76 лет назад началось наступление войск Ленинградского и Волховского фронтов, получившее в советской историографии название «Первый сталинский удар». Первая из десяти стратегических операций, приведших к изгнанию нацистов и их союзников с территории СССР.
Ситуация, в которой находились немецкие войска под Ленинградом к началу 1944 года, была в общем безнадежной. Блокаду уже год как прорвали, и в полуокружении города не было особого смысла. Между тем к началу 1944 года советские войска вышли на левобережье Днепра на всем его протяжении. Италия капитулировала. Союзники готовились к высадке в Нормандии.
Группа армий «Север» и ее 18 армия, образовывавшая блокадное кольцо, оказались практически в мешке. Командующий группы армий «Север» Кюхлер просил Гитлера заранее, не дожидаясь советского наступления, отвести армию на рубежи рек Великой и Нарвы, но тщетно.
Советское командование понимало: немцы могут начать отход от Ленинграда. Разработано было два варианта наступления: «Нева 1» — если 18 армия начнет отступать сама, а второй «Нева 2» — прорыв немецкой обороны, если противник останется на своих позициях. Ленинградский фронт под командованием Леонида Говорова на этот раз наносил удары не по «бутылочному горлу» в Синявинских болотах, как это раз за разом происходило в 1941–1943 годах, а с Приморского пятачка и из района Пулково. Одновременно в наступление на Новгород и Лугу переходил Волховский фронт. Целью стратегической операции было окружить войска противника, не дать ему отступить на Псковщину и в Эстонию. Наступление обоих фронтов началось 14 января.
Немцы отступали, огрызаясь. Окружить группу армий «Север» на этот раз не удалось (это случится в октябре 1944 года – знаменитый «Курляндский котел»). В ходе Ленинградско-Новгородской стратегической наступательной операции, ценой 57 тысяч погибших бойцов и командиров, была окончательно снята блокада. Закончилась битва за Ленинград – самое продолжительное и кровопролитное сражение Второй мировой войны.
Победа под Ленинградом резко усилила позиции партийного руководства города, и прежде всего Андрея Жданова. Попавший в опалу в начале войны (его даже не включили в состав ГКО), к началу 1944-го он снова становится одним из ближайших к Сталину людей, а к 1946-му – по существу вторым человеком в государстве, более влиятельным, чем его старые соперники Вячеслав Молотов, Лаврентий Берия, Георгий Маленков.
Уже 13 января 1944 года Жданову удается пробить беспрецедентное решение о возвращении исторических наименований двадцати улицам и площадям города. Звучащие «не по-русски» Ораниенбаум, Петергоф, Шлиссельбург переименовываются в Ломоносов и неудобопроизносимые Петродворец и Петрокрепость. Принимается решение о полном восстановлении лежащих в руинах дворцов и парков Царского Села и Петергофа.
Еще до сталинского тоста «За русский народ!» эти постановления обозначают новый идеологический вектор – Советский Союз наследует не Карлу Либкнехту и Розе Люксембург, не Володарскому, Урицкому, Воровскому, Рошалю, имена которых исчезли из названий городских проездов, а Российской империи и Петру Великому. Недаром летом 1944 года Жданов будет руководить Всесоюзным совещанием историков.
Для ленинградского партийного руководства блокада – не только трагедия, но и гордость. Немцы, как известно, с боями город брать не собирались, они хотели вначале уничтожить его жителей голодом и холодом. Ждановскому Смольному принадлежит концепция «героической обороны», которой руководил Ленинградский обком. Ленинградцы, согласно этой версии, умирали прежде всего за родную коммунистическую партию. 30 апреля 1944-го в Соляном городке открылась выставка «Геpоическaя оборона Ленинграда», преобразованная в январе 1946-го в музей. Целью экспозиции было и прославление памяти павших, и желание воспеть подвиг ленинградцев, особенно их руководителей.
Миф «Героической обороны», как и всякий миф, и искажал действительность, и отражал ее. Ленинградцы получали некоторое воздаяние за пережитые ими муки. Блокадный посттравматический синдром, люди нуждались в героическом оправдании своих страданий. Жертвы как результат нечеловеческой жестокости врага и трагической неподготовленности Красной Армии никого не могли устроить.
Послевоенный Ленинград неявно становится второй столицей. Новый руководитель ленинградских большевиков Алексей Кузнецов сравнивает подвиг горожан в годы войны с обороной Трои (не Каховки, не Царицына, не красного Петрограда – что прежде считалось политически корректным). Растет популярность нашего города в стране. В 1945 году капитан Александр Солженицын пишет с фронта письмо бывшему однокласснику: «После войны нужно стараться попасть в Ленинград, пролетарский, интеллигентный, умный город, по традиции чуждый Сталину, а не в Москву, город торгашей».
Ленинградцы возвращаются с фронтов и эвакуации. Город застраивается парками Победы, ампиром проспекта Сталина (Московского), строится стадион Кирова, близится открытие метро. Печатаются Ахматова, Зощенко, Шварц, ставит спектакли Акимов, играют Черкасов и Николай Симонов. Ленфильм снимает «Золушку» и «Небесный тихоход». «Норд» еще не переименовали в «Север», французские булки в городские, а тарталетки в «корзиночки». Еще не расстреляны Кузнецов и Попков.
Салют 27 января 1944 года – конец блокады и начало короткого послевоенного ленинградского счастья.
