ПоделитьсяВо время митинга против повышения пенсионного возраста в Петербурге были задержаны 80 несовершеннолетних. «Фонтанка» поговорила с самой младшей из тех, кого посадили в автобус и отправили в отдел полиции. Ане (имя изменено по просьбе героини. - Прим. ред.) 13 лет, она учится в 8-м классе обычной петербургской школы.
С разрешения мамы Аня рассказала «Фонтанке», почему оказалась на площади Ленина 9 сентября и что с ней там случилось.
- Как вы оказались на площади Ленина?
– Я пришла выразить свое мнение и бороться за свое будущее и будущее других, таких же, как я, моего возраста.
- Вы всерьез думаете о собственной пенсии уже сейчас?
– Нет, но это же будущее. Оно реально. Может быть, и кажется, что оно далеко, но бороться за него надо уже сейчас.
- А почему вы считаете, что надо бороться?
– Из-за пенсионной реформы 60% населения умрут, не дожив до пенсии, — даже одно это стоит того, чтобы выходить на улицу.
- Как вы узнали про митинг?
– Из видео на канале Алексея Навального.
- На митинге вы были с мамой. Кто кого повел?
– Я пришла к маме и сказала, что хочу пойти на митинг. Она ответила, что, раз так, пойдет со мной. Отговорить не пыталась.
- Вы дома обсуждаете новости?
– Иногда обсуждаем. Из последнего обсуждали проблемы пенсионного возраста и повышение НДС.
- И почему повышение НДС — это важно?
– Потому что повышение налога на добавочную стоимость коснется каждого, и меня в том числе. Его повышают на два процента, но если с одного человека взять два процента, с другого — получаются огромные деньги, на которые строятся дворцы.
- Почему вы уверены, что именно дворцы? Вот, Крымский мост и космодром Восточный построили же. Может, и эти два процента пойдут не на дворцы.
– Конечно, строится что-то полезное тоже. Но если бы эти два процента шли на государственные нужды, то деньгами от повышения НДС можно покрыть хотя бы часть расходов для пенсионного фонда.
- Итак, 9 сентября вы с мамой пришли на площадь Ленина. Что вы там увидели?
– Я была в шоке от того, что площадь была полностью оцеплена. Я не ожидала, что будет столько омоновцев. Я понимала, что будут задержания, но думала, что будут задерживать только самых активных, кто агитирует или выкрикивает слишком провокационные лозунги. А задерживали всех подряд. Первое задержание я увидела еще на площади. Пожилой мужчина подошел к оцеплению из омоновцев и начал с ними разговаривать, увещевать, мол, что же вы делаете, вам потом перед вашими детьми будет стыдно. Через некоторое время его схватили, начали бить и уносить. Многие из тех, кто стоял рядом, включая нас с мамой, бросились на помощь ему. Тогда они забрали еще одну девушку. Мама упала. Это было страшно.
- А как вас задерживали?
– Мы ушли с площади, по Сампсониевской набережной дошли до перекрытия и развернулись, чтобы идти обратно. Все было оцеплено, кольцо постепенно сужалось. Так получилось, что мы оказались у самого оцепления. Мне кажется, что мы с мамой просто попались под руку. Мы ничего такого не делали. Сначала посмотрели на меня и сказали, что я должна пойти с ними. Мама, конечно, сказала, что пойдет со мной. Нас не толкали, не тащили, только немного придерживали за плечо, чтобы мы не сбежали.
- Страшно было?
– Очень.
- Чего вы боялись?
– Я боялась избиений. Потому что на моих глазах били и волокли по земле несколько человек. Это было страшно. Но нас просто отвели в автобус.
- Там было много людей?
– Очень много. Все пространство внутри было занято, люди сидели, стояли. Ехали в автобусе мы где-то час. Он тронулся практически сразу, как мы вошли. Нам не объяснили, куда нас повезут. Взрослые были спокойны. Подростки передавали друг другу памятку задержанного. В нашем автобусе было человек десять несовершеннолетних, 15 – 17 лет.
На митинге мы провели в общей сложности три часа.
- Что там можно было делать так долго?
– Мама хотела уйти часа через полтора, но я уговорила ее остаться. Я сказала, что, если сейчас уйдем мы, через пять минут — еще десять человек, потом еще кто-то уйдет, в итоге не останется никого. И все будет бессмысленно. Люди скандировали лозунги, некоторые держали в руках плакаты. У нас плакатов не было, но я скандировала.
- А какой смысл в таких акциях протеста? Были митинги и более многочисленные, но после них же ничего не меняется.
– Я считаю, что через некоторое время что-то начнет происходить. После 9 сентября о протесте очень много говорят и пишут. Я считаю, что цель — поднять вопрос о пенсионной реформе как можно шире, чтобы ее обсуждали.
- Что было, когда вас привезли в отдел полиции?
– К самому отделу автобусу было не подъехать, и нас выводили из него по несколько человек. Посадили в актовый зал. Многим пришлось ждать стоя, потому что сидячих мест не хватило. Минут через сорок за нами пришли и начали оформлять протоколы. В туалет выпускали группами по пять человек. Потом привезли воду и еду, которые передали нам активисты из «Помощи задержанным».
Меня спросили, что я там делала, участвовала ли я в митинге, были ли у меня плакаты. Мы с мамой обе подписали это объяснение. На маму начали составлять протокол по статье 20.2 — нарушение общественного порядка на публичных мероприятиях. Что именно было нарушением порядка, нам не объяснили. Нас привезли в отделение в шесть часов вечера. Но вышли мы из него только в половине второго ночи. Большую часть времени мы там просто сидели и ждали. На всех несовершеннолетних нашлась только одна следователь, которая записывала и сверяла документы. Это было очень долго. Потом нам сказали, что будет суд, и отпустили (Анина мама рассказала «Фонтанке», что «взрослый» протокол на нее так и не оформили до конца. «Полицейский уточнил, буду ли я на них жаловаться, я сказала, что не буду. Тогда они не стали дописывать протокол и просто отпустили нас», – сказала мама Ани. – Прим. ред.).
- А как вы потом до дома добирались?
– Нас встретила мамина подруга на машине.
- Что она сказала о ваших приключениях?
– Она и сама хотела пойти на митинг, но ехала очень долго и опоздала.
- Почему вы считаете, что у вас будут проблемы в школе?
– Проблемы уже начались. Моя классная руководительница звонила маме, сказала, что директор в курсе и со мной будут разбираться.
- В каком смысле — разбираться?
– У нас очень строгая директор. Она тремя руками за власть. В группе нашей школы «ВКонтакте» год назад был пост о том, как исключили из школы десятиклассника, который был на митинге Навального. Именно за участие в митинге. В школе в каждом кабинете висит по портрету Путина, даже с его цитатами.
- А что за цитаты?
– Я не помню, я не смотрю на них.
- Как вы себе представляете жизнь после школы?
– Хочу поступить на библиотекаря, а работать в книжном издательстве. Меня не интересует, денежное это дело или нет. Я с детства очень люблю читать, это мое, близкое и родное, и моя профессия обязательно будет связана с книгами.
- Какая книга из последних прочитанных произвела на вас самое ошеломительное впечатление?
– «Бойцовский клуб» Чака Паланика.
- Ого.
– Ну, у Паланика я пока читала только «Бойцовский клуб». Но эта книга буквально изменила мое мировоззрение.
- Вы вырастете и будете работать в издательстве. Оно будет в России?
– Обязательно в России. Я никогда всерьез не задумывалась о том, чтобы уехать, и не собираюсь это делать. Я горжусь культурным наследием Петербурга, нашими новыми станциями метро, новым стадионом. Это потрясающе. Это Россия, это мой город. Я не оставлю это все.
Венера Галеева, «Фонтанка.ру»
