ПоделитьсяСмертельный сход наледи с крыши вуза в Петербурге следствие сочло итогом преступной небрежности и незначительных откатов, которые будто бы шли в карман ответственного сотрудника. Первая попытка упрятать его за решётку провалена.
В следственном изоляторе для 58-летнего Сергея Хозина, обвиняемого во взятке и халатности при исполнении своих обязанностей, Петроградский районный суд отказал Следственному комитету 8 февраля. Проректор по административно-хозяйственной части Петербургского химико-фармацевтического университета с дрожью говорил о морали, а следователи видят в нём подлеца. Небесплатно закрывать глаза на должностную инструкцию ему будто бы не впервой, но он заверяет — не мог.
Начала процесса на Съезжинской томительно ждали с трех часов дня. Первым в заставленном столами закутке у 46-го зала примостился невысокий следователь. Раскрывать свою роль в предстоящем заседании он не стал, прикрыв от журналистов характерный значок на лацкане стильного пиджака. Доставленный под конвоем Сергей Хозин на жаждущих услышать его отношение к обвинению отреагировал молчанием, но особых возражений против видеосъёмки не имел.
Помещённый в клетку, он оправил строгий костюм, бегло оглядел зал и замер, нервно сжав руки перед собой. На вопрос о допустимости камер неопределённо повёл головой, но в целом недовольства не выразил, больше тревожась о другом. За него публичности воспротивился адвокат.
– А что вы ещё хотите предоставить, характеристики? Несвоевременное ходатайство, – начал объяснять судья Артём Бродский, но отвлёкся на обвиняемого: – Да вы садитесь, садитесь, Хозин.
Хозин располагаться с комфортом на скамье не пожелал и под словно сочувственное «Понимаю» остался стоять навытяжку. На ногах он провёл все заседание, заверив, что заболеваний «чтобы упасть прямо здесь» не имеет, хотя под прессом случившегося чувствует себя подавленно.
Сергей Петрович родился в Чернигове, в Военно-Морском флоте дослужился до капитана 1-го ранга. Награждён всеми медалями по сроку службы, сейчас старший офицер запаса. Зарегистрирован в квартире супруги на Камышовой улице, периодически наведывается к детям и внукам. Последнее время жил в деревне Куйвази Всеволожского района Ленобласти. Там дачный дом, подсобное хозяйство, животные. Административно-хозяйственной частью в Петербургском химико-фармацевтическом университете ведает с 2010 года. Говорит, обязанностями не пренебрегает, от ответа бегать не будет, но взяточником себя не видит. Следствие смотрит на него по-другому.
- В период с 24 января по 1 февраля 2019 года, находясь в своём кабинете на улице Профессора Попова, получил взятку в размере не менее 50 тысяч рублей от гендиректора ООО «Вентформат» Алексея Азмагулова, – заявил следователь и усугубил: – Фактически, в эту сумму Хозин оценил жизнь пострадавших.
По версии следствия, столько получил проректор с трёх договоров по оказанию услуг по очистке кровли СПбХФУ, которые «Вентформату» достались без проведения конкурса. Освобождать здание от последствий особо снежной зимы фирма должна была с 1 февраля. Четыре дня спустя не удержавшийся на крыше лёд пробил голову 23-летнему Бабурбеку Очилову. Студент, приехавший из Узбекистана, мечтал выучиться на провизора в альма-матер Валентины Матвиенко и погиб, не окончив пятый курс. Вместе с ним на опасном участке между корпусами на Аптекарском и Профессора Попова под наледь попал друг и ровесник Бахрулло Умаров. Ему повезло больше — он выжил. С открытой черепно-мозговой травмой, переломом, ушибами в тяжёлом состоянии студент остаётся в больнице.
- Хозин пренебрёг должностной инструкцией. Зная, что на кровле скопились снег и наледь, осознавая, сколько людей — студентов, сотрудников университета, прохожих — ходит мимо здания, проявил преступную небрежность. При должной внимательности и предусмотрительности мог предвидеть последствия, – припечатал представитель СК.
Следствие считает, что проректор не только был осведомлён, что работники от «Вентформата» трудились спустя рукава и сбивали снег только по периметру, обходя остальную площадь, но и привлекал эту же фирму годами. И 50 тысяч, упавшие ему в карман, будто бы не единственная взятка, полученная за это время. Кроме того, против Хозина говорят и иски к университету о нарушении санитарно-эпидемиологических норм и пожарной безопасности, которые ранее рассматривал Петроградский суд. За эти сферы также отвечает ответственный за административно-хозяйственную часть. Особого внимания удостоился и авторитет обвиняемого: он, мол, может оказать давление на свидетелей и потерпевших из числа студентов и подчинённых. Один из опрошенных по делу будто бы даже опасается за своих близких, которые учатся в университете.
- Преступления совершены должностным лицом против государственной власти. Предусмотренное наказание больше трёх лет. Часто проживает в Ленинградской области и может скрыться. Может уничтожить улики и оказать давление на свидетелей, которые изменят показания, – описал особую опасность работника вуза следователь и заявил, что при таком раскладе оставлять фигуранта на свободе нельзя.
Противовесом ему выступила жена обвиняемого. Скромно уложив объёмную сумку и на пол и скинув с плеч платок, она встала за трибуну и со слезами на глазах рассказала, что нелестные характеристики к супругу неприменимы.
– Он добрый, ответственный, порядочный. По жизни идёт с высоко поднятой головой. Я живу с ним 36 лет, ездила за ним в Североморск, где он служил на кораблях. Это моя вторая половина, я знаю его как себя, он честный человек.
Замерший супруг смотрел на неё из-за решётки и то и дело подносил руку к глазам, а потом вынул из кармана платок. Прокурор и следователь с вопросами не нашлись, уточнив в очередной раз адрес дачи и количество комнат в квартире.
– Хозин, у вас вопросы есть? – поинтересовался судья.
– К жене? – с нервной улыбкой переспросил он и, переведя взгляд на трибуну, выдохнул: – Спасибо.
– Я бы очень ходатайствовал, чтобы мера была не связана с арестом. Ни на кого из свидетелей, учащихся никакого влияния моя мораль, деловые качества и отношение к гибели нашего студента мне оказать не позволит, – ответил Хозин о предпочитаемой мере пресечения.
Об отношении к обвинению его не спросили, но, волнуясь, он всё же вставил:
– Категорически нет, даже не могу себе представить, откуда у следствия по разговорам со мной такие сомнения. Я не могу перейти грань, я не подлец.
Судья Артём Бродский удалился в совещательную комнату на час. Оглашения дождались поредевшие СМИ и испуганная жена. Разобрать шёпот судьи о домашнем аресте, ограничении связи и дозволенных прогулках она смогла с трудом.
– Его ведь прямо сейчас отпустят? – обратила она счастливые глаза на журналистов. – Бог всё-таки есть, он же невиновен.
Татьяна Ципуштанова, «Фонтанка.ру»
