ПоделитьсяОдин звонок таксофона обходится по цене не самого плохого смартфона. На этом фоне идея Минсвязи прикрутить к аппарату сирену и стробоскоп заставляет задуматься, зачем они вообще нужны.
По всей России сейчас числятся работающими почти 150 тысяч таксофонов. В Петербурге и Ленобласти – около 3 тысяч. По подсчетам Минсвязи, за 9 месяцев 2018 года вся эта система принесла лишь 23,2 млн рублей выручки. То есть в среднем где-то 18 рублей на каждый аппарат. Это на треть меньше, чем годом ранее. Но сказать, что таксофоны совсем никому не нужны, было бы неправдой.
Во-первых, такая небольшая выручка в «Ростелекоме» объясняется изменением тарифной политики: с прошлого года все звонки внутри региона по таксофону бесплатны. Во-вторых, отмечают специалисты связного монополиста, до четверти всех совершенных звонков приходилось на обращения к экстренным службам. А это, разумеется, тоже бесплатно. Для абонента.
То, что таксофоны вот-вот уйдут в прошлое, понимают даже в министерстве. Вот и предложили оборудовать их системами оповещения. Говорят, какие угодно можно: хоть сирены, хоть световые индикаторы, хоть вообще стробоскопы. В «Ростелекоме» эту инициативу комментировать не стали. Как понял корреспондент «Фонтанки» из разговора с представителем монополиста, особого энтузиазма по этому поводу там не испытывают. Зато предельно вежливо и корректно разъяснили, по какому именно пути надо идти чиновникам, чтобы прикрепить к таксофонам стробоскопы.
Для начала нужно внести изменения в Закон «О связи», где описывается, что именно и как должен делать оператор казенных таксофонов. Таким образом, надо расширить перечень оказываемых им услуг. Сейчас там прописана лишь услуга связи. Если государство решит, что надо еще и оповещать, — нет проблем, но сперва надо сделать все по закону.
Потом необходимо внести изменения в контракт, который у государства с «Ростелекомом» действует до 2024 года. А перед этим найти деньги на закупку, установку и обслуживание систем оповещения и провести их через бюджет. И вот только после этого сирены и смогут доносить до жителей отдаленных глухих деревень тревожные вести. Пока же таксофоны будут только звонить. Кстати, какое-то время назад обсуждалась идея оснастить часть из них точками Wi-Fi. Но как-то все это не пошло.
Куда более актуальной в «Ростелекоме» считают другую программу — довести до каждого населенного пункта с 250 – 500 жителей выделенную оптоволоконную линию. Сейчас по всей стране таких населенных пунктов 14 тысяч, к концу прошлого года «быстрым» интернетом было охвачено 8 тысяч.
Вместе с тем само существование таксофонов кажется экспертам отрасли чем-то очень неправильным. «Все это попытки заставить танцевать труп, поднося к нему электрические провода. Внешне это и правда может казаться похожим на танец, но по сути будет очень далеко от него», – приводит аналогию Юрий Брюквин, глава агентства «Рустелеком». Дешевле и проще будет в каждую деревню привезти по спутниковому телефону, чтобы он все время был под рукой у главы поселения.
Но это если задача — действительно дешево и надежно обеспечить связью все отдаленные закоулки нашей Родины. Когда же речь идет о том, чтобы раз за разом придумывать, как еще продлить агонию таксофонов, возникают подозрения, что важен сам процесс, а не результат.
В лучшем случае такие попытки говорят о косности мышления чиновников. Худшие предположения заставляют вспомнить о том, какая уйма денег уходит на этот экзорцизм. Таксофонный проект полностью финансируется за счет фонда универсальной услуги связи. Каждый участник телекоммуникационного рынка обязан отчислять в него 1,2% от своей выручки. За год набегает 14 – 16 млрд рублей. Как подтвердили в «Ростелекоме», основная статья расходов этого фонда — именно расходы на таксофоны.
С экономикой этого процесса приходится знакомиться на ощупь. И неподготовленного человека она способна удивлять. К примеру, в 2012 году Николай Никифоров, в ту пору глава Минсвязи, подсчитал, что каждый совершенный абонентом звонок по таксофону обходится в 35 тысяч рублей, и в шутку сказал, что дешевле каждому звонящему вместо таксофона покупать айфон.
Насколько справедливы эти расчеты сейчас, сказать трудно. Дело в том, что «Ростелеком» ведет только статистику продолжительности разговоров, а число успешных соединений — нет. Так вот, в 2018 году россияне проговорили по таксофонам 14,8 млн минут (из них 23% – с экстренными службами). Опираясь на размещенные на сайте «Ростелекома» данные о продолжительности и количестве звонков в регионах, к примеру в Новосибирской области https://www.company.rt.ru/regions/siberia/press/d436916/?sphrase_id=1514579/, можно предположить, что средняя продолжительность разговора — около 6 минут. А значит, по всей стране было сделано за год где-то 2,5 млн звонков. А раз так, то при 16,3 млрд рублей, которые по договору должен получать от государства «Ростелеком» на таксофоны, стоимость каждого такого соединения можно грубо оценить в 6,5 тыс. рублей. Не айфон, конечно, но вполне приличный смартфон купить на эти деньги и правда можно.
В конце 2017 года «Ростелеком» полностью отменил плату за местные звонки с таксофона внутри регионов. Это хотя и «уронило» доходы оператора, зато позволило отметить рост интереса жителей отдаленных поселков к такому виду связи. За год число выговоренных минут выросло на 1,4%. И это, подчеркивают в «Ростелекоме», на фоне распространения мобильной связи.
О том, что таксофон сильно уступает самому простому телефону с сим-картой, говорит, к примеру, Людмила Колпакова, директор школы в деревне Радогощь в Ленобласти (население 300 человек). В разговоре с корреспондентом «Фонтанки» она не смогла припомнить, чтобы кто-то из жителей деревни по какому-то поводу звонил по таксофону, который был у них поставлен, как она говорит, «по программе Путина». Людмила Колпакова, к примеру, не в курсе, как по нему вообще звонить — где покупать карточки оплаты? Связь с пожарной службой в Радогощи есть и без него — в той же школе установлена сигнализация. Если она срабатывает, звонят пожарные и уточняют, не ложный ли вызов и что именно сработало. Скорую, случись что, там вызывают по сотовому телефону.
Но Людмиле Колпаковой и ее землякам повезло, мобильный у нее ловит. А вот в 17 тысячах населенных пунктов по всей стране никакой сотовой связи нет вообще, подсчитал как-то Минсвязи. Важно: 17 тысяч, а не 148 тысяч, как количество расставленных по стране таксофонов.
«Сама по себе идея универсальной услуги правильная, – говорит Денис Кусков, глава ИАА TelecomDaily. – Но уже давно было пора пересмотреть число необходимых в стране таксофонов и оставить их только там, где они действительно нужны». К примеру, зачем они нужны в любом крупном городе, эксперты вообще не понимают. Почему надо давать возможность абоненту бесплатно звонить по Москве или Петербургу, платя за это за счет фонда универсальной услуги те самые 6,5 тысячи рублей (в среднем) за каждое соединение — нет никакого разумного объяснения.
Эксперты указывают на нелогичность и непрозрачность решений, которые принимаются чиновниками в рамках программы ликвидации цифрового неравенства.
К примеру, сейчас обсуждается необходимость провести в каждую до единой школу страны широкополосный доступ в интернет. Это, кстати, при том что в этой же самой стране 3400 школ имеют туалеты лишь на улице (это официальные данные министра образования Ольги Васильевой).
На каждую школу, считается, надо потратить 1 млн рублей, всего школ 40 тысяч. Итого 40 млрд рублей. Хороший план.
При этом, шутят старожилы рынка, это будет уже интернет 3.0. Ведь ранее программа обеспечения всех школ интернетом проходила в рамках обустройства системы выборов ГАС. А после этого — очень похожая программа — в рамках подготовки к приему ЕГЭ. Каждый раз обеспечиваются все или почти школы, и вот теперь снова находятся 40 тысяч школ, которым опять нужен интернет. При том что всего школ в России — 53 тысячи.
Иван Черных,
«Фонтанка.ру»
