Поделиться30 тысяч рублей за «явное неуважение к власти» - минимальный штраф в новом законе, который Госдума приняла в окончательном, третьем, чтении. «Фонтанка» спросила бывших чиновников, за что они уважают власть и как понимают неуважение.
Нашумевший законопроект о штрафах за явное неуважение к властям принят Государственной думой в третьем чтении. Из 450 народных избранников «против» проголосовали лишь 40. 327 депутатов нажали кнопку «за».
После одобрения документа Советом Федерации и подписи президента Роскомнадзор сможет требовать от владельцев сайтов удалять информацию с оскорблениями властей в течение суток. В противном случае ресурсы будут заблокированы. Штраф за первую подобную публикацию составит 30–100 тыс. рублей, за вторую придется заплатить уже 100–200 тыс. или отправиться под арест на 15 суток. Все последующее «явное неуважение» обойдется в штраф 200–300 тысяч или арест.
«Фонтанка» спросила бывшую власть, то есть бывших чиновников самого разного ранга, как они понимают смысл фразы «неуважение к власти» и за что они власть всё ещё уважают.
Что в вашем понимании является «неуважением к власти»?
Владимир Яковлев, губернатор Петербурга в 1996–2003 годах, зампред правительства в 2003–2004-м, министр регионального развития в 2004–2007-м:
– Неуважение к власти появляется тогда, когда власть коррупционна. Когда она сама себя не уважает. Как только она в этом смысле начнёт себя уважать, все рассуждения и действия потекут совершенно иначе, и вопросы благополучия населения будут решаться. Гражданину бояться, что его накажут за неуважение, не нужно. Ну, накажут одного. Но если люди будут говорить об этом массово, то уже не накажут. Массовость защитит. Народ начинает жить и смотреть на происходящее по-другому.
Георгий Богачёв, вице-губернатор правительства Ленинградской области в 2012–2015 годах:
– Я, как и многие, на вопрос «что такое неуважение к власти» жму плечами. Не понимаю. Власть должна быть готова к тому, что её критикуют. Иногда очень жёстко. На мой взгляд, вообще нет такой проблемы – «неуважение власти». Пошёл во власть, будь готов. Это ничем не отличается от простого неуважения к людям. Но за это у нас ведь не штрафуют. Я давно не слышал, чтобы в отношении человека, который обматерил в трамвае попутчика, возбуждались административные производства.
Вячеслав Семененко, председатель комитета по строительству администрации Петербурга в 2009–2012 годах:
– Сложно ответить на вопрос, что такое неуважение к власти. Мне вообще не нравится термин «неуважение». Если власть не выполняет свои обязательства, то ей нужно выражать не неуважение, а недоверие. Мне кажется, в условиях цинизма, который присущ нашему времени, это неправильная форма. Недоверие и неуважение – это разные вещи. Не справляется, менять надо. Когда я был чиновником, были тяжёлые ситуации с дольщиками, но такой проблемы с неуважением к власти не было. Вообще в мужской среде, например в армии, где я был, всегда принято отвечать за свои слова. Тут надо не про власть говорить, а про взаимоотношения внутри общества в целом. Я бы не выделял власть. Это такая же часть общества, как наука и бизнес.
Юрий Пахомовский, вице-губернатор правительства Ленинградской области в 2012–2015 годах:
– Неуважение к власти – это неуважение к тем законам, которые власть готовит, которые парламентарии принимают. Неисполнение своих же законов – это и есть неуважение к власти. Ведь зачастую граждане критикуют власть за неисполнение законов, которые власть и принимает. Круг смыкается. Парламентариев ведь выбирает народ. И получается, что за неуважение к власти нужно наказывать саму власть. Как по-другому? Все властные структуры должны чётко следовать законам. И если они их исполняют, то власть можно за это уважать. А если власть отступает от законов, то должно проявляться неуважение к такой власти. Я анализировал дебаты, которые по этому поводу идут на нашем телевидении. Никак не мог понять, что же политологи хотят там доказать? Поймал себя на мысли, что парламент выбирают люди, депутаты принимают законы, власть их исполняет. В процессе исполнения и получается, что народ недоволен. Недоволен качеством исполнения законов. Зачастую корректировки со стороны более высоких руководителей происходят и отступления от законов. Но когда в этом начинают разбираться надзорные органы, выясняется, что они нарушили закон, даже если исполнили указания вышестоящего начальства.
Александр Прохоренко, председатель комитета по внешним связям Смольного в 2002–2014 годах:
– Не понимаю этого термина и этого понятия. Власть – это система и наполняющие её люди, которым мы в результате прямой демократии доверяем организацию общества, в котором мы живём. Но есть ещё личная жизнь, общественная жизнь. Нравится власть или не нравится, это иные категории. Нужно смотреть, насколько власть отвечает ожиданиям той самой организации общей внешней жизни или не отвечает. Вечный вопрос. Власть не может быть идеальной, ведь отправляются во власть конкретные люди. У нас часто происходит аберрация, когда под властью понимается действие конкретного человека, а не системы. Именно потому те, кто находится во власти, воспринимают критику, довольно часто несправедливую, как оскорбление власти. Хотя на самом деле эмоциональное или рациональное неудовольствие человека или группы лиц сопрягается чаще всего с действиями конкретных лиц. Критическое отношение к власти, переходящее в очень яркие реакции, было и останется в любом случае.
Почему сейчас появился этот закон? Видимо, аналитика депутатов Госдумы показала какие-то серьёзные тренды, которые нарушают установившийся порядок вещей. Говорить, что они чего-то боятся, на мой взгляд, нелепо. Это ведь не просто депутаты решили. Документ наверняка проходил фильтрацию профильных ведомств. Если закон появился, это результат длительной и наверняка мучительной работы.
Андрей Нечаев, первый министр экономики РФ в 1992–1993 годах:
– Не исключаю, что мое представление о неуважении отличается от представления депутатов Госдумы. На мой взгляд, неуважение – это использование бранных слов, сомнительных аналогий, заведомо беспочвенных обвинений, начиная от воровства и кончая педофилией. А если речь идёт о критике, то это совершенно нормально, если там нет домыслов и лжи и нет ненормативной лексики. Я боюсь, что этот закон на практике будет интерпретироваться как запрет на критику власти.
А вы власть за что уважаете?
Владимир Яковлев:
– Лично я власть уважаю за честность и справедливость. На местах есть и хорошая власть. Честная и строгая. Это не исключение.
Георгий Богачёв:
– Я уважаю власть за то, что это институт примирения общества, защитник его интересов, – всех слоёв. Но это в теории. А на практике... если мы говорим о нашей сегодняшней власти, то я боюсь, что сложно сказать, за что. Сегодняшнюю власть уважать не за что. Хотя в детстве нас учили, что старых нужно уважать, даже если ты не знаешь, что хорошего старичок совершил, по принципу «раз дожил до преклонных лет, значит – достоин уважения». Это единственное, за что можно власть уважать сейчас. Но она никак не может смениться, и за это никак нельзя уважать. Давно пора на заслуженный отдых.
Вячеслав Семененко:
– Уважать власть нужно за выполнение её обязательств перед обществом. Ведь власть – это ответственность. В правильном понимании, конечно. И уважать власть надо настолько, насколько она выполняет взятые на себя обязательства перед обществом.
Александр Прохоренко:
– Отношусь в целом с непониманием. Не понимаю, почему вообще это стало законом. Был бы я помоложе, я бы вам резанул словом, но я человек из системы, и с моей точки зрения, этот закон может быть результатом того, на что не так давно обращал внимание Путин. Он может быть результатом сокращённого объема диалога между властной системой и обществом. Видимо, на эту тему надо думать. И это реакция властной системы. Может быть, действительно чего-то боятся и пытаются придушить тот объем критики, который периодически поднимается. Согласен, есть риск получения обратного эффекта.
Андрей Нечаев:
– Я власть уважаю за инстинкт самосохранения. Применительно именно к теперешним. А если от них абстрагироваться, то власть нужно уважать за разумную политику, конструктивные идеи, которые делают жизнь лучше, рост экономики более быстрый и за другие очевидные вещи.
Николай Нелюбин, специально для «Фонтанка.ру»
