ПоделитьсяСобирать средства на лечение детей проще, чем на лечение взрослых, говорят одни. Другие утверждают, что это не так. На тяжелобольных малышей, действительно, люди жертвуют охотнее. Но на детей постарше, тем, кому лет 12-17, больным, но больным не смертельно, деньги собираются крайне тяжело. Почему так происходит, попыталась разобраться «Фонтанка».
Просьбы помочь собрать деньги на лечение появляются ежедневно десятками. Не остаться в стороне просят с экранов телевизоров, со страниц интернет-изданий, в постах в соцсетях. Родители детей, которым нужно лечение, и благотворительные фонды постоянно обращаются к широкой общественности с просьбами оказать помощь в сборе средств. Кому же готовы помогать неравнодушные люди? Как среди стольких криков о помощи человек выбирает, кому же именно перевести свои честно заработанные деньги?
Согласно статистике, в 2017 году в России более 50% граждан совершили пожертвования. Львиная доля – 32% – пришлась на помощь больным детям. Многие делают свой выбор, исходя из собственного опыта.
«У нас от рака умер папа. После этого я стала обращать внимание на информацию о помощи онкобольным детям. Теперь это «моя тема», если можно так сказать. Всегда стараюсь помогать», – говорит петербурженка София Клименко.
«У наших друзей родился мальчик, у него ДЦП. Мне казалось, что до этого я просто не обращал внимания на все эти «сбор открыт». Теперь не могу пройти мимо, перевожу хотя бы минимальную сумму. Я сам отец троих детей. Чувствую необходимость помочь тем, кому повезло меньше», – рассказывает житель Северной столицы Константин Карпов.
Детальной статистики, на детей с какими именно заболеваниями жертвуют больше всего, нет. Но сборы говорят сами за себя. Быстрее деньги собираются, если у ребёнка тяжёлое врождённое заболевание, например, порок сердца, если редкое генетическое заболевание, онкология и тому подобное. А вот средства на реабилитацию детей с двигательными нарушениями собрать очень тяжело. Это отмечают фонды и волонтёры, которые специализируются на подобных заболеваниях.
«К сожалению, при сборе средств на детей, например, с диагнозом ДЦП не всегда на выходе удается продемонстрировать очевидный результат. В данном случае мы не можем говорить об их полном выздоровлении. Они всегда будут отличаться от обычных детей. И в то же время это не означает, что нельзя сделать их жизнь качественно лучше», – отмечает Екатерина Комарова-Базулева, руководитель петербургского благотворительного фонда «Ресурс», который оказывает помощь детям с различными нарушениями опорно-двигательного аппарата.
Специалисты-реабилитологи, в свою очередь, говорят, что ДЦП не болезнь, это – образ жизни.
«Детям с этим диагнозом всегда требуется реабилитация. Однако невозможно добиться желаемого результата после одной или даже двух реабилитаций. Важна постоянная работа ребёнка, его семьи и специалистов. Именно это должен понимать благотворитель, который принимает решение помогать таким особым детям», – говорит Анна Литус, врач-педиатр, врач-реабилитолог, руководитель Центра Междисциплинарных Технологий и Реабилитации.
Также довольно затруднительно благотворители жертвуют средства на детей старшего школьного возраста с двигательными нарушениями.
«Мы неоднократно открывали сборы на малышей, а потом у нас появился 16- летний подопечный. И за всю историю фонда никогда ещё так долго мы не могли закрыть сбор. У него была цель и мечта, он был готов упорно трудиться ради неё, но собрать средства удалось только благодаря активной информационной поддержке актрисы Карины Разумовской», – рассказывает Екатерина Комарова-Базулева.
Так почему на малышей собрать пожертвования проще, чем даже на подростка? Все специалисты сходятся в одном – маленьких хорошеньких детишек жальче, чем подросших и не очень симпатичных.
«Причин, по которым люди жертвуют средства на малыша охотнее, чем на подростка, много. Прежде всего, важно сказать, что человек всегда принимает такое решение бессознательно, и лишь затем подбирает факты, аргументируя свой иррациональный выбор, – говорит психолог Екатерина Мирошниченко. – Во-первых, малыш всегда вызывает больший эмоциональный отклик. Он вызывает чувство умиления, выглядит беззащитным, несамостоятельным, в отличие от подростка. Родительский инстинкт «защитить» проявляется здесь гораздо сильнее. Малыш полностью зависим от взрослого. Подросток же выглядит более автономным, даже если, на самом деле, это не так. Младенец не может ни поесть, ни попить, ни в туалет сходить без помощи, в то время как подросток в состоянии обслужить самого себя. Да, мы понимаем, что у него ДЦП, и, тем не менее, он подсознательно представляется в наших глазах как сформировавшаяся личность.
Во-вторых, бессознательно, человек может принять решение не в пользу подростка, потому что, по его мнению, у малыша больше шансов, его развитие ещё только начинается, а взрослый ребёнок не несёт видимой социальной пользы, его мозг и скелет уже сформированы, а значит, вероятность сильного скачка не предвидится. Здесь работает примитивный закон эволюции. В кого лучше вложить инвестиции? Кто из них двоих стоит того, чтобы тратить на него ресурсы? У кого шансов больше? Человек может и не знать, что он так думает. Эти мысли не делают его плохим. Это рептильная часть мозга, и она имеет лишь одну цель – выжить».
Благотворительность – это добровольная инициатива, которая всё увереннее набирает обороты. За почти 30 лет филантропия в России сделала огромный рывок. Сегодня в нашей стране представлены все виды благотворительных организаций, а объем пожертвований от частных лиц постоянно растёт.
«Кому помогать и доверять, безусловно, выбор каждого. Важно этот выбор сделать, ведь путь добра всегда начинается с первого шага», – говорит Екатерина Комарова-Базулева, руководитель БФ «Ресурс».
Материал подготовлен при содействии Благотворительного фонда «Ресурс»