ПоделитьсяЧемпионат мира, полноценный футбольный сезон на новом петербургском стадионе, хоккей и концерты - первый год жизни вместе с отделом спорта «Фонтанки» вспоминает гендиректор «Газпром Арены» Владимир Литвинов.
- Год был длиннющий. Главное воспоминание от первого полноценного года на новой арене?
– Как бы это странно ни звучало для меня как для сотрудника футбольного клуба «Зенит» – это чемпионат мира, концерт "Ленинграда" и хоккей. Футбол, хоть и на новом стадионе, уже несколько рутинная для нас работа. А такие массовые концерты и хоккей – это новый формат, это вызов. Как помочь организаторам, как настроить сотрудников, как объяснить им, что нужно делать, почему это нужно делать. Как простимулировать самого себя и коллектив, чтобы они относились к этому, как к своему. Моя задача сделать так, чтобы у сотрудников арены исчез испуг или удивление от того, что бы здесь ни происходило. Они должны относиться профессионально и с энтузиазмом к любым событиям. Сравнивая начало года и конец, делаю вывод, что люди уже понимают, что они делают и каково предназначение арены. Им уже не надо давать какие-то вводные или объяснять, почему это надо.
Поделиться- Как я посчитал, у тебя здесь работает 284 человека. Не мало для такой арены?
– Какого-то стандарта в РФ нет. А проецировать практику иностранных стадионов на нас не очень правильно. У нас разное всё. Нельзя сказать, 284 – много это или мало. Первые три года эксплуатации арены сами по себе формируют некие стандарты. Ни один специалист вам сейчас не скажет – 280 человек надо или 380, нужно свой штат содержать, или аутсорсинг, или гибридная система. Получив определенный опыт, мы начинаем анализировать схемы работы, договоры на оказание услуг, насколько они отвечают нашим требованиям, что можно оптимизировать. Что-то мы уже научились делать сами. И это касается разных вещей – клининга, охраны, обслуживания инженерных систем и конструкций, содержания территории. Это уникальный объект и сложный объект.
- Как говорил ваш агроном – это самый большой парник в мире.
– Совершенно верно. Это огромное и технически сложное сооружение, которое находится в северных широтах, внутри которого мы полноценно можем управлять климатом. Но эта опция обходится очень дорого. Мы должны правильно и эффективно уметь использовать эту опцию. Мы должны создать комфортные условия не только для зрителей, но и для поля. Поле – это главное для футбола.
- Конечно. Мы видели, насколько важно поле в игре "Зенит"-"Терек" в 2017 году. То поле стоило Луческу карьеры.
– Совершенно верно. Поэтому, чтобы максимально использовать мультифункциональность «Газпром Арены», мы не должны забывать основное ее предназначение – футбол.
- Знаю, что в момент сдачи арены в 2017 году ни одна из инженерных систем стадиона не работала на 100 процентов мощности.
– На самом деле мы приняли стадион в пользование и эксплуатацию только в мае 18 года. Этот стадион был принят с большим количеством недоделок разного масштаба. Их общее количество, если отбросить всякую мелочь, было более 10 тысяч.
- Сколько было потрачено денег на доводку?
– Только чтобы принять этот стадион и полноценно оценить его фактическое состояние на момент передачи, мы потратили более 100 млн рублей. Работало более 30 экспертных организаций, которые оценивали текущее состояние систем и конструкций на момент передачи и которые, по сути, сформировали для нас план дальнейших действий, чтобы этот стадион из бетонной коробки стал превращаться в современную технологичную арену.
- Сколько потратите еще?
– Много. Это обусловлено не только качеством строительства и проектных решений, а в большей степени современными требованиями зрителей, спортсменов и вообще всех категорий людей, которые попадают на стадион. Здесь проектные решения закладывались еще в 2006 году. Тогда это были топовые тренды, но, когда его наконец построили, многое поменялось. Наши люди побывали на стадионах в разных точках мира, и они понимают, как должно быть. Люди хотят получать качественные услуги в комплексе, а не только красивую игру нашей команды.
- Мы с ребятами недавно обсуждали, что сейчас уже невозможно представить игру в ноябре на «Петровском».
– «Петровский» я всегда с теплотой вспоминаю. 8 лет проработал на этом стадионе и вместе с моими коллегами много сделал для того, чтобы он стал таким, какой он есть сейчас. Но времена изменились, требования изменились. Тем не менее сыграть на «Петровском» в ноябре по-прежнему можно.
- А старорежимные болельщики жалуются, что фан-променад и прочее теперь отвлекает от футбола на новом стадионе.
– Я так не считаю. Это огромная площадка, и она для разных категорий зрителей. Приходят семьи с детьми, молодежь, гости города. Большое количество людей ходит, потому что это большой современный стадион, стадион чемпионата мира, и он предлагает новые возможности и сервисы для гостей. Кто-то идет просто за футболом. А кто-то за целым комплексом радостей. Он хочет и футбол посмотреть, и хот-дог съесть, и фан-променад увидеть. И даже если результат игры будет отрицательным, они скажут: «Все равно не зря время провели».
- Ты знаешь, какая вместимость арены?
– Сейчас коммерческая вместимость арены – порядка 55 тысяч зрителей (без учета временных трибун). Это значит, что человек купил билет или абонемент, и когда он займет место, ему будет комфортно смотреть футбол. С остальными местами есть нюансы.
- 2 сентября на "Спартаке" было 62 тысячи.
– Очень просто. У нас есть временные трибуны наверху. В данный момент они не сертифицированы и не используются, но на топовых матчах есть механизм, чтобы их активировать. Они вмещают более 3,5 тысяч зрителей. Еще есть служебные места, первые ряды, места с ограниченным обзором, места для маломобильных категорий и т.д.
- Говорят, что в "Зените" вздрогнули от суммарной посещаемости в 130 тысяч на двух хоккейных матчах.
– Нет. Никто не вздрогнул. Вообще, после концерта «Ленинграда» на 65 тысяч никто уже не вздрогнет. Мы провели масштабное мероприятие, на котором максимально была испытана концертная технология, в которой мы как менеджеры футбольного клуба еще не очень сильно разбираемся. Но мы все это пережили, переварили и у нас не дрогнул ни один мускул. Мы прекрасно понимаем, что эта арена может спокойно вместить до 80 тысяч человек. Сама по себе емкость танцпола до 20 тысяч. Дальше трибуны, которые вмещают вместе с временными практически 60 тысяч. Но тут возникает вопрос безопасности и пропускной способности внешнего периметра. Люди должны комфортно зайти на объект и также комфортно его покинуть.
- Есть ли событие, которое вы не в состоянии провести?
– Если говорить честно, я не до конца понимаю, какого формата мероприятие мы бы не смогли провести. Пока стадион строился, футбольный клуб, мы изучали современный опыт. Я поездил и посмотрел, чем занимаются мультифункциональные площадки.
- Где был?
– По Европе я покатался по всем знаковым площадкам, но самое большое впечатление было от «Амстердам Арены», хотя она никогда не считалась топ-стадионом. Она была самой крутой именно с точки зрения мультифункциональности и загруженности мероприятиями. Там проводят вообще все. У них весь бизнес построен на том, что там не только футбол. И они в Европе занимают одну из лидирующих позиций по количеству мероприятий в год.
- Свадьбы здесь будут?
– Одна уже была.
- За коммерческий расчет?
– Да.
- То есть, как на «Петровском», возможно появление на сайте определенной тарифной строчки?
– Да, наряду с такими же простыми мероприятиями, как экскурсия и фотосессия. Считаю, что ничего такого тут нет. Если кто-то хочет бракосочетаться на футбольном поле – велком.
- Газон выдерживает такие мероприятия или вы не планируете пускать на газон?
– Планируем. Газон сейчас экспериментальный. Мы первыми в России применили гибридную технологию на стадионе, когда на синтетический газон засеяна натуральная трава. Эту технологию придумали итальянцы совместно с голландцами. Принцип обычного синтетического газона: берется синтетический газон, засыпается смесь гранулята и песка. Коллеги пошли дальше: вместо гранулята и песка засыпали на синтетическую основу песок, добавили удобрений и высеяли там натуральную траву. Натуральная трава проросла, перемешалась с синтетическими волокнами и получился армирующий слой, физически очень устойчивый к повреждениям. Когда бутса футболиста скользит, она не разрывает дерн, а идет поверху. Перед чемпионатом мира мы поняли, что нам нужно какое-то решение, которое позволит полю выдержать чемпионат мира и потом примет на себя нагрузки матчей Российской премьер-лиги. Осенью 17 года мы стали искать такой газон в выращенном виде и нашли его в Дании. Заключили контракт. В декабре срезали эту штуку и в начале января в рулонах переместили в Санкт-Петербург. Это была уникальная операция. Мы его из Дании везли при помощи рефконтейнеров, через Балтику на паромах, далее через Эстонию, через Псковскую губернию и в Петербург. При этом у нас было очень ограниченное время, чтобы газон не умер. Плюс здесь нужно было демонтировать старый газон после Кубка конфедераций. Для этого мы использовали очень редкие экскаваторы со специальными ковшами, которыми управляла специальная ирландская команда операторов. Не повредив основание поля, они очень аккуратно сняли верхний слой. В итоге на чемпионате мира газон проявил себя лучшим образом. Никаких проблем не было, и мы ушли на этом газоне в футбольный сезон. Сейчас мы этот нестандартный газон держим снаружи. Несмотря на то, что стадион – это большой парник, наши гринкиперы считают, что лучше, если зимой поле будет находиться в естественных условиях.
- То есть здесь вы пишете диссертацию.
– Почти.
- Мне говорили, что на «Ленинграде» 300 человек здесь приняли за курение внутри. Какие стандартные эксцессы у вас происходят на футбольных событиях?
– К сожалению, отсутствие возможности продажи пива на стадионе провоцирует людей принимать алкоголь перед игрой в близлежащих барах и ресторанах, ну или дома. После этого, когда некоторые принявшие на грудь уже попадают на стадион, их в тепле и комфорте, извините, накрывает. Основная проблема для нас – это регулирование этой ситуации. С одной стороны, это наши болельщики и с ними нужно помягче. С другой – они становятся опасными для окружающих. И травматизм, который случается на стадионе, часто связан с алкогольным опьянением.
- Что самое необычное на досмотре доставали?
– У нас есть целый музей изъятых вещей. Приносили разное. Из последнего: один мужчина пронес карманную собачку. Причем он умудрился пройти с ней все пункты досмотра. Были разные предметы, различные оригинальные и странные плакаты и флаги, вувузелы и барабаны, чемоданы, колющие и режущие предметы, инструменты и оргтехника. В камеры хранения даже пытались сдавать огнестрельное оружие.
- В свое время мне говорили, что премии сотрудников завязаны на посещаемости. Насколько это правда?
– Нет. Неправда. Большая часть работы довольна рутинная, но есть премии за особенные достижения. Есть люди, которые действительно болеют за свое дело, живут здесь днями и ночами и чувствуют свою сопричастность к этому стадиону, совершают трудовые подвиги. Таких очень много было на чемпионате мира.
- Птицы мешают крыше? Или Албин ушел, и этот миф забыт?
– Мешают.
- Бакланы?
– В принципе нам создают проблемы любые птицы, но в основном чайки. Как бы странно ни звучало то, о чем говорил Игорь Николаевич Албин, он на самом деле был прав. Проблема эта стала для нас неожиданной. Чаек привлекает высокотехнологичный полимерный материал, который на солнце блестит. Они садятся и начинают реально клевать и продырявливать крышу. Конечно, если говорить о протечках, проблема тут не только в птицах. Там целый комплекс проблем. Но птицы – это один из факторов. Если я не ошибусь, около 50 подушек вот этой легкой подвижной части кровли были заменены из-за дефектов внешнего воздействия.
- Как с ними бороться?
– Мы работаем над этой проблемой. Используем отпугивающие электронные средства. Но проблема до сих пор полностью не решена. Птицы до сих пор для нас проблема.
Беседовал Федор Погорелов, "Фонтанка.ру"
