ПоделитьсяВо Владимирской области и Хабаровском крае кандидаты от партии власти проиграли выборы «соколам Жириновского». Еще в двух регионах губернаторские кресла могут занять коммунисты. Теперь новых губернаторов ждет тернистый путь Дональда Трампа.
Выборы губернаторов 9 сентября прошли в 22 регионах, и только в четырех из них дело дошло до второго тура. Но и этого по нынешним временам достаточно для сенсации. Теперь мантрой любого избиркома стало «лишь бы не было, как в Приморье». Политолог Глеб Павловский в интервью «Фонтанке» объяснил, что лучшее средство от этого — отмена муниципального фильтра.
— Провал кандидатов от «Единой России» – признак того, что в администрации президента кто-то не прав? Или это просчет Путина, который ту же Орлову лично согласовывал, хотя никто в нее не верил?
— В таких случаях вину распределяют между массой людей. Управление в России — это вечный перенос вины друг на друга. Речь идет о системной проблеме. Здесь, я думаю, Путин ничего бы не мог сделать. После того, что случилось при ночном подсчете в Приморье, кандидаты от власти во Владимирской области были обречены. Я считаю, что наша манера вечно описывать все, что происходит, как результат чьих-то замыслов во власти, довольно смешна. Мы же знаем, что жизнь устроена иначе. Было напряжение, и система его сбросила, используя местные выборы. Один из последних клапанов безопасности, который у нее остался. Если бы не было выборов, это напряжение сварилось бы во что-то покруче.
— Кто будет расплачиваться за провал? Во всем обвинят замглавы АП Сергея Кириенко?
— А какая нам-то разница? Мы так интересуемся фамилиями в Кремле, как будто сегодня они много значат. Эти кадры взаимозаменяемы и не имеют позиций. Им и не положено их иметь. Надежды на Кремль связаны с прошлой эпохой, когда существовала гегемония, лидерство Кремля, диктовавшего всем свою повестку. Сегодня Кремль лишь распутывает хвосты.
— А сейчас разве Кремль не диктует?
— Уже давно не так. Кремль не несет предложения избирателям на местах. И забыл, что в российской системе есть такой неплохой механизм, как выборы. Выборы могут оттягивать на себя дурные чувства избирателей по отношению к власти. Мстительность, например, обиду, раздражение. Я не вижу реального кризиса системы, есть кризис управления. Я вижу, что в этих четырех «регионах обвала» проявилась ее остаточная способность к саморегулированию. Система прочна. Она может, если ей не мешать, находить пути обхода проблем, с которыми она столкнулась. Попытались было сдуру мешать в Приморье — но передумали, к счастью. Здесь большую роль сыграла лично Элла Памфилова, обострив для Путина аппаратную ситуацию. Но проблем у системы масса. Она заржавела, запуталась в имитациях успешности, стала опасна — и для себя, и для населения.
— Что объединяет Приморье, Хакасию, Хабаровский край и Владимирскую область, что тонкие места нашлись именно там?
— Ничего не объединяет. Регионы обвала – совершенно разные регионы. Но глубинные причины общие. Есть же правило информационных серий — когда это произошло в Приморье и наметилось в Хакасии, дальше пошло заражение избирателей. Четыре региона — еще не плохо. Могло быть и четырнадцать. Но падающие костяшки остановились, потому что система жизнеспособна, еще вполне увертлива и гибка.
— Сейчас самое время объяснить, что имеется в виду под «системой».
— Система РФ – это не государство, а устойчивый образ действий. Устойчивая модель поведения власти и населения. Этакая многопользовательская стратегическая игра, и мы все играем в нее. Но интересно другое. Случился бунт местных избирателей. Но местные кандидаты победили без альтернативной местной программы. Это говорит о том, что в нашу систему возвращается политика, идёт политизация. Я говорю об этом уже несколько лет. В деполитизированную Систему рывками возвращается политика. За десять с чем-то лет мы забыли, как это делается. Но политика возвращается – не с подарками, а с конфликтами. Все отвыкли от того, что с оппозиционными партиями надо договариваться, что у этих партий есть свои базы, позиции и программы. Отвыкли от этого и сами партии, и Москва. Все думают, что если договорились по «понятному человеку» в АП, то всё в порядке. И вот пожалуйста – эти «понятные люди» провалились, другие, назначенные в спойлеры, неожиданно стали губернаторами. Не собирались ими становиться, но стали. Такое бывает? Да. Есть знаменитый пример — Дональд Трамп, который в 2016 не собирался побеждать, вел кампанию в уверенности, что проиграет, но вдруг оказался президентом США. И на ходу учится. Вот и наши будут на ходу учиться.
— Почему в Приморье не удалось всё замять? Ведь манипуляции с подсчетом голосов всегда были.
— Что значит «всегда»? Мы забываем времена, когда фальсифицировать было не так просто. В том числе потому, что не было необходимости. Разве у нас вечно были одни имитации выборов? Нет. Все уже забыли, что лет 12-15 назад Путин был страшно популярен, но его поддержка не обязательно приносила безоговорочный успех. Она была полезна, но не считалась фактором победы. Избиратель сам решал, важно ли ему, что местного кандидата поддержал Путин. Сегодня это не политическая, а аппаратная поддержка. Когда избиратель содрогается от омерзения к аппарату власти, такая поддержка уже не работает. Да и фальсификаций в таких наглых, демонстративных формах, как в Приморье, у нас давно не было. В социальных сетях политтехнологи власти пишут, не стесняясь, что «2-3% разрыва ерунда, можно административно скорректировать». Было время, когда этого нельзя было «скорректировать». Избиратель возмутился. Он иногда возмущается, когда его грубо выдворяют с выборов, как было в 2011 году. Потому что выборы — это законный инструмент отмщения элитам во всех странах. Мягкий способ. Если у человека нет возможности наказать элиты, он будет искать, как это можно сделать пожестче.
— Месть случилась – и началась паника.
— Считалось, что президент у нас решает всё в стране. Я всегда говорю, что это миф. Но тут вдруг это обнаружилось, при его попытке поддержать Тарасенкова. Впрочем, паника, которая началась, — это не паника самой власти, как напрасно верит оппозиция. Это паника обслуживающего персонала. Людей, которым делегируется власть. В путинской системе делегирование полномочий превратилось в какой-то неудержимый автоматический процесс. Вертикаль власти — это просто какой-то стояк, по которому власть силой тяжести куда-то перетекает и перетекает. И у кого она теперь? Кремлевский двор ответственности нести не будет. Теневые комиссары Кремля действительно в панике. Они «согласовывали» на губернаторские места людей, с треском провалившихся на выборах. Почему согласовали? По банальным причинам — лоббизм, административные сделки. И вот это всё не сработало. Но в этом нет еще кризиса. Не кризис начался, а кончились времена премиального бездействия власти. Кстати, и для оппозиции тоже кончились, пришла политизация. Ведь и коммунисты, и ЛДПР давно отвыкли бороться. Они превратились в политических рантье системы — получали бюджетную ренту просто по факту своего присутствия в парламенте. И забыли, что эта рента должна быть «отработана» в роли реальной оппозиции. Вы должны создавать острые ситуации, создавать повестку для регионов. А если этого нет, то и ренты однажды не станет.
— Новоизбранные губернаторы и их партии готовы принять власть?
— Конечно не готовы. И это еще мягко выражаясь. Было видно, что некоторые из них не очень-то хотели победить.
— Сипягин, который прятался от всех во время второго тура?
— Сипягин искренне боялся своей победы. Но всё в истории человечества уже бывало. Римского императора Клавдия, например, посадили на трон насильно. Он прятался от солдат за портьерами, а те нашли его и сделали императором. Проблема в том, что новоизбранные губернаторы не имеют ни программ, ни повестки действий для региона. И всемогущий центр должен теперь им как-то помочь с этим. Но не навязывать свои «проекты развития» нельзя, их надо менять. В Кремле слишком гордятся мегапроектами. На конгрессе во Владивостоке, который шел, когда Тарасенко проигрывал выборы в Приморье, все трещали о мегапроектах. А население глядело на эти шесть тысяч конгрессменов с ненавистью. Как будто из Москвы элита приехала поиграть в гольф, вытоптала поляну и уехала. Москва не знает земель, которыми управляет, она лишь следит за их руководством. Невежество это — медицинский факт, который выяснился на этих выборах. А проекты развития мест должны разрабатываться совместно с местными людьми.
— Получается, победившим кандидатам надо подбирать себе команду самостоятельно, а не играть в коалиции и дожидаться указаний из центра?
— О, советников и экспертов набежит прорва, только плати. Проблема в том, что если новые губернаторы не захотят быть клоунами, на которых потом заведут дело и спрячут в мешок, им надо выстраивать коммуникации с населением. С теми, кто за них проголосовал только потому, что не хотели московских варягов. Это было голосование недоверия к московской власти. Но теперь нужна позитивная повестка. Откуда они ее возьмут? Это интересно, потому что это здесь начинается политика. Проголосовали — убрали прежнюю команду, сменили ее на другую. Старую наказали — и люди довольные разошлись по домам. И ждут, что станет лучше.
— Ожидать ли изменения в избирательном законодательстве? Жириновский уже предложил отменить выборы губернаторов, как только два его «сокола» получили эти посты. Или пора кандидата «против всех» возвращать?
— Для начала было бы хорошо восстановить минимально разумные выборы на местах. Это менее радикально, чем либерализовать парламентские и президентские выборы. Такое слишком страшно. Ну так пусть откроют хотя бы местные выборы. Для этого надо убрать к черту муниципальный фильтр.
— Тогда в 2019 году у нас будет 14 выборов губернаторов и 14 вторых туров.
— И что? Мы как-то отвыкли от того, что Россия — большая страна, на территории которой поэтому всегда где-то будут идти выборы. Это нормально. Проблема сегодня в риске фальшивого ответа на кризис. Опасаться надо того, что в Кремле запаникуют и придумают еще какие-нибудь способы снижения неопределенности. Они ведь считают выборы одним из видов неопределенности. Путин, встречаясь с победителями губернаторских выборов, недавно сказал им, чтобы выбирали себе сотрудников «не по политическому признаку». Он думал, что говорит? Выбирать себе не политических единомышленников? А кого? Не врагов же им выбирать.
— Видимо, имелось в виду, что надо выбирать хороших администраторов и опытных менеджеров.
— Ага, «крепких хозяйственников». Мы уже так похоронили одно государство. Политика имеет массу недостатков, кроме одного – в человеческих коллективах нет другого способа решать сложные вопросы. Как решает вопросы Путин? Он их просто неформально делегирует, передавая полномочия через ближний круг. И большинство решений он просто не узнает. Его президентские полномочия растекаются сперва в придворном кругу, потом далее по крупным корпорациям, банкам... А как их обратно получить? Фактически получается, что Путин – арендодатель власти, а вокруг арендаторы президентских полномочий. Этакая система мягкой узурпации власти.
— Самое время собрать власть в кулак, закручивать гайки?
— Где эти гайки? Чтобы их закручивать, должны быть гайки и болты. Прежде чем рулить, сначала соберите свою машину, вы же ее раздали по «понятным людям». Контролеров тьма, но контроль без управления не работает. Надо восстановить управленческое первенство центральной власти, в союзе с другими государственными силами страны, местными политическими, общественными. Кончилось состояние, которое американцы называют «бонанза» – этакое прекрасное существование, когда можно пить дайкири в шезлонге и ничего не делать. Но это еще не кризис, а возможность политического усиления власти. В том числе во взаимодействии с парламентскими и непарламентскими силами. И программу развития хорошо бы вырабатывать не в Москве, а совместно с населением региона, чтобы оно знало, что это и его проекты. Сейчас некому выдернуть из-под элит их полномочия. Никакие оппозиционные силы сами по себе не смогут заменить центральную власть. Но надо что-то делать. Надо искать какие-то кооперативные форматы. Вся Система власти в РФ была фальсифицирована. Оказалось, что ее просто нет. К счастью, это выяснилось не в момент серьезного военного или экономического обвала, а пока лишь на местных выборах.
— В Петербурге и еще 13 субъектах выборы губернатора будут в 2019 году. Они будут еще более безальтернативными после Приморья?
— Вы находитесь пока еще в 2018 году. Неужели самая большая проблема города — выборы 2019 года? Безусловно, у Петербурга масса других проблем. И эти проблемы надо успеть вывести в центр политической повестки, договориться по ним городскому обществу и предъявить. Как действующей власти, так и всем, кто на власть претендует. Если это не будет сделано, то не обессудьте, всё опять будет решаться, как ночью выборов в Приморье. Избиратели сидят и ждут, что власть сама сформулирует им проблемы и их решит? Так не бывает. Расслабляться нельзя, год — это не много. Надо в срочном порядке разрабатывать пункты непременных действий для будущего победителя выборов. И требовать, чтобы они вошли в программу претендентов. Это — нормальный политический ход. А не обсуждать более или менее одинаковые аппаратные физиономии.
— А кто и как должен формулировать эти пункты?
— А жить здесь кому? Жителям, избирателям. Они должны обозначить определенные условия, на которых они инвестируют свои голоса в того или иного кандидата.
— Но альтернативных кандидатов могут не допустить. У нас так было в 2014 году.
— Не хватит ли жить вчерашним днем, вспоминая все гадости и глупости, которые были сделаны? Меня потрясает, что и после того, как четыре региона вам показали, что можно не допустить этого, вы говорите, что все равно «будет как всегда». Тогда вы заслуживаете не просто нынешнего губернатора, а губернатора, который заставит вас маршировать по утрам на Марсовом поле. Если город не способен консолидироваться вокруг своих проблем, то его, конечно же, будут иметь все, кому не лень. И в первую очередь власть со своим окружением.
— Почему политика возвращается? Холодильник победил телевизор?
— Забудьте уже эту глупость про холодильник и телевизор. Это был мем на неделю, а его повторяют, как библейскую мудрость. Нельзя позволять заражать себя мемами, как паразитами. Люди смотрят в телевизор, пока Путин им интересней, чем вся так называемая оппозиция. Политика никуда не ушла. Ее принудительно вытеснили из публичного поля внутрь аппарата власти. И аппарат стал менее работоспособен. Он разбился на кланы, воюющие друг с другом, а не управляющие чем-либо. Не говоря о том, сколько воруют. Питер это знает. Политика — просто способ решать вопросы между людьми, у которых вечно разные интересы. Если у нас разные интересы, мы должны либо договориться, либо собраться и победить друг друга. Сейчас очень хороший момент, чтобы выработать содержательную повестку для города. И я не исключаю того, что даже кандидат от власти будет готов ее в какой-то степени принять. Повестка «Пошли все вон, я тут самый умный» срабатывает лишь однажды — и то очень плохо.
Беседовала Венера Галеева
