ПоделитьсяЗа приготовление к теракту в колонию строгого режима определили вчерашнего школьника. Он совмещал обучение детей английскому с собственным самообразованием. С учителями ему не повезло.
Московский окружной военный суд 9 августа вынес приговор ключевому фигуранту по делу о теракте в Казанском соборе. 18-летний Евгений Ефимов собирался погибнуть среди прихожан с именем запрещённого «Исламского государства», но не смог собрать бомбу. И обещанный рай уже не казался таким притягательным, но рассказать об этом оказалось некому.
О задержании ФСБ громко рапортовала 15 декабря прошлого года: Петербург защитили от серии терактов, первый был намечен совсем скоро. Предполагаемых сторонников ИГИЛ (запрещённой в России террористической организации) в релизе было указано семеро, но до ареста довели пятерых. 17 декабря Кремль добавил размаха, сообщив, что группу террористов задержали благодаря разведданным ЦРУ. Путин сказал американскому коллеге спасибо.
По всей видимости, ЦРУ перехватило переписку, которую вёл Евгений Ефимов – самый юный из задержанных и единственный, кому в итоге смогли предъявить приготовление к теракту. Впрочем, он словно и ждал задержания, чтобы покаяться.
– Многие делают глупости ради высоких идеалов, а Евгений ещё психологически незрел. Ему восемнадцать исполнилось за три месяца до задержания. Теперь ему грозит до 15 лет лишения свободы, – объяснял адвокат Александр Почуев столпившимся вокруг журналистам. Конвой из следственного изолятора запаздывал почти на час.
– Началось с соцсетей. Сын на глазах стал меняться, меня пытался убедить в идеях ислама. Но он уже всё осознал. Теперь он снова открытый, честный, каким мы его всегда знали, – мать, хрупкая брюнетка, под нацелившимися на неё камерами будто стала ещё меньше.
– А был какой? – безуспешно попытались развить тему журналисты.
Объяснять внезапное увлечение радикальным исламом она не стала. Наверное, именно об этом она говорила с Федеральной службой безопасности, когда ещё до Трампа и ЦРУ предупредила контрразведку о неладном.
Подсудимому Ефимову 11 сентября исполнится 19. Он родился в Петербурге, учился в 251-й школе Кировского района. В прошлом году окончил одиннадцатый класс. Жениться, обзавестись детьми не успел. В армии не был – из-за зрения ограниченно годен, говорит он, поправляя очки. В институт тоже не пошёл, что не помешало ему преподавать в частной школе английский.
– Отводов нет? – спросил судья Роман Кифоренко и обратился уже персонально к замершему в «аквариуме» Ефимову: – Составу суда доверяете?
– Доверяю, – приблизился к стеклу юноша.
По словам адвоката, исламом он заинтересовался ещё в школе. На уроках ОБЖ настойчиво повторяли об опасности террористов, но деталей, видимо, не хватало. Зато их мог предоставить Интернет.
«Он принял ислам. Поддерживая террористическую группировку, собирался совершить акт самопожертвования. Умысел до конца не довёл, был задержан оперативниками ФСБ», – начал зачитывать выдержки из обвинительного заключения заместитель прокурора Сергей Жуковский. Вымарать детали пришлось по ходатайству защиты, сообщившей об угрозах в адрес матери. Из-за «психологического давления и конкретных действий» часть заседания закрыли от прессы.
Гриф секретности адвокат наложил и на досудебное соглашение, в соответствии с которым дело слушалось в особом порядке. Уверенные в оперативности военного суда журналисты терпеливо ждали приговора. Поникшая мать Ефимова вместе с тётей и бабушкой старалась укрыться от посторонних взглядов ближе к выходу.
Прокуратура запросила пять с половиной лет лишения свободы и сто тысяч штрафа, режим колонии – строгий. Ефимов снова покаялся, но в этот раз публично. Начал почему-то с прокурора, а уже после извинился за едва не совершённое зверство перед государством и жителями Санкт-Петербурга. И пролил свет на то, как ударился в радикализм.
– Принял ислам, но не было наставника, который объяснил бы мне те или иные вопросы. С ними вынужден был обратиться к людям в Интернете. Эти люди присылали мне видео, аудио и текстовые материалы, которые оправдывали убийство мирного населения, – укрылся за казёнными оборотами несостоявшийся смертник. – После я вышел на людей в Сирии и Ираке, которые воевали на стороне «Исламского государства». Они подтвердили и сказали, что из страны уезжать нет необходимости. Сказали, что лучше всего устроить нападение на территории России, желательно на мирное население.
Листы в руках задрожали, и юноша замолк. Зал замер вместе с ним.
– Когда начал делать взрывчатку, усомнился. Сказал об этом одному из кураторов, но он настаивал на продолжении.
Бомба должна была быть собрана, Ефимову наказано было подорваться в Казанском соборе. Изготовить её не вышло. В материалах гособвинения сказано, что, зайдя в арендованный и приспособленный под лабораторию гараж, Ефимов нашёл его засыпанным белым порошком. Остатки вещества развёл в канистре и выбросил – от греха.
– Она рассыпалась. И я был рад. Использовал это как уловку для кураторов.
Но они настаивали даже тогда, когда лабораторию рассекретил владелец гаража. Опять же, случайно. Ефимову было обещано другое место, однако к боксу он вернулся и был задержан сотрудниками ФСБ.
– Я сразу же начал давать показания, потому что понимал, что они могут представлять ценность для следствия.
Покладистость и раскаяние роль сыграли. Суд отрезал полгода, о которых так не желала говорить прокуратура, и приговорил Ефимова к пяти годам колонии строгого режима за подготовку к теракту и изготовление взрывчатки. И сто тысяч штрафа.
Защита назвала приговор едва ли не образцовым, потому что «статья террористическая, и ниже уже некуда». Но штраф и режим не оставляют надежды обжаловать.
– Строгий режим социализацию не предполагает. А Евгений хочет поступить в университет, на филологический в СПбГУ, – объяснял адвокат.
Пока же Ефимов учит иностранному сокамерников, читает «Шерлока Холмса» в оригинале. Мать говорит, что на условия в СИЗО не жалуется. Она благодарит всех уже только за то, что «ребёнок живой». Сотрудников ФСБ, которые с помпой сообщали о разбитой террористической ячейке, в зале видно не было. Но на то это и контрразведка, чтобы мастерски растворяться в толпе.
Ещё двое предполагаемых пособников запрещённой организации из ячейки выпали. Шамиль Омаргаджиев и Алисхан Эсмурзиев получили небольшие сроки за хранение оружия. Доказать их участие в подготовке следственной службе УФСБ не удалось. Им, а также Фирузу Калавурову вменили только молчание. Под следствием остаётся только 23-летний Антон Кобец, которому отводят роль консультанта.
Татьяна Ципуштанова, "Фонтанка.ру"
