ПоделитьсяВ конце прошлого года имя известного петербургского девелопера Эдуарда Тиктинского появилось в числе соучредителей сразу двух IT-стартапов. Это сервис музыки для общественных пространств MuzLab и компания - разработчик продуктов в сфере BIM-проектирования Development Systems. А чуть раньше «Яндекс» купил компанию, в которой Тиктинский впервые поучаствовал как независимый инвестор.
Как выяснила «Фонтанка», он с коллегами теперь намерен знакомиться с 50 – 60 проектами в год, выбирая объекты для инвестиций. В своем интервью бизнесмен рассказал, кому уже отказал и что нужно, чтобы заполучить его в партнеры.
Поделиться- Каким образом вы выбираете объекты для инвестиций?
– Во-первых, важно, чтобы компания работала на свободном, только зарождающемся в России новом рынке.
Во-вторых, это должна быть реально работающая бизнес-модель, а не «голый» бизнес-план. Это поможет понять, как работает бизнес, пусть и в начале пути, и то, что основатели способны что-то конкретное сделать.
В-третьих, это должна быть команда, в честность и способности которой я поверю.
Четвертое: это должен быть бизнес, который уже развит на Западе. Чтобы можно было видеть, какая у него перспектива на ближайшие 3 – 5 лет. Рассказы о том, что мы сделаем что-то такое, что «порвет весь мир», хороши, но лично мне неинтересны. У меня нет времени разбираться, действительно ли это так, тем более что вероятность таких историй крайне низкая.
Пятое – это, конечно, должен быть современный бизнес – как правило, на IT-платформе. И очень важная вещь: бизнес должен отвечать здравому смыслу. То есть сразу должно быть понятно, что людям это действительно надо и почему. Если вы видите новую свободную нишу, которая будет востребованной и хотите построить игрока номер один в России в этой нише – такая компания не может быть неприбыльной.
Хотя не готов никому навязывать свой подход: в конце концов, я не являюсь каким-то легендарным инвестором в стартапы.
Обязательно включаю свою эмоциональную сферу, когда речь идет о партнерах и об отраслях: во что-то я верю, а чего-то не понимаю. И когда я чего-то не понимаю, у меня просто нет времени и желания разбираться в этом. Если не понимаешь сразу, как услуга будет востребована людьми, то, скорее всего, это какая-то слишком сложная история, сильно неочевидная.
Есть один важный момент: я точно не финансовый инвестор, и даже больше, чем стратегический инвестор. Скорее я человек, который помогает другим выстроить бизнес, сделать его эффективным. Человек, который может вложить в компанию свой опыт, связи, организационные ресурсы. Мы с моими потенциальными партнерами должны понимать, как именно с моей помощью компания может сделать большой рывок. Это необходимый элемент для того, чтобы сотрудничество состоялось. Не достаточный, но необходимый.
Поделиться- А что точно вам неинтересно?
– Например, не смотрю ничего, что связано с государственными контрактами. Конечно, меня интересуют большие ниши, но девелопмент ведь сам по себе сильно связан с согласовательными процедурами – я заинтересован в том, чтобы другие бизнесы больше работали на розницу и минимально подвергались регулированию или заказам со стороны государства. Хочу работать на открытом конкурентном рынке. Мне нравится конкурировать, давать лучший сервис, лучший продукт, создавать уникальные корпоративные культуры в компаниях – то, что делает их лидерами рынка.
- Кому вы отказывали?
– Отказываю, если люди выходят с проектами, которые не отвечают моей инвестиционной модели. Например, ребята пришли и сказали: «Мы будем делать маркетплейс маркетплейсов». Я говорю: «А в чем идея?» Они: «Не надо будет регистрироваться по нескольку раз, будет удобная инфраструктура, будет супермегамагазин, можно один раз зарегистрироваться и покупать все. Как «Амазон», только круче». Я: «Хорошо, а как у вас с «Амазоном», с «Али экспрессом»?» Отвечают: «А это наши конкуренты». – «Ну хорошо, говорю, но я бы не хотел с ними конкурировать» (смеется).
Мы доброжелательно пообщались, я без проблем поделился с ребятами соображениями на эту тему. Но для меня такой риск неприемлем. Не хочу конкурировать с «Амазоном» или с «Яндексом» в тех нишах, которые ими разработаны. А вот если эта ниша пустая, если мы ее заняли и развиваемся в ней – тогда меня конкуренция ни с кем не смущает.
Еще смотрел историю с присадками для дорожного строительства, чтобы колейности не было на дорогах. Но я понимаю, что для меня это немного «мутная» история – не из-за ее сложности, а из-за неизбежных связей с госструктурами. Я лично этим заниматься не хочу. Да и как понять, действительно хороша будет эта присадка или нет? Могу, конечно, разобраться, но у меня просто нет драйва от этого.
Еще была, например, специальная медицинская кровать для реабилитации людей после операций – она как-то вибрирует специальным образом. Ну я вот реально не хочу этим заниматься, неинтересно. Другое дело – продукты или музыка. То, что людям нужна музыка, для меня абсолютно понятно. Так же я видел, что люди будут заказывать продукты с рецептами.
Поделиться- В сфере девелопмента есть интересные стартапы?
– Мы начали системно сканировать рынки, сопредельные с рынком RBI, в поисках того, что могло бы повысить эффективность компании. Хотим просматривать 50 – 60 инноваций в год, которые как-то связаны с нашим бизнесом. Причем важно видеть уже реально работающую бизнес-модель. Даже если у компании всего 100 клиентов – покажите, что они есть, они довольны, они платят деньги за ваши услуги. И может быть, в будущем их станет 100 миллионов.
Самые очевидные вещи мы в рамках этой системы уже реализовали: в структуре Группы RBI работают профессиональная эксплуатирующая компания, компания по отделке. Недавно созданы агентство недвижимости, компания по управлению апарт-отелями, проектная компания, работающая в BIM-технологиях.
Что дальше? Пожалуй, теперь остаются какие-то вещи, которые уже не так очевидны. Будем искать.
- Насколько верно мнение о том, что айтишники — люди, далекие от бизнеса? Становится ли для них шоком столкновение с вашей корпоративной культурой и как их бизнес переживает приходящие с вами изменения?
– Я лично все-таки работаю не с программистами, а с предпринимателями. Это люди, которые сделали бизнес. Молодые ребята, вокруг 30 лет, которые внимательно следят за технологическими, продуктовыми и сервисными инновациями, переносят их из-за рубежа на российскую почву.
Да, RBI многое дает молодой компании: это определенная менеджерская культура, юридическая и бухгалтерская корректность, абсолютная прозрачность ведения бизнеса. Не то чтобы этих элементов совсем нет у наших партнеров, но поскольку мы работаем на рынке 25 лет, наш опыт корпоративного управления более глубокий и универсальный. Но вряд ли можно сказать, что моих партнеров что-то поражает, они люди достаточно продвинутые.
Поделиться- Не проще ли вкладывать деньги в IT через венчурные фонды, где есть люди, которые хорошо разбираются во всем том, что вам неинтересно и не вызывает драйва, зато приносит деньги?
– Я же не про деньги. Делаю то, что мне нравится, – для души. Моя цель – не максимизация прибыли. Это вторичная, третичная история. Я верю, что сам сделаю инвестиции лучше, чем любой венчурный фонд. Потому что любой фонд – это менеджеры, которые, действительно, в чем-то разбираются, но они вкладывают не свои деньги, им просто нужно их освоить. Я же ничего не осваиваю – у меня нет плана по валу.
И я не инвестирую в IT как таковое. Я инвестирую в бизнесы, связанные с удовлетворением реальной потребности физических или юридических лиц. Поесть, послушать музыку – вот реальная потребность. А IT – лишь платформа для реализации этой потребности, которая является оптимальной. Особенно в новых нишах.
Беседовал Денис Лебедев, "Фонтанка.ру"
