий. Некоторые из них решают задачи, очень важные для всего человечества. Лаборатория профессора Ильи Беспрозванного занимается поисками причин и способов лечения болезни Альцгеймера. А лаборатория профессора Андрея Козлова – разработкой вакцин от рака и ВИЧ. Причем есть уже серьезные результаты на уровне открытий. Сейчас мы проводим ряд исследований в этой области с китайцами, американцами и французами.
ПоделитьсяНанотехнологии и никакой фантастики
– Сегодня много разговоров о нанотехнологиях. Вы специалист в этой сфере. Что нам ждать от Политеха на этом поприще?
– Вся эта шумиха вокруг нанотехнологий носит немножко популистско-спекулятивный характер. «Нанотехнологии» – красивое слово. Но их суть проста, и нанопроцессы происходили всегда. Человек на каждом цивилизационном этапе познает мир с помощью подручных средств. И чем они совершеннее, тем у нас больше возможностей этот мир изменить. Появился первый микроскоп – и человек узнал, что есть вирусы. Это знание позволило находить новые средства лечения известных болезней. Раньше создание новых сплавов и материалов объясняли теорией образования поликристаллов. Но с появлением просвечивающих электронных микроскопов и лазерных пинцетов мы увидели мир глубже и поняли, что процессы происходят на более тонком, межкристаллическом уровне. Стали совершенно иначе воздействовать на металлы, керамику, газ или биологические объекты. Работая в масштабе 10 в минус девятой степени, можно на наноуровне менять структуру материала, а в биообъекте – структуру генной клетки или самого гена. В газах благодаря этому получать прекурсоры – совершенно новые соединения. В металлургии раньше стремились придавать те или иные свойства материалам с помощью легирования, то есть введения в состав одних металлов примесей других. Так создавали нержавеющую сталь или медные сплавы. А теперь появилась возможность придавать металлу свойства, равноценные легированному, внося в него изменения на электронном уровне, без всяких сплавов. Вот в чем особенности нанотехнологий. Точно так же можно победить болезни Хантингтона, Дауна, меняя гены младенцев еще в утробе матери – в момент формирования клеток. Если раньше генные инженеры что-то делали по наитию, то теперь, войдя в наномир, они действуют совершенно осознанно. Мы этим, конечно, тоже занимаемся. Например, создаем керамику, которая по своим свойствам пока находится на грани фантастики – обладает термостойкостью в 3 – 5 тысяч градусов, что будет очень важно в будущем при создании установок термоядерного синтеза.
Кареты прошлого и фабрики будущего
– Раз уж вы затронули будущее, как изменится наша жизнь через 10, 20, 50 лет с точки зрения техники и технологий? Какие профессии умрут, какие останутся?
– Скоро отпадет необходимость в специалистах широкого профиля, и спросом будут пользоваться эксперты, владеющие редкими навыками. Многие сегодняшние профессии исчезнут, а если и не умрут, то сильно трансформируются. В конце XIX века ученые предрекали, что одной из главных проблем века ХХ будет утилизация конского навоза с городских улиц – поскольку тогда бурно развивался гужевой транспорт. Были очень востребованы конюхи, извозчики. Казалось, они будут нужны всегда. Продвинутые люди того времени и представить не могли, что эти профессии исчезнут через пару десятков лет. В ХХ веке индустриализация радикально изменила рынок труда, сильно снизив долю занятых в сельском хозяйстве. А скоро в нем людей вообще не останется. Уже создаются беспилотные трактора, через систему «ГЛОНАСС» им задаются параметры поля, которое они должны обработать. Точно так же можно запрограммировать, какие культуры на нем выращивать, какие вносить удобрения, когда собирать урожай, – все это очень легко поддается автоматизации. Вплоть до изготовления там же на месте продуктов – хлеба, макарон и так далее.
Сегодня у нас еще есть водители, кассиры, врачи, строители, военные. Но скоро в классическом виде не станет и их. Развитие технологий, автоматизация и цифровизация ведут к тому, что все будет управляться дистанционно. Где-то в офисе будет сидеть инженер и контролировать компьютерные системы: беспилотный общественный транспорт, курсирующий строго по заданному маршруту, военные дроны, охраняющие границы государств и борющиеся с террористами. Инженер будет следить за работой медицинских аппаратов, диагностирующих пациентов. Звучит фантастично, но это уже отчасти сегодняшний день. Во многих секторах промышленности экономически оправданной альтернативой человеческому труду становятся роботы. Интеллектуальные рутинные задачи теперь будет выполнять не человек, а искусственный интеллект, что в свою очередь ведет к развитию цифровой экономики. Политех сегодня активно работает над созданием безлюдных производств, цифровых фабрик. Где человек, по сути, будет выполнять только функции контролера.
ПоделитьсяЭтот новый мир пока еще вызывает шок, так как большинство людей подготовлены по классическим специальностям. Их научили работам, которые постепенно делаются ненужными. И это, кстати, одна из проблем, стоящих перед вузами. Современная модель «индустриального» образования становится принципиально несостоятельной, поскольку формирует «навыки прошлого», а не «навыки будущего», и готовит студентов к реальности, которая уходит. Раньше человек получал образование, которого ему хватало на всю жизнь. Теперь из-за стремительности развития технологий он должен всю жизнь учиться. Не обязательно на университетской скамье. А мы должны обучить своих студентов саморазвитию и самообразованию – ключевым навыкам, которыми они будут пользоваться ежедневно на протяжении всей последующей жизни. Это даст им возможность самостоятельно определять свое будущее и не быть строго привязанными к какой-то одной профессии.
– Это главная проблема, стоящая перед сегодняшним образованием?
- Есть еще одна – разрыв между средней и высшей школой. Система ЕГЭ приучает учеников к механистичному тестовому мышлению и стандартным решениям и совершенно не поощряет в них творчество. А студент вуза должен мыслить иначе – уметь самостоятельно анализировать и интерпретировать материал. Поэтому сегодня нам приходится отчасти переучивать первокурсников – проводить для них дополнительные занятия по базовым учебным дисциплинам. Чтобы они могли дальше нормально учиться.
Homo Sapiens Technicus
– А зависимость молодежи от гаджетов вас не беспокоит? Разве они не убивают в человеке творческое начало?
– Мы просто переходим в другую цивилизацию – Homo Sapiens Technicus (человек разумный технический). Сегодня, если ты забыл дома телефон, то без него уже стал как будто голый. В этом есть плюсы и минусы. Время сжалось, стало более быстротечным. Раньше из Москвы до Петербурга добирались несколько дней, а теперь за час. За один и тот же отрезок времени человек успевает сделать гораздо больше, чем прежде. И даже старость его отодвинулась – появился так называемый третий возраст. Но, с другой стороны, мы теряем состояние понимания предметности, глубину. Дети скоро не будут знать таблицу умножения. Зачем, если мобильник всегда под рукой? Но это вовсе не перечеркивает в человеке творческое начало. Дело в том, что раньше творчество опиралось на знание элементов, а теперь – на знание систем. Благодаря этому мы сегодня решаем более масштабные задачи. И творчество как раз становится все более востребовано. Именно оно дает человеку конкурентные преимущества в мире роботов и искусственного интеллекта. Которые, кстати, в свою очередь немало способствуют нашему творчеству.
Вспомните первую конвейерную линию Форда, когда сотни людей были выстроены в рядок – один гайку прикручивал, другой – провода. Сегодня машины шаг за шагом упрощают многие процессы, избавляют людей от примитивной неинтеллектуальной деятельности, сокращают их рабочий день. Высвобождают время. Так или иначе мы создаем вокруг себя новую жизнь, в которой нам останется только заниматься самосовершенствованием, искусством, философией, освоением других миров. Человек противоречивое существо. Он все делает для своего блага и одновременно – для своего уничтожения. Но если человечество правильно выберет будущее, если не погубит себя в результате противостояния наций и государств, то нас ждет крупнейшая научно-техническая революция во всех областях. Наступит поистине золотой век. Просвещенный, гуманный и созидательный.
