ПоделитьсяСбербанк тратит миллиарды на превращение в финансово-технологическую компанию. Воплощать футуристические мечты Германа Грефа назначен выпускник петербургской математической школы.
Андрей Войнов родился в Ленинграде. В 2001 году окончил СПбГЭТУ (ЛЭТИ) им. В. И. Ульянова (Ленина) по двум специальностям – инженера автоматизированных систем обработки информации и менеджмента в предпринимательской деятельности. В 2000 году пришел и впоследствии стал техническим директором ИТ-компании «Петер-Сервис», специализирующейся на решениях для телеком-отрасли. В августе 2018-го назначен руководителем «Сбербанк-Технологий». В интервью «Фонтанке» он рассказал, когда клиентов банка начнут обслуживать роботы, почему компания не готова отказаться от импортного ПО, а также о развитии в Петербурге и готовности работать со стартапами.
Поделиться- В прошлом году ИТ-бюджет Сбербанка достиг рекордных 107,9 млрд рублей. Это почти столько, сколько страна тратит на программу развития цифровой экономики. На что ушла такая гигантская сумма? Дронами кредиты вроде пока не доставляете.
– У Сбербанка крупнейшая ИТ-инфраструктура. Это тысячи информационных систем, 50 тысяч серверов. Наш центр обработки данных в Сколково — это гигантское сооружение размером с несколько футбольных полей, где хранятся данные примерно 121 млн клиентов. На поддержание и эксплуатацию такой инфраструктуры тратится примерно половина ИТ-бюджета.
Вторая половина — это расходы на развитие. Деньги, которые Сбербанк тратил на Сбертех в прошлом году, порядка 30 млрд рублей, — это как раз инвестиции в создание нового программного обеспечения. Но в этом году у нас прошла большая трансформация: три четверти сотрудников были переведены в сам банк, при этом бюджет уменьшился на треть – до 20 млрд рублей.
- Как я понимаю, одна из целей таких вливаний в ИТ — обеспечить независимость от импортного ПО. Готов ли сейчас Сбертех обеспечить 100-процентное импортозамещение для материнской компании?
– Такая идеология у банка есть. Но мы рассматриваем западную продукцию с точки зрения потенциальных рисков. Если они высокие – например, для решений, связанных с безопасностью, мы инвестируем в то, чтобы быстрее их заместить. Если мы оцениваем риски как приемлемые, а инвестиции слишком высокие, то своей продукции не выпускаем, пока можем использовать западные решения. Например, у нас пока сохраняется и Microsoft, и SAP, и Oracle.
- Как быстро Сбербанк сможет полностью избавиться от зависимости, скажем, от Oracle?
– Не думаю, что полный отказ от Oracle (система управления базами данных) в ближайшее время возможен, потому что большое количество систем работают на этой технологии. Но в новых разработках, начиная со следующего года, мы долю Oracle будем сильно снижать и переходить на системы хранения данных с открытым исходным кодом. К примеру, мы используем решение GridGain — это тоже американская компания, хотя имеющая русские корни. Смотрим и другие альтернативы, чтобы получить максимальный технологический суверенитет.
- США обещает каждый месяц новые санкции. Что произойдет, если в один день американское ПО перестанут поставлять в Россию?
– Такой апокалиптический сценарий вряд ли возможен. Но [если такое предположить] бизнес Сбербанка не встанет. Да, мы можем потерять доступ к услугам сопровождения, к техподдержке, но у нас есть ПО, мы за него заплатили, мы являемся законными пользователями. Безусловно, в случае такой форс-мажорной ситуации встанет вопрос экстренной замены на что-то другое.
- Как известно, Герман Греф был именно тем человеком, который «заразил» Владимира Путина цифровой экономикой. Когда вы пришли на работу в Сбертех, чем поручили «болеть» вам? Принесли ли вы сами в компанию какие-то «вирусы» из телеком-сферы, в которой работали раньше?
– Вирус, я надеюсь, точно не занес (смеется). Если серьезно, мой опыт работы создания сложных распределенных высоконагруженных систем оказался очень востребованным в Сбербанке. Платформа поддержки развития бизнеса, над которой мы работаем, как раз такая.
- А попроще?
– В Сбербанке огромное количество информационных систем, и каждая рассматривает клиентов по-своему. К примеру, как обладателя депозита или как получателя кредитов. Платформа, над которой мы работаем, позволит создать единый профиль клиента. Как результат, человеку дадут кредит быстрее или с пониженной ставкой, поскольку система знает, что у него хорошая история, что он является участником зарплатного проекта.
- Неужели сейчас Сбербанк такое не умеет? Судя по тому, что зарплатные клиенты и владельцы счетов то и дело получают предложение взять кредит, все-таки да.
– Это возможно. Но из-за того, что сбор данных идет с разных систем, это не всегда получается быстро и не всегда гарантированно актуально. Что касается навязывания сервисов – мир объективно развивается так, что компании должны хорошо знать своих клиентов. Но информацию нужно использовать так, чтобы предлагать им то, что действительно нужно. Тогда это не будет проблемой.
- Эльвира Набиуллина и Герман Греф постоянно говорят о скорой смерти классических банков. Пора ли уже хоронить Сбербанк и в каком качестве он намерен возродиться?
– Хоронить точно не нужно. Но Сбербанк перестает быть просто банком. За счет того, что мы много знаем о потребителе, мы можем предложить широкий спектр финансовых и нефинансовых сервисов. Уже есть «Домклик» (сервис поиска и покупки квартиры в ипотеку. — Прим. ред.), есть проект «Беру» (онлайн-площадка для покупки товаров. — Прим. ред.), который мы сделали вместе с «Яндексом», и их количество будет расти.
- Не будет ли это размыванием специализации? У нас в Петербурге есть пример «Юлмарта», который начал торговать всем подряд и в итоге перестал ассоциироваться с компьютерной техникой, которая была ядром бизнеса.
– Это не вопрос амбиций, это вопрос соревнования: или ты будешь супермаркетом, в который будет ходить потребитель, или останешься просто йогуртом на полке. Точно так же нельзя остаться только банковским бизнесом, иначе ты будешь поставщиком отдельных сервисов и частью чужой экосистемы.
- Герман Греф был одним из главных апологетов блокчейна, но в последнее время говорит о технологии не так часто. После того как хайп сошел на нет, остались ли какие-то практические результаты его увлечения?
– В Сбертехе нет проектов с блокчейном. Это понятная технология, мы ей владеем, но в данный исторический момент сконцентрированы на платформе [поддержки развития бизнеса], там нет кейсов, где нужен блокчейн.
- Как насчет искусственного интеллекта? Американские банки уже открывают автоматизированные филиалы без сотрудников и анализируют кредитные договоры с помощью ИИ. Когда клиентов Сбербанка начнут обслуживать роботы?
– Нельзя сказать, что это вчерашний день, но точно уже перешло в практическую плоскость. Например, у нас запущен пилотный проект «Кредит за 7 минут»: решение [о выдаче займа] принимается автоматически на базе алгоритмов машинного обучения через семь минут после обращения клиента. Также Сбербанк недавно внедрил идентификацию по голосу: теперь не надо никаких кодовых слов называть при звонке в колл-центр. Текстовые или голосовые чатботы – это реальность, которая уже существует. Мы технологически готовы и к тому, чтобы идентифицировать человека по лицу в отделениях. Но не знаю, есть ли планы [использования технологии].
- На днях Герман Греф назвал физматшколы пережитком прошлого. Сбертех готов брать на работу гуманитариев или Герман Оскарович все-таки погорячился?
– Я не буду комментировать высказывания Германа Оскаровича, но могу сказать, что в Сбертехе нам нужны сильные инженеры, это наш основной актив, мы их готовы брать независимо ни от чего. В основном наши сотрудники выпускники технических вузов — МФТИ, ИТМО.
- Будет ли Сбертех усиливать петербургский филиал? Собираетесь ли вы работать с петербургскими стартапами?
– Сейчас в Петербурге в Сбертехе работают примерно 250 человек, чуть меньше четверти общего штата. Филиал усиливать точно будем – здесь хорошая инженерная школа, развитый рынок труда. Мы недавно подписали соглашение о сотрудничестве с ИТМО, а также планируем здесь создать сильный инженерный хаб вместе с коллегами блока «Технологии» [Сбербанка].
Специальной программы работы со стартапами у Сбертеха нет, но мы готовы обсуждать формы сотрудничества, если разработки будут отвечать нашим задачам, будет интересный проект и интересная команда.
Беседовала Галина Бояркова, «Фонтанка.ру»
