Тупик Рубинштейна

Лошади, крысы, грохот мусорных баков, гудки машин и открытый огонь — жители знаменитой «пьяной» улицы Рубинштейна последние годы живут на осадном положении. Они позвали «Фонтанку» вместе отметить победу сборной России.

В Петербурге есть место, жители которого к чемпионату мира готовились с особым чувством. «Такое бывает раз в жизни», – говорили они. «Это, конечно, праздник для города и для страны», – говорили они. И тихо уезжали на дачу или к друзьям. Переночевать. Потому что «Рубик» никогда не спит. 

Особенно активно он не спит в ночь с пятницы на субботу. С субботы на воскресенье подтягивается усиление из тех, кто поленился в пятницу. С воскресенья на понедельник гуляют, как в последний раз. К семи утра дворники, совершая очередной трудовой подвиг, зачищают местность, чтобы у идущих в школу или детский сад юных обитателей «Рубика» не хрустело под ногами.

Чемпионат по поцелуям

Местные советуют корреспондентам «Фонтанки» приезжать ночью. Главное начнется после нулей. «Фильм от «Заката до рассвета» снимали у нас», – горько шутит житель дома 11 Александр. 

Действительно, в девять вечера, с началом матча Россия – Египет, тут по-буржуазному чопорно. На улице — никого. Случайные прохожие ищут, куда приткнуться, но все места в барах забронированы заранее. Лишних людей охрана не пускает дальше порога: мест нет. Гости сидят, как в кино, «согласно заранее купленным билетам». Первый тайм идет вяло. Публика чинно ест и пьет. «Движ» наблюдается только в ирландском баре: там тоже мест нет, воздух, спертый кем-то до нас, но бочком войти можно. Внутри — терем-теремок. Из углов раздаются утробные рыки: «Россия!» 

Сделать заказ — задача нетривиальная. Сквозь толпу просачивается официантка. Она только что отнесла куда-то огромный поднос с пирамидой из закусок и бокалов и очень хочет по-тихому вернуться на базу. «Дееевушка!» – радостно орет заметивший ее любитель жидкости. Официантка, пригнувшись, как от бомбежки, ныряет в просвет между телами. Орущий бросается следом.

На экране плазмы ничего не происходит. Гола нет. От безысходности кто-то начинает орать недобрую кричалку про «Спартак», который, как всегда, за все ответит, общество поддерживает. Те, кто не хочет карать «Спартак», сбегают на улицу покурить. Но вместо «покурить» начинается международный чемпионат по поцелуям взасос. Успехи нашей женской сборной фиксируются на камеры телефонов. Всем тепло и весело.

В соседнем баре бразильца, завернутого в российский триколор, учат главному. Главное выговаривается с трудом, поэтому русский друг пишет шпаргалку латиницей на экране смартфона: читай по слогам! Учитель и ученик, очень довольные друг другом, хором и громко выводят сложное наречие, образованное от слова из трех букв. 

На улице — тишина, как в библиотеке. Только бразильцы, которые не забронировали посадочных мест, постукивают в барабан, сигналя отступление. Юный мексиканец Рауль улыбается, машет и говорит, что болеет за Россию. Павлинье перо в Мексике приносит удачу, а у Рауля на голове целый павлиний хвост. Как тебе такое, Фаина Раневская?

Второй тайм все меняет. Рауль и весь «Рубик» вместе с ним болели за Россию очень хорошо. 

Фанаты высыпают на улицу, все обнимаются и поздравляют друг друга по-русски, по-английски и на всех языках сразу. «Россия! Русська! Раша!!!» – кричат со всех сторон.

Дело идет к полуночи. На улице Рубинштейна начинается смена состава: те, кто насиделся в душных барах, отправляются гулять и праздновать в другие места. На «Рубик» стягиваются новые силы.

Ваша улица — объект коррупции

«В дни чемпионата вечерами здесь даже тише, чем обычно, – говорит Александр. – Все сидят по барам и смотрят футбол. Сегодня еще, как будто к вашему приходу готовились, все убрали столы и стулья, которые бары обычно выставляют у входа. Да и холодно, в жаркие вечера здесь громче». 

Мы встречаемся с Александром под вывеской, сообщающей, что в заведении готовят «на открытом огне». Это тоже проблема — время от времени на «Рубике» случаются пожары, но «открытый огонь» все равно продолжают использовать.

«Ваша улица — объект коррупции» – так мне сказали пожарные, когда в последний раз приезжали на возгорание весной», – говорит Марина, жительница дома номер 2 у самого пересечения с Невским проспектом. 

«Сине-бело-красные – самые опасные!» – грохочет идущая мимо компания мужчин. Улица наполняется гудками автомобилей, которые подвезли подкрепление. С автомобилями соревнуются в громкости пластмассовые дудки. Кто-то выстукивает на клаксоне победный марш, его тут же подхватывают все. 

«Но чемпионат мира, на самом деле, не сильно ухудшил наше положение, – говорит Александр. – Было тяжело, когда Мексика выиграла у Германии, мексиканцы шумели всю ночь. Я работаю и не могу сейчас взять отпуск, но стараюсь уезжать на ночь к друзьям. Многие мои соседи заранее спланировали отъезд на дачу или за границу». 

Марина живет здесь с 93-го года, Александр — тридцать лет, практически с рождения. «Эта улица никогда не была «пьяной», не было здесь исторически питейных заведений, – говорит Марина. – Вот тут, где вывеска с красной рюмкой, был магазин шуб. Дальше — шляпная мастерская. Здесь везде были ателье по пошиву одежды. Мы даже писали в комитет по культуре и в комитет по туризму, просили не вносить улицу Рубинштейна в путеводители как «ресторанную» или «пьяную». Не очень помогло».

Мимо проходит наряд полиции — двое молодых мужчин и двое девушек. «Сделайте замечание болельщикам, пусть они прекратят кричать и дудеть!» – немедленно требует Марина. «Мы сейчас всех начнем потихоньку успокаивать», – обещают полицейские. Но видно, что им не по себе. На вопрос «Фонтанки», часто ли полиция патрулирует эту улицу, сотрудники простодушно отвечают, что не в курсе: прибыли только на время чемпионата, из другого региона. 

Виноваты не звезды

Огорчения жителей начались задолго до нашумевшего клипа Шнура про «улицу Рублиншейна» и в «Питере — пить». «Года три назад в Петербурге провели первый Юридический форум. Именно юристы «открыли» улицу Рубинштейна как «пьяную» для всего мира», – рассказывает жительница дома 6 по улице Рубинштейна, Татьяна. Жители писали официальные обращения с просьбой не перекрывать их улицу под мероприятия форума. Добились только того, что зона гуляний с концертами на открытом воздухе сократилась втрое.

С шумом жильцы борются по-разному. Кто-то осваивает беруши. Александр Хитрук, который живет на втором этаже прямо над баром, поставил себе сразу по два стеклопакета в каждое окно. От подоконника почти ничего не осталось, зато теперь не слышно, как разговаривают курящие под окнами. Но от автомобильных гудков четыре слоя стекла не спасают. Как и от... лошадей.

По ночам по улице Рубинштейна проводят покатушечных лошадок. Расчет простой: вышедшие проветриться из баров нетрезвые люди с большой долей вероятности захотят почувствовать себя настоящими ковбоями и влезть на живого коника за небольшую мзду. Цоканье копыт по гранитным плитам снится жителям улицы Рубинштейна в кошмарных снах. Бонус — кучки лошадиных «яблок». В жаркие ночи мало кто решается открыть форточку — в квартиру тут же врывается непередаваемый букет испарений: навоз, рвотные массы, сигаретный дым.

Константин, который живет в доме 10, рассказывает, что регулярно вызывает полицию по ночам, но часто разгонять пьяных под окнами приходится своими силами — наряды просто не доезжают. Нервы жителей уже на пределе. 

«У нас тут самое проблемное место – это «Фидлерс Грин», – говорит Константин. – Место очень популярное, поэтому ночью просто пьяные орды там и, разумеется, все стоят на улице, дико орут и поют. Вопрос: что делать? Полиция не приезжает. Я уже неоднократно разгонял музыкантов и прочую нечисть, но то, что творится в дни чемпионата, уже не поддаётся описанию, да и разгону моими силами. Каждое утро выхожу на заблёванную, заплёванную, залитую пивом улицу. Это точно не внешний вид культурной столицы!»

«Лошади начинают ходить в два часа ночи, – говорит Татьяна. – Ситуация у нас очень болезненная и тяжелая. Мы не собираемся отсюда никуда съезжать. Вчера я прочитала в новостях, что в ЗакСе снова обсуждают вопрос о закрытых террасах. Их только убрали, а тут хотят вернуть. Проблема в том, что здесь давно нет культуры ресторанов как таковой. Ресторан — это еда, а здесь — питье. И это не остановить. Люди специально приходят сюда напиваться, а не вкусно поесть».

Даже к мирным и, казалось бы, безобидным ресторанам у жителей есть вопросы. Они не шумят, но производят отходы прямо-таки в промышленных масштабах. Узкие дворы старого города не приспособлены к тому, чтобы по ним таскали большие мусорные контейнеры. Если твои окна не выходят на «Рубик» и пьяные крики до тебя не доносятся, в три-четыре часа утра тебя разбудит грохот мусорных баков.

При этом жители улицы Рубинштейна с пониманием относятся к мундиалю и его гостям. Потому что это — временно. «Кричалки, шумелки еще можно потерпеть до конца футбола, но то, что невозможно пройти по тротуарам из-за выставляемых столиков... это вопиющее издевательство! – говорит жительница дома 38 Людмила. – Ресторан «Ватерлоу» заставили снести веранду, а что изменилось? Как не было прохода, так и нет! И так по всей улице!» 

Дело в том, что рестораторы придумали хитрость: вместо запретных веранд они просто выставляют на улицу столы и стулья. Которые можно оперативно припрятать во внутренний двор, если что.

«Владельцы и сотрудники кафе не считают нас людьми, – говорит соседка Людмилы по дому 38, Мария. – Мы им мешаем работать. Очень часто возникают конфликты на фоне неубранного мусора, громкой музыки, испорченных фасадов. На культурные просьбы вести себя по закону в ответ получаем хамство и посылы куда подальше».

«Повезло тем, кто успел закрыть свои дворы-колодцы металлическими решетками, – говорит Марина. – Мы не успели. В нашем внутреннем дворе теперь несколько заведений, решетку ставить уже бессмысленно».

Жители Рубинштейна, которые устали воевать, сталкиваются с другой проблемой: сдать квартиры трудно, потому что жильцы сбегают через месяц. Продать проблемную жилплощадь, по словам жителей, тоже не так-то просто. Да и покидать привычный центр мало кто хочет — да и с какой стати? Жители уже написали письма губернатору, в Законодательное собрание, комитеты Смольного и даже администрацию президента. Готовят обращение в прокуратуру с жалобой на бездействие всех, к кому обращались до этого. Просьба одна: обеспечьте соблюдение закона. «Если все делать по закону, то 90% этих баров закроется на следующий же день, столько здесь нарушений», – говорит Александр. 

Марина мечтает, чтобы из улицы Рубинштейна сделали улицу мастеров: были же здесь когда-то ателье. Она показывает свой двор, который не успели закрыть воротами. В углу — заведение с говорящим названием «Угрюмочная». Со стены на мрачный пейзаж смотрит мозаичный ангел: картинами двор облагородили в преддверии 300-летия Петербурга. «Здесь стояла кованая лавочка, весь дворик был оформлен красивыми чугунными оградками, стояли декоративные фонари, – рассказывает Марина. – Теперь не осталось ничего». 

Арка между сообщающимися дворами мерцает в ночи инфернальным алым светом. Там, в проеме, всю ночь горит табло с бегущей строкой: «Сауна. 24 часа». В следующем дворике высажены деревья, по стене привычно карабкается плющ, стоит пустая велопарковка — никто из жильцов не рискует оставить здесь велосипед. В куче мусора в углу кто-то копается. Узкий тоннель ведет на Владимирский проспект, в нем выстроились в ряд шесть мусорных контейнеров. Утром мимо них, переступая через отходы и зловонную жижу, жители дома привычно пойдут на работу. 

Если мы закроемся, то ведь ничего не изменится

«Мы убираем дворовую территорию, моем фасады, асфальт. Вдоль бара чистим, выставляем баки, пепельницы. Нам, конечно, важно, что происходит не только внутри нашего бара, но и снаружи. За вывозом мусора строгий контроль со стороны государства, – сказала "Фонтанке" генеральный директор «Барслона» Ольга Чебаненко. – Мы просим гостей не шуметь, предупреждаем, что улица жилая. И наши соседи так делают. Но если мы закроемся, то ведь ничего не изменится. Рубинштейна — это ресторанная улица Петербурга. Это центр города, люди гуляют, потому что погода хорошая, просто идут и поют. Такие улицы есть в любой точке мира».

Венера Галеева, Елена Ваганова

«Фонтанка.ру»